— Мило. — Он одобрительно кивает и берет меня за руку, ведя к двойным дверям, выходящим на веранду.
— Мне нужны туфли.
— Мы поплаваем, — отмахивается он от моего беспокойства и идет дальше, минуя веранду и травянистую лужайку, пока мы не оказываемся у ворот, ведущих вниз к пляжу.
— Мы можем поплавать на спине? — дерзко спрашиваю я, и он останавливается, глядя на меня веселыми глазами.
— Беременность творит с вами удивительные вещи, миссис Уорд.
Я знаю, что мой лоб только что нахмурился.
— Я всегда так сильно тебя хочу.
— Знаю, что хочешь. Чего-то не хватает, — говорит он, доставая из-за спины каллу и засовывая ее мне за ухо. — Так намного лучше.
Я протягиваю руку и нащупываю свежий цветок, улыбаясь немного ошеломленно, но слишком довольная, чтобы расспрашивать дальше. Джесси подмигивает, целует меня в щеку и ведет дальше, поворачиваясь, когда мы подходим к ступеням, чтобы убедиться, что я спущусь по ним осторожно.
— Аккуратно на этой ступеньке, — говорит он, указывая на зазубренный край. — Осторожнее.
— Тогда тебе следовало обуть меня, — ворчу, пропуская эту ступеньку и прыгая на следующую.
— Ава, не прыгай, — ругает он. — Ты взболтаешь детей.
— Ой, заткнись! — я смеюсь, прыгая вниз по оставшимся ступенькам, пока мои ноги не погружаются в теплый золотистый песок. — Пойдем!
Я начинаю спускаться к берегу, но как только мои глаза поднимаются от того, что у меня под ногами, и мне не нужно смотреть, куда я иду, останавливаюсь как вкопанная.
Все смотрят на меня. Каждый из присутствующих. Я пробегаю взглядом по всем, отмечая знакомые лица, включая семью Джесси. Запоздало ахаю и поворачиваюсь, обнаруживая, что Джесси возвышается надо мной, с улыбкой глядя сверху вниз.
— Что они здесь делают? — спрашиваю я.
— Они здесь, чтобы засвидетельствовать, как я женюсь на тебе.
— Но мы уже женаты, — напоминаю я. — Ведь мы женаты?
Внезапно мне приходит мысль о возможности того, что он объявит, что мы вообще не женаты, что у «Поместья» на самом деле не было лицензии.
— Да. Но мои родители пропустили наш день, и мы должны были сделать это раньше.
Он берет меня за руку и мягко тянет мое сопротивляющееся тело, пока я не следую за ним к береговой линии, где нас ждут обе наши семьи и друзья, все улыбающиеся и расслабленные. Они расступаются, позволяя Джесси провести меня, и я смотрю на каждого из них по очереди, но все, что вижу, — это счастливые лица, а мой брат улыбается шире всех. Я могу только слегка пожать плечами, демонстрируя свое удивление. Только сейчас замечаю, что шорты Джесси белые, как и мой сарафан. Мы снова женимся?
Я стою на мокром песке, у ног ласково плещутся волны, нас приветствует мужчина, который выглядит таким же расслабленным в своей одежде, как Джесси, я и все наши гости. Я спокойна, когда он соединяет наши руки. Меня застигли врасплох, но я принимаю происходящее и, глядя в манящие глаза Джесси, с улыбкой повторяю слова, которые от меня требуют. Подтверждаю все заново. Подтверждаю свое обещание любить, уважать и повиноваться ему, и тянусь, чтобы нежно поцеловать его в аппетитные губы. Я действую на автопилоте, просто делаю то, что мне говорят, но не потому, что не знаю, что еще делать, а потому, что это то, что я должна. Несмотря ни на что, я доверяю себя этому мужчине. Он идет впереди, а я следую за ним. Потому что я принадлежу ему.
Когда наступает его очередь говорить, ведущий церемонии отходит, и Джесси приближается ко мне, берет обе мои руки и прижимается к ним губами, замирая так на долгое время.
— Я люблю тебя, — шепчет он, поглаживая большими пальцами то место, где только что были его губы. — Вечности с тобой было бы недостаточно, Ава. С того момента, как мой взгляд упал на тебя в моем кабинете, я знал, что для меня все изменится. Я планирую посвятить каждую секунду своей жизни поклонению тебе, обожанию тебя и потаканию тебе, и я планирую наверстать упущенные годы без тебя. Я забираю тебя в Рай, детка.
Он наклоняется, подхватывает меня под задницу и поднимает высоко, так что теперь смотрит на меня снизу вверх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты готова?
— Да. Возьми меня, — требую я, запуская руки в его волосы и дергая за них.
— О, я взял вас давным-давно, миссис Уорд. Но сейчас все начинается по-настоящему. — Он крепко целует меня. — Больше никаких секретов. Ты знаешь все. И больше никаких признаний, потому что мне больше нечего сказать.
— Думаю, тебе еще есть, что сказать, — шепчу я, утыкаясь носом в его шею и наслаждаясь освежающе мятным ароматом.
— Да? — спрашивает он, неся меня в мерцающую морскую прохладу.
— Да. Скажи, что любишь меня.
Он отстраняется, зеленые глаза сверкают, адресованная только мне улыбка украшает идеальные губы, а темно-русые волосы в великолепном, растрепанном беспорядке, и мои руки требовательно тянут за них.
— Я так чертовски сильно люблю тебя, детка.
Я улыбаюсь, откидываю голову назад и закрываю глаза, когда он начинает кружить нас, солнце согревает мое лицо и наши тела, да и все вокруг.
— Я ЗНАЮ! — кричу я, смеясь, прежде чем мы оказываемся под водой и целимся в губы друг друга. Я цепляюсь за него, будто от этого зависит моя жизнь, потому что, безусловно, так и есть.
* * *
Вот и все. Вот они — мы. Это будет нашей нормальностью во веки веков, больше никаких шокирующих открытий и никаких признаний. Два идеальных шрама на его безумно идеальном животе являются постоянным напоминанием о нашем совместном путешествии, но неустанный блеск счастья в его потрясающих зеленых глазах является постоянным напоминанием о том, что у меня все еще есть этот мужчина.
И всегда будет.
Эпилог
Проклятье, как долго я буду вынужден терпеть атаку на свой дом, на моих жену и детей? Слишком чертовски долго, вот сколько. Возможно, несколько часов. Надо выхватить у гостей подарки, кинуть им кусок торта, а затем захлопнуть дверь у них перед носом. Улыбаюсь про себя, представляя лицо Элизабет, если бы я сделал именно так. Меня ждут мучения, и, чтобы посыпать солью раны моего угрюмого настроения, в этом году к нам еще приглашены школьные друзья. И их матери — множество женщин, которые приняли предложение Авы остаться, если захотят. И, конечно, они захотели.
Звук моих тяжелых шагов раздается на лестнице, когда я спускаюсь на нижний этаж нашего прекрасного маленького поместья, по пути застегиваю рубашку и кусаю губу, пытаясь придумать любой предлог, чтобы избежать праздника. На ум ничего не приходит. Моим малышам сегодня исполняется пять лет, и даже папина удивительная тактика ведения переговоров не убедит их в том, что вечеринка — плохая идея, — не теперь, когда они обзавелись собственным мнением. Я пытался все последние четыре года и терпел сокрушительную неудачу, но только потому, что моя прекрасная жена всегда вмешивалась от их имени. Хотя я знаю, что в этом году, если бы я остался с ними наедине, смог бы чем-нибудь их отвлечь. Может, очередной поездкой покататься на лыжах?
Спустившись по лестнице, бросаю быстрый взгляд в зеркало и улыбаюсь. С каждым днем я выгляжу все лучше. Я по-прежнему в прекрасной форме, и она все еще не может устоять передо мной. Жизнь чертовски хороша.
— Папочка!
Я поворачиваюсь, и мои твердые мышцы превращаются в желе при виде моего малыша, сбегающего вниз по лестнице, его темно-русые волосы в беспорядке обрамляют красивое маленькое личико.
— Привет, именинник.
Симпатичный маленький плут бросается на меня, сверкая зелеными глазами.
— Ух! — Я смеюсь, когда он врезается в меня и взбирается по моему телу.
— Угадай, что? — спрашивает он, широко распахнув глаза от волнения.
— Что? — Я не притворяюсь заинтересованным. Мне действительно любопытно.
— Бабуля Лизабет сказала, что сегодня мы можем переночевать у нее дома. Завтра она поведет нас в зоопарк!
Пытаюсь скрыть хмурый взгляд и соответствовать его волнению.
— Бабуля Лизабет живет слишком далеко, а папе нравится самому водить вас в зоопарк. — говорю я, закидывая его себе на плечи и поворачиваясь обратно к зеркалу. — Видишь, какие мы красивые?
