— Легкая зарядка. На большее нет времени. Торговля — это, знаете...
— Догадываюсь... А вы не похожи на директора магазина.
— А на кого же?
— На военного.
«Что ж, ей не откажешь в наблюдательности», — подумал майор. Шашлыки оказались неплохими, они пришлись по вкусу не только Хаблаку. Вита с аппетитом уплетала их и лукаво поглядывала на майора.
— Как вам работается? — начал Хаблак издалека.
— А-а, — пренебрежительно ответила она, — все одно и то же: полька, бокс, полубокс... молодежная... Осточертело.
— А у меня: прием товара, план, каждый хочет иметь прогрессивку!
— А дубленки у тебя бывают? — Вита сразу перешла на «ты».
Хаблак покачал головой:
— Ты что? Откуда у нас...
— Жаль... А можешь достать?
Майор подумал, что обещание его ни к чему не обязывает, и обнадеживающе сказал:
— Попробуем.
— Тебя сам бог мне послал.
— А тебе пойдет дубленка. Такой красивой девушке...
— Разве я красивая?
— Мне нравишься.
— Вот у меня подруга!
— Не говори, — поморщился Хаблак, — представляю себе...
— Ты же не видел. Правда, красивая.
— Какое-нибудь пугало!
— Увидишь, влюбишься. Ребята умирают.
— Хочешь подразнить? А если действительно влюблюсь?
— Розка такая шикарная!
— Роза? Такая же блондинка, как ты?
— Каштановая.
— А мне по вкусу только блондинки.
Вита подарила Хаблаку обнадеживающую улыбку и похлопала его по щеке.
«А она привыкла не терять времени, — подумал майор. — Ну что ж, мне тоже некогда рассусоливать». И предложил:
— Может, вечером возьмешь свою Розу и где-нибудь поужинаем? Я приглашу товарища.
Вита энергично покачала головой:
— Не выйдет, Роза занята.
— Замужем?
— Хуже. Там такие ребята! И Розке нравятся.
— Даже двое?
— Двое, — вздохнула она. — Как два быка.
«Одного уже нет, — подумал капитан. — А если Ситника убили из-за ревности? И вся эта история не имеет никакого отношения к скифской чаше?»
— И кто же они? — равнодушно спросил Хаблак с набитым ртом.
— Один ничего, писатель. Ох и везет же Розке, — воскликнула она вдруг, — писатель и красивый! Он еще неизвестный, но стихи пишет чудесные, я слушала, и мне очень понравились. Будет знаменитым, — с завистью прибавила она, — и Розка рядом с ним!
— Поэты — бедные, — возразил Хаблак. — И легкомысленные.
— Но ведь их все знают...
— Из признания дубленку не сошьешь, оно не греет. А что такое слава без денег?
Вита, как бы случайно, коснулась коленом ноги Хаблака и сразу отодвинулась.
— Ты умный и все знаешь.
— Каждый день считать приходится, — подтвердил он. — Уже стало привычкой.
— Хорошая привычка.
— А кто же другой у Розы? — повернул разговор в нужное русло майор.
— Работяга... — Вита пренебрежительно опустила уголки губ. — Обыкновенный шофер, пустой номер.
— Опытный шофер знаешь сколько имеет! Особенно если на автобусе или дальние рейсы...
— И Роза так говорит.
— Все понимает.
— Роза — практичная! — Вита вздохнула так, будто сама ничего не понимала в жизни и все, кому не лень, только и делали, что обводили ее вокруг пальца.
— К шоферу склоняется?
— Не знаю.
— Вот что, — перегнулся через стол Хаблак, делая вид, что эта мысль сию минуту осенила его, — пригласи свою Розу с шофером, где-нибудь поужинаем. Ты до скольких сегодня?
— До семи.
— Ну и хорошо, я позвоню после шести. Телефон в парикмахерской есть?
Вита записала его на бумажной салфетке.
— А ты настойчивый, — одобрительно констатировала она.
— Ты мне сразу приглянулась, — признался Хаблак. — Как только заглянул к вам. Смотрю, такая симпатичная и курносая.
— Курносая, — сокрушенно вздохнула Вита, и майор понял, что это одна из самых больших ее жизненных неприятностей.
— Курносая — это чудесно! — воскликнул он с восхищением.
Девушка неохотно встала.
— Пора идти, и так уже задержались.
— У вас столько мастеров.
— Старые и сердитые.
— Перебьются.
— Сегодня перебьются, — согласилась Вита. — Да все же будут ругать за опоздание.
Проводив девушку, Хаблак поехал в управление. Каштанова не было, он отправился в прокуратуру, не было и Зозули, и майор подумал, что лейтенант мог уже и обернуться, — позвонил в издательство и попросил Данько наведаться через полчаса в угрозыск. Он рассчитал правильно: Зозуля появился минут через пятнадцать, весь раскрасневшийся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У Крота чистое алиби. — Положив перед капитаном маленькое фото, вынутое из личного дела, доложил: — Розалия Владимировна Ютковская. Парикмахер. Соседка по даче опознала ее. Вот и акт опознания.
С фотографии смотрела действительно красивая девушка, хотя снимок был и некачественный. Удлиненное лицо, длинная шея, покатые плечи и большие, должно быть темные, глаза. И смелый взгляд. Хаблак велел лейтенанту принести еще несколько фотографий женщин, разложил их на столе. Вскоре появился Данько, и майор подвел его к столу, попросил посмотреть внимательно: может, с кем-нибудь из них приходилось встречаться...
Данько долго вглядывался, и Хаблак уже подумал было, что его предвидения неверны, когда художник нерешительно поднял фото Ютковской.
— По-моему, я видел ее в издательстве, — сказал он.
— У вас зоркий глаз, — похвалил майор.
— Художнику без этого нельзя.
— И эта женщина заходила к Кроту?
— Много от меня хотите.
— Действительно, много, — кивнул Хаблак. — Припомните.
— Может, и к Кроту. Было это летом. Пришла в желтом платье с черными цветами или листьями, это я точно помню — желтое платье, видел ее в коридоре во время перерыва, значит, кто-то ждал ее. А вот куда пошла...
— Не к Ситнику?
— Нет, наша дверь почти рядом, а она пошла дальше.
— Там ведь коридор разделяется. Налево — в кабинет зама директора, прямо — к завхозу. Она повернула или пошла к Кроту?
— Не помню.
— Ну хорошо... — Майор был явно разочарован. — Как там у вас, в издательстве?
— Хорошего мало: эта злосчастная чаша, а теперь убийство!
Хаблак смешал фотографии, подал Зозуле.
— Поедете, лейтенант, вместе с Данько. Девица видная, красивая, такую в издательстве могли запомнить. Покажите ее фото.
Зозуля с Данько уехали, а Хаблак позвонил Дробахе. Рассказал о сделанном и о своем плане провести вечер в компании парикмахерш. Следователь немного подумал и одобрил:
— Давайте, майор, вероятно, эта Ютковская — любопытная штучка. Видите, приходила в издательство. А для чего?
— Лейтенант Зозуля поехал туда и попробует установить, к кому именно приходила.
— Вот-вот, — обрадовался Дробаха, — это очень важно. Но ведь вы говорили — не к Ситнику. Значит, у нее в издательстве есть еще знакомые, возможно, они свели ее с Ситником. А как версия с завхозом?
— Разрабатываем.
Вита стояла у входа в ресторан «Метро», рядом с Розой. Хаблак еще издали заметил каштановую парикмахершу и подумал, что слухи о ее красоте не преувеличены. По крайней мере, фотография была бледной копией. Высокая, да еще и в туфлях на высоких каблуках, лицо удлиненное, глаза широко поставлены, большие, черные, яркие и искристые.
Вита рядом с Ютковской проигрывала. Она была несколько приземиста, невзирая на светлые, высоко взбитые волосы. Вита задорно улыбалась, и мужчины, толпившиеся у станции метро, ловили ее взгляды, улыбаясь в ответ.
— Подождем немного, — сказала Вита Хаблаку, — должен прийти Жека. Розин парень, — пояснила она, — Может чуть опоздать.
Но Жека не опоздал — появился через три-четыре минуты, вышел из потока пассажиров и сразу увидел девушек. Круто повернул к ним и остановился, широко расставив ноги в модных расклешенных брюках ярко-свекольного цвета, почти красных. Пиджак Жека носил светло-синий, точнее, васильковый, очевидно, ему нравилось такое сочетание цветов, потому что стоял, гордо выпятив грудь и подрыгивая ногой в картинной позе провинциального хлыща.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
