«банзай». На другой день состоялся официальный завтрак у министра иностранных дел, с участием председателя совета министров и всех министров, кроме военного, который должен был присутствовать на завтраке у императора вместе с приехавшим на днях из Сеула графом Тераучи, так что последний также лишен был возможности, как то предполагалось, принять участие в завтраке у барона Исии. Из членов посольства вместе со мною присутствовали советник, первый секретарь, военный и торговый агенты.
За завтраком министр иностранных дел, отметив в короткой речи, что подписанное соглашение будет содействовать миру на Дальнем Востоке, поднял бокал за здоровье государя императора, правителя страны, с коей Япония отныне находится в союзе. Я отвечал ему поздравлением с счастливым заключением соглашения, долженствующего послужить основанием для искренней и прочной дружбы между обеими державами, и предложил тост за здоровье микадо. Тексты обеих речей при сем прилагаются.
Все эти дни в посольство заезжали для поздравления японские политические и общественные деятели, желавшие выразить свое сочувствие русско-японскому сближению.
Кроме того, 7 июля целой группой членов парламента и здешних общественных деятелей устраивается в ознаменование русско-японского соглашения многолюдный банкет, на который приглашены члены посольства и многие из проживающих в Токио русских. После банкета предполагается сочувственная России манифестация и шествие по городу с фонарями. Подобные же празднества состоятся на будущей неделе в Иокогаме, Кобе, Осаке и других местах.
Резюмируя эти проявления сочувствия со стороны японцев новому соглашению, можно сказать, что для громадного большинства их этот акт является последовательным шагом японской внешней политики, долженствующим усилить положение Японии, облегчить ей достижение своих задач в Китае и, устранив поводы к недоразумению с нами, содействовать поддержке мира на Дальнем Востоке. При этом японцы всячески стараются отметить, что и для нас это соглашение представляет большие выгоды, давая нам возможность после войны сосредоточить все внимание на наших задачах в Европе и Ближнем Востоке, где, по мнению некоторых здешних органов печати, не могущих отделаться от старой мысли о нашем стремлении к господствующему положению на дальневосточном побережье, приобретение Константинополя и Проливов, дав нам выход в открытое море, тем самым ослабит для нас значение дальневосточных портов. Относительно же того, что наше соглашение будет иметь своим последствием прекращение германских интриг на Дальнем Востоке, то, отмечая, как я имел честь указывать выше, эту сторону дела, японская пресса с гораздо большим интересом обсуждает вопрос о влиянии соглашения на политику Соединенных Штатов, подчеркивая, что наше соглашение вызвало у американцев чувство беспокойства за последствия, которое оно может иметь в Китае. Японская пресса старается проводить мысль, что оно будет содействовать более осторожному образу действий Соединенных Штатов в означенной стране. В общем, однако, все газеты единодушно заявляют, что русско-японское соглашение должно быть встречено сочувственно всеми, коим дорого поддержание прочного мира и спокойствия на Дальнем Востоке.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем уважении и таковой же преданности.
В. Крупенский.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
VII. Отношение Северо-Американских Соединенных Штатов к междусоюзническим соглашениям, 1917 г
204. Российский поверенный в делах в Вашингтоне К. М. Ону[671] министру иностранных дел П. Н. Милюкову[672]
Телеграмма
№ 221. 20 апреля ⁄ 3 мая 1917 г.
Я посетил сегодня Бальфура[673], который выразил желание меня видеть. После расспросов о положении в России он в общих выражениях сказал мне, что он весьма удовлетворен результатами своей миссии, что нет никакого сомнения в том, что С.-А. С. Штаты окажут самую реальную и действительную поддержку союзникам. На мой вопрос, предполагается ли посылка американских войск в Европу, Бальфур, в противность тому, что мне ранее сказал английский посол, ответил, что С.-А. С. Штаты имеют это намерение и что в Европу будут отправлены «крупные силы». Однако еще не выяснено, будут ли обучаться американские войска на месте, или же они будут отправлены во Францию или Англию для предварительной военной подготовки. Он подтвердил мне при этом, что вступление Соединенных Штатов в договорные отношения с союзниками не предполагается, но что это обстоятельство нисколько не умаляет цены и верности их содействия. Относительно морской кооперации Бальфур не сообщил никаких подробностей, заметив лишь, что содействие американского флота союзникам обеспечено. Я воспользовался этим случаем, чтобы коснуться вопроса о тревожащем русское правительство положении морской обороны Ледовитого океана[674].
Ону.
205. Российский поверенный в делах в Вашингтоне К. М. Ону министру иностранных дел М. И. Терещенко[675]
Телеграмма
№ 289. 12/25 мая 1917 г.
Весьма доверительно.
Ссылаюсь на Ваш № 2050[676].
Из весьма достоверного источника я узнаю, что текст последней декларации русского правительства известен здесь лишь из агентских телеграмм, которые неодинаково передают ее содержание. — Ввиду этого, я неофициально передал государственному департаменту текст Вашей телеграммы № 2050. Здесь, по-видимому, особенно смущены толкованием слов «мир без аннексий и контрибуций», а именно подразумевается ли под термином аннексии воссоединение Эльзаса и Лотарингии с Францией, освобождение сербских областей Боснии и Герцеговины, армянских областей Малой Азии и т. д. или же нет. Столь же смущает здесь вопрос «контрибуции», так как право на «вознаграждение» Бельгии, Северной Франции и других разоренных областей почитается здесь несомненным. Весьма вероятно, что на днях последует заявление президента, являющееся косвенным ответом на русскую декларацию.
Ону.
206. Российский поверенный в делах в Вашингтоне К. М. Ону министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма[677]
№ 311. 22 мая ⁄ 4 июня 1917 г.
Ссылаюсь на мою телеграмму № 200[678].
В ответ на ноту, переданную 20 апреля ст. стиля, я получил сегодня ноту статс-секретаря[679], выдержку из которой передаю. После вступления, выражающего благодарность за передачу декларации от 2 марта[680], нота гласит:
«Правительство Соединенных Штатов не может не выразить удовлетворения по поводу заявления Временного правительства об отсутствии каких-либо оснований для заключения, что падение старого строя означает ослабление участия России в общей борьбе; равным образом оно не может не приветствовать заверений, данных Временным правительством о его намерении добросовестно выполнить обязательства, заключенные с союзниками. С своей стороны, правительство Соединенных Штатов не питало сомнений, что российское Временное правительство будет продолжать оказывать полностью помощь и поддержку, продолжая войну против самодержавного режима до победного конца, единственно могущего обеспечить длительный мир и полное признание человеческих прав во всем мире, каковому делу Соединенные Штаты отдали свои силы и средства. Подпись Лансинг».
Ону.
207. Российский посол в Вашингтоне Б. А. Бахметев министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма
№……[681].15/28 июня 1917 г.
Был бы Вам признателен за доверительное личное освещение положения следующих вопросов:
