Пожилой мужчина морщится.
– Можно. Я уже его запросил. Должны скоро прислать. Нужно же выяснить, кого конкретно вы с Валентайном отправили в мир иной.
Ник – только Момота. Я – Кайру и Филина.
Никого из трех мне не жаль.
– Спасибо. – Киваю и наконец выхожу за дверь.
Быстро прохожу мимо вновь начавшей рыдать при моем виде Ким.
* * *
Ник ждет меня в коридоре.
Стоит, привалившись плечом к стене, и разговаривает по коммуникатору. У него наушник, поэтому собеседника не слышу, только напарника.
– Да, сегодня… Ну конечно же я бы сам позвонил… Мам, дай отдышаться… Приеду, разумеется. Дай мне пару дней, ладно?.. Со мной все хорошо… Да. – Ник широко улыбается. – Я ее нашел… Все хорошо, мам. – Видит меня, подмигивает и спешит завершить разговор. – Мам, мы побежали. Обязательно на днях тебе позвоню. Целую.
Подхожу ближе.
– Мама? – усмехаюсь.
– Угу. Привет тебе передавала. Очень рада, что с тобой все в порядке.
Рада. Ее, бедную, наверно, скрутило при одной мысли, что я снова появилась в жизни ее сына.
Улыбаюсь, скрывая истинные чувства.
– И ей передавай от меня привет.
* * *
– Держи. – Когда мы садимся во флайер, все это время ожидающий хозяина на местной парковке, напарник достает из кармана и вручает мне коммуникатор. Удивленно приподнимаю брови. – Ким сказала, Старик велел, чтобы мы все время были на связи. Пока вы с ним болтали, я сбегал к программерам. Они восстановили твой номер. Клянутся, что контакты тоже на месте.
– А сам аппарат? – Беру незнакомое мне устройство, пристраиваю на запястье.
– Из вещдоков одолжил. Твой старый пока найти не смогли.
Защелкиваю застежку, копаюсь в меню. Отвыкла от техники, но все просто и интуитивно понятно.
Ищу номер Джилл. Она же теперь замужняя дама, нельзя нагрянуть к нам домой без предупреждения.
– Янтарная, – осторожный голос напарника заставляет меня напрячься, – я, кажется, забыл тебе кое-что сказать.
Поднимаю на него глаза. Виновато поджимает губы.
– Я тебя слушаю.
– Вы же с Джилл снимали квартиру, – начинает издалека. – Потом она вышла замуж. А у Джерри свое жилье, – делает паузу, внимательно следя за моей реакцией.
Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья. И почему это даже не пришло мне в голову?
– Квартиры нет? – спрашиваю глухо.
– Угу.
– Дерьмо. А мои вещи?
– У меня.
– Что? – Резко распахиваю глаза.
– Ну, было бы неловко, если бы Джилл переехала к мужу с вещами своей подруги. – В отличие от меня Ник не видит ничего особенного в том, что мои личные вещи все это время хранились у него. – У меня большая квартира. Все стоит в коробках в дальней комнате. Джилл сама все сложила, я только перевез.
– Последнее, что меня волнует, копался ли ты в моих вещах, – заверяю устало.
– Не копался.
И на том спасибо.
Сижу положив руки на колени и глядя прямо перед собой.
У меня нет документов, нет счетов, нет жилья. Меня вообще нет в системе. Как символично.
– Сама Джилл, кстати, в отпуске за пределами планеты, – добавляет Ник, будто специально, чтобы усугубить ситуацию. У меня вырывается нервный смешок. – Эм, в чем проблема? – Напарник протягивает руку и поворачивает мое лицо к себе за подбородок, так как я упорно смотрю куда угодно, только не на него. – Мы уже выяснили, что я не женат и у меня не появилась куча детей за время твоего отсутствия. В моей квартире три комнаты, и нам явно хватит места.
Он не понимает. Я сама не понимаю, что чувствую, а потому объяснить не в силах.
– Нет проблемы. – Отвожу его руку от своего лица, пристегиваюсь ремнями безопасности. – Поехали. Я ужасно устала.
Глава 44
У Ника и правда большая квартира. В центре города. И, если бы напарник не хотел забрать свой флайер с полицейской парковки, можно было бы дойти пешком.
Задумчиво провожу пальцем по настенному покрытию. Я помогала его выбирать.
И вон ту свинью-копилку на тумбочке подарила я.
И вон на той фотографии в рамке тоже я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне становится не по себе. Это фото с выпускного. Мы с напарником стоим, обнявшись, на крыльце академии. Молодые, счастливые. В парадной форме.
Тот самый день закончился в кровати Ника…
Никогда не видела это фото.
– Не знала, что ты стал сентиментален, – комментирую предмет, привлекший мое внимание.
– А? – Ник растерянно оборачивается ко мне. – А-а-а, – протягивает, понимая, о чем я. – Хороший снимок. Почему бы и нет?
– Не знаю. – Пожимаю плечами. – Если бы я пришла в квартиру к мужчине и увидела у него в прихожей фото с другой женщиной, мне вряд ли бы это понравилось.
Напарник закатывает глаза к потолку.
– Эм, в этой квартире уже два года не было других женщин, – сообщает таким тоном, будто это само собой разумеется.
– Почему?
Ник смотрит на меня так, будто я спрашиваю глупости.
– Янтарная, потому что я работал днем и ночью. Когда я говорил, что всеми силами пытался тебя вернуть, то не преувеличивал.
– Я верю, – отвечаю и отворачиваюсь. Обнимаю себя руками.
Так странно находиться здесь после стольких месяцев. Я была тут миллион раз, но никогда не оставалась на ночь. И вот все мои вещи – в соседней комнате. Вся моя жизнь – на небольшом пятачке квартиры Николаса Валентайна.
– Можно я пойду в душ?
– Зачем ты спрашиваешь?
Потому что я в гостях, а вежливые люди спрашивают, прежде чем что-то сделать на чужой территории.
– Просто так, – откликаюсь и направляюсь в сторону ванной комнаты, местонахождение которой в этой квартире мне прекрасно известно.
– Там чистые полотенца! – кричит Ник мне вслед. – Бери любое! Халат тоже можешь взять!
Не отвечаю. Закрываюсь в ванной.
* * *
– Ты все еще покупаешь тот странный хвойный шампунь?
Выхожу из ванной не раньше чем через час, завернувшись в просторный махровый халат.
Ник сидит за барной стойкой в кухонной зоне, копается в коммуникаторе. Перед ним стоят коробочки с едой на заказ.
– Что сказать? – Пожимает плечом. – Я постоянен в своих пристрастиях. Садись. – Кивает на соседний стул с высокой спинкой. – Еду только привезли.
– Спасибо, – бормочу, взбираясь на стул и пытаясь не запутаться в полах слишком длинного халата.
Ник подпирает кулаком щеку, смотрит пристально.
– Янтарная, что с тобой? – Морщится. – И только не надо говорить, что все нормально. Что не так? Я не экстрасенс, мне нужно объяснять словами.
Тут он не прав. Напарник всегда очень тонко меня чувствует. Малейшие перепады настроения. Вот и сейчас наверняка знает, что что-то не так.
– Не знаю, – говорю правду, открывая ближайшую из коробочек и берясь за вилку. Аппетита нет совсем, но уйти спать прямо сейчас, как мне хочется на самом деле, было бы неправильно. – Я как безрукая. Как инвалид. Полностью завишу от тебя. – Да, пожалуй, вкратце именно так можно описать то, что я сейчас чувствую.
Ник хмурится, не понимает.
– Что в этом плохого? Я тебе что, чужой?
Родной настолько, что, кажется, уже часть меня. Большая часть. А еще одна часть осталась на Пандоре. Что же тогда я? Ничто? Сколько во мне может быть частей?
Качаю головой.
– Я сама себе чужая.
Ковыряюсь вилкой в ароматно пахнущих спагетти. На Птицеферме любой душу бы продал за такое лакомство, а мне кусок в горло не лезет.
– Янтарная, что мне сделать?
Вскидываю на сидящего рядом мужчину глаза. Он даже не притронулся к своей порции.
– Ничего.
Ник скрипит зубами.
– Только не вздумай говорить классическое «дело не в тебе, дело во мне».
Молчу. Что еще мне сказать, если так оно и есть?
Ник идеален – без шуток. Он ведет себя со мной идеально. Возится, поддерживает меня, ни разу не упрекнул ни единым словом.
Мне очень с ним хорошо. Просто прижаться к нему и ни о чем не думать. Раствориться в нем – это и пугает.
