вопрос о военном сотрудничестве Японии касается, главным образом, России. Как Вы, он думает, что этого сотрудничества будет чрезвычайно трудно добиться. Он в него не верит. Исходя из этого, Грэй разделяет Ваше мнение, что было бы неблагоразумно ставить новые условия для присоединения Японии к договору от 23 августа[663]. С другой стороны, Грэй полагает, что необходимо дать Японии желательную для нее информацию об условиях соглашения, касающегося уступок Италии. По его мнению, бесполезно входить в подробности о соглашениях, касающихся Адриатики; но японцев нужно поставить в известность о тех соглашениях, которые имеют отношение к Эгейскому морю. Что же касается до предъявленного Японией запроса, не связаны ли три державы между собою другими договорами, кроме договора 5 сентября, следовало бы ответить, что не имеется никаких договоров, общих для трех держав, кроме соглашения в случае благоприятного исхода войны по вопросу о Константинополе и Проливах. Грэй ожидает Вашего ответа на этот вопрос[664].
Бенкендорф.
202. Румынский посланник в Петрограде К. Диаманди министру иностранных дел Э. Порумбаро
Шифрованная телеграмма[665]
№ 142. 6 февраля 1916 г.
Японский посол полагает, что военные приготовления, которые будут иметь место весною, окажут влияние на состояние сил центральных держав, но возможно, что война продолжится до 1917 г. Союзники могут рассчитывать только на свои военные усилия; что касается экономического и финансового кризиса в Германии, то он имеет лишь отраженное значение. Нет сомнения, что союзные державы будут бороться до последней возможности. Англия не может допустить окончания войны без полной победы над Германией. Японский посол полагает, что, если союзники перейдут в наступление, это будет сделано исключительно для того, чтобы лишить Германию…[666] Что касается России, то имеющийся у нее запас снарядов и других военных припасов будет пополнен только летом. Вопрос о Константинополе становится настолько жизненным для России, что можно предположить…[667] Если до заключения мира не произойдет фактического овладения союзниками, то вопрос о Константинополе и Проливах может быть разрешен только путем общего соглашения между всеми державами.
203. Российский посол в Токио В. Н. Крупенский министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Депеша
№ 44. 2/15 июля 1916 г.
Милостивый государь Сергей Дмитриевич!
Официальное сообщение о подписанном в Петрограде 20 июня соглашении[668] появилось 24 июня в специальных вечерних выпусках главных здешних газет.
Министерство иностранных дел предполагало, как это было условлено, опубликовать утром в этот день текст самого соглашения, но вследствие опоздания телеграммы от бар. Мотоно о состоявшемся подписании этого акта оно ограничилось лишь сообщением газетам общего содержания соглашения, точный текст коего появился лишь на следующий день.
Известие о состоявшемся соглашении не явилось здесь неожиданностью. Уже не говоря о том, что, как я имел честь сообщить в донесении своем от 20 июня за № 39, здешние газеты еще до подписания соглашения начали обсуждать значение этого акта, японское общество всем ходом событий за последнее время было подготовлено к тому, что отношения Японии с Россией должны вылиться в форму общего политического соглашения. Показателем того, насколько сознание естественности и необходимости сближения с нами было распространено в Японии, является тот факт, что политика сближения с Россией входила в программу всех здешних политических партий и сочувственно обсуждалась на столбцах газет самых разнообразных направлений.
При таких условиях нет ничего удивительного, что известие о подписанном соглашении было встречено единодушным сочувствием и не вызвало никакой неблагоприятной критики.
Все здешние газеты посвятили и продолжают посвящать состоявшемуся политическому акту самые сочувственные статьи, в которых значение его подвергается в общем вполне правильной и разумной оценке.
Все органы печати сходятся в том, что политика России и Японии за последние годы была направлена к тому, чтобы рассеять бывшие между ними недоразумения и доказать, что обе эти державы могут развивать свое положение на Дальнем Востоке, не нарушая взаимных интересов. В этом отношении состоявшееся ныне соглашение является завершением актов 1907 и 1910 годов, кладущих прочный фундамент установившимся между Россией и Японией отношениям взаимного доверия. Кроме того, большинство газет подчеркивает значение соглашения с точки зрения предотвращения в будущем германских интриг. Одна из самых распространенных здешних газет, «Дзи-дзи», пишет: «Постановление первого пункта о том, что Япония и Россия не заключат никакого политического соглашения с третьей державой, направленного против одной из договаривающихся сторон, и не примут участия в таком союзе, имеет в виду именно Германию. Лондонская декларация о незаключении союзниками сепаратного мира направлена против германских интриг только во время войны, по окончании которой эти интриги неизбежны. Несомненно, что Германия после войны примет все меры к разъединению союзных держав, дипломатия коих должна обратить особое внимание на это. Русско-японское соглашение ясно определило отношения России и Японии после войны. Соглашение ставит своей задачей объединить англо-японский и русско-французский союзы против Германии». В таком же духе обсуждают соглашение и другие газеты. Все они сходятся в том, что этот акт является гарантией мира на Дальнем Востоке и приводит фактически к союзу четырех держав, — России, Англии, Франции и Японии, — при каковом невозможны никакие интриги какой-либо другой державы в Китае. Одна из газет («Ямато») указывает, что новое соглашение является гарантией против возможности японо-американской войны. Америке было бы выгоднее, чтобы Япония и Россия враждовали в Китае. Теперь возможность этого устранена, и ни одна из договорившихся держав не допустит нарушения ее интересов в Китае со стороны третьей державы.
О делаемых нами уступках Японии здешние газеты, со времени опубликования текста соглашения, пишут гораздо сдержаннее и не возвращаются уже к старым измышлениям. Некоторые из здешних органов высказываются лишь за желательность скорейшего ознакомления публики с условиями приобретения Японией участка китайско-восточной дороги и признания за ней права плавания по Сунгари[669]. Далее в связи с заключенным соглашением газеты подчеркивают то значение, которое имела в смысле содействия его заключению поездка его императорского высочества великого князя Георгия Михайловича[670], и обсуждают необходимость ответного визита одного из японских принцев. Кроме того, во многих газетах помещены сочувственные статьи, посвященные государю императору и августейшей семье, а одна газета («Ници-ници») напечатала портреты наследника цесаревича и японского наследного принца с подписью: «Да будет между ними вечная дружба».
Наконец, наряду с значением усиления политической связи между Россией и Японией, газеты посвящают статьи желательности развития торговых сношений между обеими странами.
Не менее сочувственно отнеслись к русско-японскому соглашению здешние официальные и общественные круги.
Вечером 24 июня имела место перед зданием посольства сочувственная манифестация, и толпа в несколько тысяч человек с фонарями продефилировала перед крыльцом посольства с криками
