1) Последовали ли за декларацией коалиционного министерства какие-либо переговоры с союзниками о целях войны и намечается ли конференция для их междусоюзнического обсуждения. 2) Как отнеслись союзные правительства к новой постановке внешней политики и как ставится нами вопрос о Бельгии, Сербии и Эльзасе. 3) Как встречено было в России последнее обращение Вильсона[682]. 4) Представляется ли желательным вызвать со стороны президента почин выяснения и согласования взглядов союзников на цели войны, в частности — поднять вопрос о конференции. 5) Представляется ли желательным, чтобы Америка вступила в состав союзных, связанных договорами, держав.
Бахметев.
208. Российский министр иностранных дел М. И. Терещенко послу в Вашингтоне Б. А. Бахметеву
Телеграмма
№ 2830. 21 июня ⁄ 4 июля 1917 г.
Лично. — Доверительно.
Получил Вашу телеграмму от 15 июня.
1) Со времени декларации коалиционного правительства английское правительство официально уведомило о своей готовности на пересмотр союзных соглашений. Из разговоров с Альбером Тома[683] я мог заключить, что французское правительство расположено идти навстречу этому желанию. Вследствие сего мною, по уговору с А. Тома, была вручена ему нота, сообщенная одновременно всем союзным правительствам и опубликованная петроградским телеграфным агентством 2 июня[684]. В ней содержится предложение созвать в ближайшее время, когда для того создадутся благоприятные условия, союзную конференцию для пересмотра соглашений, касающихся конечных целей войны. При этом оговорено, что соглашение о незаключении сепаратного мира не должно подлежать обсуждению конференции. Для Вашего строго доверительного сведения прибавляю, что по соображениям как военного свойства, так и внутренним мы не считали бы желательным созыв этой конференции ранее половины августа.
2) Со стороны Франции и Англии обнаруживается в общем полное понимание нового курса политики России, и последние речи Ллойд Джорджа[685] и Рибо[686], несомненно, сближают наши точки зрения на цели войны. Точно так же и в Италии замечается известное стремление к согласованию ее политических целей с началами, выдвинутыми нашим новым строем. Вопрос о Бельгии ставится нами на почву восстановления ее политической и территориальной независимости и вознаграждения за убытки. Те же начала приложимы к вопросу о Сербии в прежних ее пределах, причем эта постановка дополняется принципом самоопределения народов и горячей симпатией России к нарождающейся идее южнославянской федерации. Наконец, в отношении Эльзаса-Лотарингии в русских демократических кругах проявляется сочувствие точке зрения той группы французских социалистов, которые стоят за народный плебисцит в отторгнутых от Франции областях, но за плебисцит в условиях эпохи отторжения, то есть без участия иммигрировавших с тех пор элементов и с привлечением к оному населения, эмигрировавшего во Францию.
3) Послание Вильсона не произвело в России большого впечатления. Только теперь наши демократические круги начинают мало-помалу убеждаться на основании последнего инцидента с Гриммом[687], германского шпионажа и позиции, занятой Шейдеманом. насколько верно было замечание Вильсона об умении германского правительства заставлять служить себе даже своих внутренних противников.
4) Не признавая желательным просить президента брать на себя почин согласования взглядов союзников на цели войны, мы вполне рассчитываем, однако, на то, что он, в свое время, окажет поддержку нашему предложению о созыве конференции и что сама Америка примет в ней участие.
5) Особой нужды во вступлении Америки в число держав, связанных договорами, мы не усматриваем. Если же она сама выразит желание присоединиться к договору о незаключении сепаратного мира, то мы приветствовали бы ее таковое решение.
Терещенко.
209. Российский посол в Вашингтоне Б. А. Бахметев министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма
№ 614. 4/17 июля 1917 г.
Показательно необычайно выгодное положение, которое Россия приобрела в настоящее время здесь в связи с наступлением на фронте, последними сообщениями Рута и работой нашей миссии.
Сложившееся положение необходимо теперь же использовать, чтобы положить начало возможности в будущем получать от Америки широкую финансовую помощь, необходимую на восстановление хозяйства России и нашего денежного обращения. Жизненная (наша) ныне задача…
До сих пор американское правительство, ввиду общего заверения, данного конгрессу, упорно отказывало предоставлять кому бы то ни было кредиты на расходы вне Соединенных Штатов, притом строго настаивая на ассигновании кредитов на прямые нужды с перечислением в отдельности назначений предполагаемых расходов. Исключение, сделанное предоставлением Америкой 75 миллионов на расходы в Финляндии, является по программе началом финансовой помощи, несмотря на значительные цифры, фактически покрывает лишь старые долги, удовлетворяет немедленным нуждам снабжения и обеспечивает потребности иностранного обращения на самый короткий срок. Хотя в настоящий момент говорить конкретно о более обширной программе, выходящей за пределы чисто военной помощи, не представляется возможным, однако подготовительная работа должна бы начаться незамедлительно, используя создавшееся положение и факт присутствия в Америке чрезвычайной миссии. Получение в будущем широкой финансовой помощи возможно исключительно лишь при принятии Россией совершенно определенного политического курса с вовлечением Америки в политические взаимоотношения такого характера, естественным последствием которых явится необходимость финансовой нам помощи. Политический курс этот представляется мне в виде привлечения Америки к активному участию в международных делах на почве совместного с Россией проведения в жизнь новых начал, установляемых русской демократией и близких к задачам, провозглашенным Вильсоном. Америка должна быть нами поощряема к почетной инициативной роли, причем у Америки должно слагаться убеждение, что тесное сближение с Россией необходимо не только для достижения постепенно общих задач, но что поддержка со стороны сильной демократической России является непременным условием приобретения Америкой веского положения в европейском концерте. Такая политическая связь с Америкой выгодна России, открывая ей ресурсы для ее внутреннего устроения, и является одновременно почти необходимым условием выполнения русской демократией новой своей исторической роли в международных делах. Практическое выполнение подобной политики требует от нас ныне же поощрения активного вмешательства Америки в европейские дела, что при всех обстоятельствах нам вообще полезно, и деятельного способствования Америке стать равноправным союзником. В связи с этим я считаю, что неиспользование Америки в вопросах внешней политики и сдержанность и пассивное к ней отношение, которое нашло отражение в телеграмме № 2830, могут представить опасность для интересов русской демократии. Такая политика, оставляя Америку изолированной в настоящий переходный момент ее внешних отношений, естественно, введет ее в будущем целиком в русло великобританской политики, подчиняя ее постепенно английскому руководству в процессе непосредственного военного сотрудничества. Подобное обезличение Америки и поглощение того самостоятельного влияния, которое она могла бы приобрести в международных делах, лишило бы Россию серьезной содействующей силы при осуществлении ее демократических задач. Практическая работа в духе указанной программы, при известном умении, ни в какой мере не будет нарушать здесь наших отношений к союзникам, с послами которых у меня установилась самая сердечная близость. Обращаю внимание на необходимость срочного и
