— Девочка?
Янтарные глаза зажглись двумя оргоновыми светильниками, тёплыми и уютными лампами, источающими благовония и сон…
Он не спал и из последних сил ещё цеплялся за запахи.
Цеплялся за собственный запах — смолы и мокрых от проливного дождя валунов.
Цеплялся за хорошо различимый шлейф плотного запаха взрослеющей девочки. Кровавый и приятный. Тёплый и успокаивающий. Каштановый и медовый.
Так пахнет здоровый зверёк, бельчонок или кошка.
Так пахнет нагретая солнцем деревянная скамья, с которой не хочется вставать. И всё крыльцо, откуда не хочется сходить, пахнет так же.
Цеплялся за воспоминание об остром запахе красного туйона и многогранном запахе красного каркаде, которым пахла его ненаглядная Тульпа. Прелая листва. Дорожная пыль. Конская грива. Выделанная кожа. Пот молодой женщины, волнующий, хорошо различимый даже под плотным запахом духов. Запахом странным, дурманным, необычным, но узнаваемым. Напоминавшим… Напоминавшим…
…нет, ускользнуло.
+ Эпилог + Золотая Подкова
+ Эпилог +
Золотая Подкова
![]()
Летние травы
Там, где исчезли герои,
Как сновиденье.
Басё
На Счастье
На Счастье
Ингвара разбудил Уголёк.
То ли обжёг, то ли укусил. Великан оттолкнул колючую мордочку, и призрак фамильяра растворился во тьме. Но Нинсон успел расслышать, что к ним подъезжают. Бездумным жестом спросонок бросил кукле пустой рюкзак и молча скомандовал:
«Беги!»
Девочка — умничка — верно расслышала его мысль, не стала ничего переспрашивать, а сразу же сделала, как он велел. Подскочила и побежала. Нинсон подхватил сайдак с луком и откатился за дерево. Они ночевали в стороне от дороги и без огня.
Преданный тоником Великан не додержался до вечера.
Солнце ещё не коснулось горизонта, а он уже спал.
Свалился прямо на обочине и, пока кукла переобувалась, попал во власть морока о смешении в единый образ Тульпы, Грязнульки и Уголька. Потом, немного отлежавшись, он добрался до леса и там, уже в относительной безопасности, рухнул в заросли папоротника.
Девочка не догадалась караулить или просто не смогла больше держаться и забралась в спальник к Великану. Так и получилось, что Ингвар дал застать себя врасплох.
Он чувствовал, что свидание с Брандом — это веха, прописанная в Мактубе, и от него не уклониться. Мечник отыскал его.
Как только ухитрился найти их?
Как пробрался через все эти коряги на лошадях, не нарушив тишины? Вот сейчас Великан у него и спросит.
Ведь чтобы узнать про кукловодов, Бранд всё равно нужен был живым. Ингвар и не знал, что делать, придя в Бэгшот. Как не столкнуться с Михеем? Как наводить справки о Бранде? А мечник явился сам.
«Удача приспустила-таки штанишки», — похвалил Таро Тайрэн, воспользовавшись словами барона Шелли.
Ингвар двигался быстро и тихо, как никогда до того не умел.
Он густо посыпал ночь рунами. А теперь замолчал.
Было страшно и весело. Сознание собственной силы пьянило.
То ли он отоспался. То ли колдовской Мортидо передал часть сил.
То ли оргоновая кукла, тесно прижавшаяся к нему в спальнике, поделилась энергией.
Всадников было двое. Они ехали тихо, давая лошадям возможность выбирать дорогу и лишь только понукая их не останавливаться. Обученные лошадки не ржали и не фыркали, никак не переговаривались друг с другом. Молча исполняли приказы.
Ингвар бросал руны вполголоса, отчего они действовали едва-едва, по самому порогу восприятия. Но всё же действовали. Он ведь был легендарным колдуном. Или нащупал свои корневые руны. Или Сейд любил его. Великан усмехнулся.
Когда он будет пересказывать эту сагу, то обязательно оставит какую-нибудь одну причину. А сейчас он просто наслаждался, обмазываясь Сейдом, приобретая и возможность видеть в темноте, и силы тура-татунки, и чутьё на врагов…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Благодаря рунам и выпитой на всякий случай крови Хорна Ингвар знал, что всадников только двое. И знал, что они пришли за ним. Знал, что лошади чуют Грязнульку, но не ощущают угрозы от девочки. Знал, что и его они чуют и тоже не видят в нём врага, хотя и видят опасность.
Грязнулька бежала в сторону дороги, туда, где было меньше деревьев. Ошибка. Всадники услышали её и поскакали.
Кажется, у них и вовсе не было луков.
Нинсон выстрелил. Выпустил все стрелы в ночь и сбил-таки второго всадника наземь. Всё же стрелять в темноте по движущейся мишени было непросто. Он не видел свою цель в прямом смысле этого слова. Колдовское серо-зелёное марево лишь смутно обрисовывало её. Нельзя было даже сказать, вооружён ли всадник.
Но Бранда Нинсон по запаху опознал. А значит, этот человек прибыл с ним. Этого было довольно. Ингвар не мог сказать, куда попали стрелы и жив ли преследователь. Но тот упал с коня и больше не двигался.
Мечник вывел лошадь в поле и поскакал за куклой. Он ориентировался на слух, свет луны и Матери Драконов. Ингвар закричал, чтобы отвлечь внимание на себя:
— Беги, Грязнулька, беги!
Но Бранда интересовала именно девочка. Он приподнялся в стременах и кинул что-то в спину улепётывающей кукле.
Промахнулся. Метательный нож дребезжал в берёзке, заслонившей Грязнульку.
Бранд поддал шенкеля, лошадь заржала, влетев в густые заросли. Всадник метнул нож поверх кустов, в которых путалось животное. Он не видел цели, просто хотел освободить руку. Схватился за поводья, с силой принялся дёргать, но своего добился. Разбрасывая кровавую пену, лошадь выбралась и в несколько прыжков догнала девочку. Бранд опять метнул нож.
С совсем близкого расстояния. Попал. Девочка упала.
Великан перестал дышать. Нет, всё в порядке. Поднялась, вздёрнув себя на все четыре лапки, как таракан, и опрометью кинулась дальше. Спас рюкзак.
Чтобы метнуть ещё один нож, Бранд остановился.
Это был отличный момент. Мечник не мог думать, что Великан подобрался настолько близко.
Грязнулька заложила петлю, чтобы выбраться к полю, и мечник сам подъехал к Ингвару. Нинсон механически подёргал откидную крышку колчана с Уроборосом. Колчан был пуст. Да и не нужно было стрелять. Нужно было только не упустить эту волну везения и вседозволенности. Тем более он уже подкрался к Бранду.
Осталась малость. Один прыжок.
Взяться половчее, схватить сзади.
Вытянуть из седла, вышибить дух ударом о землю.
А потом навалиться. Не дать ловкачу рыпаться. И ударить.
Колесо Сейда крутилось, как мельница, посыпая ноги бесшумным прахом Перт. Воздух перед колдуном дрожал невидимой пеленой журчащей Лагу. Глаза пронзали тьму ясностью зеленоватой Дагз.
Если не достанет руками, так дотянется петлёй.
По счастью, в кармане так и осталась тетива, снятая с лука Грязнульки. Нинсон намотал удавку на кулаки.
Прыгнул.
Может, и долетел бы.
Может, и смял бы реальность, как лист карпэма.
Может, и скомкал бы страничку Мактуба своим животом.
Ни тьма, ни злая воля не помешали Нинсону. Помешала лошадь.
Почуяв прыжок из темноты, животное подалось на передние копыта и лягнула. Подкова пронеслась мимо, лишь чиркнув по куртке. Мазнула нашивку рутгера.
Ингвар успел подумать: странно, что не попала!
Какое же это везение! А ведь промелькнула так близко!
Удача ещё не далась! Только приспустила штанишки! Го-о!
Барон укатил дальше, будоража лес хохотом и удалью. Го-о!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но второе угодило аккурат в центр груди, в средний танджон.
Железная подкова вышибла дух.
Таро Тайрэн ещё услышал хруст разбитой грудины.
Ингвар Нинсон уже нет.
Великана отшвырнуло. Он уткнулся в землю, вжавшись лицом в весеннюю траву, но не ощущая запаха. Показалось, что он распластался на широкой чёрной поверхности тюремной двери.
