несвоевременно до окончания войны создавать какие-либо новые политические планы; Япония связана своими соглашениями с Англией и Россией[655] и, без сомнения, останется им верной, а письменный акт, в сущности, легко обращается, как показал опыт, в «scrap of paper»[656].
Я ответил г. Мацуи, что, не имея никакого поручения говорить на тему о русско-японском союзе, могу высказать только, как личный свой взгляд, что едва ли заявления русских газет о желательности посылки японских войск на русский театр военных действий, если таковые заявления действительно были, отвечают видам русского правительства.
Как бы в подтверждение слов товарища министра иностранных дел, в последние дни печать обсуждает вопрос русско-японского союза сдержаннее, а в некоторых газетах стали появляться статьи на ту тему, что заключенный во время войны союз России с Японией явился бы односторонним и не принес бы Японии выгод. Какой-то «доктор прав» Масутаро Ниида договорился в позавчерашнем номере газеты «Ямато» даже до той мысли, что «если Япония чувствует необходимость в оборонительно-наступательном союзе, то германо-японский союз предпочтительнее русско-японского».
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем уважении и таковой же преданности.
Н. Малевский-Малевич.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
199. Российский посол в Токио Н. А. Малевский-Малевич министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Депеша
№ 54 16/29 июля 1915 г.
Доверительно.
Милостивый государь Сергей Дмитриевич!
Недавнее единодушие японской печати, настаивавшей на скорейшем заключении русско-японского союза, уступило в последнее время место более сдержанному и критическому обсуждению вопроса. При этом взгляды прессы разделились: некоторые газеты еще говорят о желательности такого союза до окончания европейской войны, но большинство находит, что вопрос должен быть отложен до после войны, когда выяснится политическое положение воевавших держав; наконец, появились голоса и в пользу сближения Японии с Германией.
Такая быстрая перемена в настроении японского общественного мнения объясняется, помимо причин внешнего свойства, обусловленных военными событиями последнего времени, еще целым рядом других обстоятельств, некоторые из коих и считаю долгом здесь отметить.
Я уже имел честь доносить императорскому министерству, что ни японское правительство, ни здешние правящие сферы не сочувствуют мысли о посылке японских войск на европейский театр военных действий.
Предприятие это считается и рискованным, и совершенно не отвечающим японским национальным интересам. Между тем русская печать, говоря о целях русско-японского союза, одним из соображений в его пользу приводит ожидаемое участие японской армии в европейской войне, как бы считая помощь японских вооруженных сил необходимым следствием и реальным проявлением предполагаемых союзных отношений между Россией и Японией. В обошедшей почти всю японскую печать статье «Русского слова» газета эта 20 июня под заглавием «Русско-японский союз» писала: «Течение в пользу русско-японского союза настолько сильно, что, по агентским телеграммам[657], совет старейшин… обсуждает вопрос о посылке японских войск на помощь русской армии». Весьма распространенная и авторитетная токийская газета «Ници-ници» называет совет «Русского слова» отправить отряд японских войск в Дарданеллы — иронией и, цитируя статью «Нового времени» от 27 июня, в письме своего корреспондента, приходит к тому выводу, что Россия желает союза с Японией лишь ради участия последней в европейской войне. Газеты ссылаются также на петроградские «Биржевые ведомости», поместившие будто бы 24 июня слух о том, что влиятельнейшая в Японии политическая партия решила «умолять» Россию заключить союз с Японией.
По свойственной японцам восприимчивости, такие и подобные отзывы русской печати производят неблагоприятное впечатление и толкуются здесь в преувеличенном смысле, давая повод оппозиционной печати, с одной стороны, упрекать правительство, и в частности барона Като, в политической непредусмотрительности и неимении программы post bellum, а с другой — бросать японской дипломатии обвинения в том, что она не умеет поддержать престиж Японии перед другими государствами и идет на помочах у Англии.
Насколько обаяние последней понизилось, видно из многих отзывов печати, из которых наиболее типичным может считаться прилагаемая в английском газетном переводе статья «Секай-Симбун». Английский текст значительно смягчил японское изложение, которое содержало в себе столь обидные для англичан замечания, что великобританский посол счел долгом пожаловаться министру иностранных дел и просить его оградить английскую армию от оскорбительных выпадов японских листков.
Что же касается Германии, то временные ее военные успехи так подействовали на воображение японцев, что широко распространенная газета «Иородзу» сочла нужным выпустить предостережение против охватившего японцев излишнего увлечения Германией. Статью эту прилагаю в английском переводе[658].
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем уважении и таковой же преданности.
Н. Малевский-Малевич.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
200. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов послу в Лондоне графу А. К. Бенкендорфу
Телеграмма
№ 4713. 10/23 сентября 1915 г.
Копии сообщаются в Париж и Токио.
Японский посол в Лондоне, выражая мнение, что присоединение Японии к конвенции 23 августа мин. года[659] не встретит затруднений, осведомлялся у сэра Э. Грэя, какие уговоры относительно совместного ведения войны существуют между Россией, Англией и Францией, а также между этими тремя державами и Италиею. Сэр Э. Грэй предполагает ответить, что Россия, Англия и Франция связаны лишь вышеупомянутой конвенцией 23 августа, что условия будущего мирного договора между ними не обсуждались, если не считать их решения предоставить России после войны Константинополь и Проливы, и что Италия присоединилась к конвенции 23 августа[660]; об уговорах с Италией сэр Э. Грэй предполагает лишь упомянуть, не давая подробностей, касающихся Адриатического побережья.
На запрос здешнего английского посла я ответил, что не имею возражений против доверительного сообщения сказанных сведений японскому правительству.
Одновременно английский посол сообщил, будто японский министр иностранных дел, говоря с английским послом в Токио о присоединении Японии к конвенции 23 августа, выразился в том смысле, что предложение Японии присоединиться к этой конвенции выдвинуто на место прежнего предложения о союзе с участием России и что это последнее предположение будет удобнее обсуждать по заключении мира. Я возразил, что не могу согласиться с такой мыслью. Внимание России должно быть надолго сосредоточено на ее интересах в Европе. Для этого мы нуждаемся в возможной безопасности на Дальнем Востоке, которая лучше всего будет обеспечена дружественными и даже союзными отношениями к Японии. Я должен поэтому оставить за собою свободу в избрании момента, когда мы приступим с японским правительством к обсуждению условий установления между нами более тесных политических отношений.
Сазонов.
201. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма[661]
№ 633. 10/23 сентября 1915 г.
Копия в Париж.
Получил Вашу телеграмму № 4670[662].
В порядке информации сообщил ее содержание Грэю. Он мне ответил, что
