верить заявлениям румынского правительства и думаем, что военные припасы могут проходить через Румынию разве только благодаря злоупотреблениям низших железнодорожных или таможенных служащих, но и тогда зло должно ограничиваться весьма незначительными размерами. Вообще мне кажется, что к агентурным сведениям надо относиться с большой осторожностью и доверять им лишь после тщательной их проверки. В данном случае подтверждения получаемых нами и нашими союзниками сведений легче всего было бы искать в Болгарии.
Поклевский.
186. Первый секретарь румынского посольства в Лондоне М. Боэреско министру иностранных дел Э. Порумбаро
Шифрованная телеграмма[630]
№ 213. 18 марта 1915 г.
Узнаю доверительно, что соглашение между союзниками относительно будущего занятия Константинополя заключено, причем Англия дала свое согласие на то, чтобы Россия там утвердилась, само собою разумеется, при условии гарантий, необходимых для обеспечения полной свободы плавания через Проливы. Текст секретного русского документа был выработан в Париже, где в настоящее время ведутся переговоры, которые будут продолжаться здесь. Что касается сфер влияния в Малой Азии, то Англия в принципе оставляет за собой Месопотамию, Россия — Армению, а Франция — район Ливана. Соглашение еще не достигнуто относительно Святых мест, и, ввиду больших трудностей, которые представила бы уступка их тому или другому из союзников, не исключена возможность, что они останутся в турецких руках. Что касается Константинополя, то, насколько я понял, когда наступит момент, мы должны следить главным образом здесь за тем, чтобы добиться для нас удовлетворительного решения. В настоящее время соглашение относительно будущей карты Европы является в общих чертах полным[631].
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
187. Российский посланник в Бухаресте С. А. Поклевский товарищу министра иностранных дел А. А. Нератову
Телеграмма
№ 162. 6/19 марта 1915 г.
Копия в Софию.
Получил Вашу телеграмму № 1206[632].
Насколько мне известно, сведения эти исходят от генерала Са-вова и сообщены им корреспонденту Рейтера, который находится ныне в Афинах. Ни у меня, ни у моих французского и английского коллег нет никаких данных, подтверждающих эти сведения. Братиано же жалуется, что ему приходится переживать теперь очень тяжелые минуты вследствие сильного на него давления германского и австрийского правительств с целью добиться от него пропуска через Румынию военных припасов для Турции, но он отрицает обращение к нему германского правительства с просьбой о пропуске германских войск. Братиано заявляет, что он вежливо отклоняет все домогательства Германии, и он также протестует против идущих из Болгарии известий о провозе через Румынию аэропланов для Турции. Если какие-либо аэропланы доставлены в Турцию, то, по его словам, это могут быть лишь те, которые недавно пролетели из Австрии в Болгарию.
Поклевский.
188. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[633]
Сэр Эдуард Грэй был извещен румынским посланником 25-го текущего месяца о получении письма из Букареста о том, что румынское правительство решило в начале мая выступить на стороне трех союзников. Румынский посланник выразил желание, чтобы, за исключением сообщения российскому и французскому министрам иностранных дел, информация эта оставалась совершенно секретной.
Его сообщения произвели на сэра Эдуарда Грэя такое впечатление, что Румыния, хотя и не ставит свое выступление в зависимость от Италии, тем не менее придает последнему большое значение.
Сэр Эдуард Грэй заявил, что он с большой радостью узнал о решении румынского правительства. Правительство его величества убеждено, что Германия теперь не так сильна, как была раньше, и что помощь Италии представляется чрезвычайно важной для нашей окончательной победы. Тем не менее оно чрезвычайно озабочено обеспечением итальянского соучастия, так как желает возможно скорейшего окончания войны, чему существенным образом может способствовать вступление Италии в войну. В силу этих соображений правительство его величества придает очень большое значение выступлению Италии.
Румынский посланник заявил, что ему предписано переговорить с г. Полем Камбоном по вопросу о снабжении военным снаряжением, которое является единственным условием, поставленным румынским правительством для своего выступления.
Вопрос о Проливах был затронут только вскользь, когда румынский посланник заявил, что его правительство надеется, что свобода торговли на Проливах будет обеспечена. Сэр Эдуард Грэй ответил, что он уверен, что не представится затруднений в достижении удовлетворительного решения этого вопроса[634].
26 марта 1915 г.
189. Румынский министр иностранных дел Э. Порумбаро первому секретарю посольства в Лондоне М. Боэреско
Шифрованная телеграмма[635]
№ 7567. 27 марта 1915 г.
Я хотел бы получить ответ на два следующих вопроса: 1) Правда ли, что между Россией, Францией и Англией уже установлено соглашение о будущей судьбе Черного моря и Проливов или решение этого вопроса отложено до момента заключения мира, 2) Каковы главные пункты переговоров, которые, по-видимому, состоялись между тремя кабинетами[636].
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
190. Российский посланник в Бухаресте С. А. Поклевский товарищу министра иностранных дел А. А. Нератову
Телеграмма
№ 188. 19 марта ⁄ 1 апреля 1915 г.
Получил Ваш № 1426[637].
Передавая мне свой разговор с фон-дер-Гольц-пашой, Братиано отметил тенденциозность и неправдоподобность заявления последнего относительно блестящего состояния турецкой армии и обороны Проливов. Он также горячо настаивал на пропуске военных припасов для Турции через Румынию, причем Братиано заверил меня, что он умеет вежливо отклонять подобные просьбы.
Поклевский.
191. Российский посланник в Бухаресте С. А. Поклевский министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма
№ 471. 8/21 августа 1915 г.
Барклаю было поручено разъяснить Братиано опасность, которая угрожала бы всем балканским государствам, в случае утверждения Германии в Константинополе, и ту пользу, которую принесло бы этим государствам восстановление балканского блока. Барклай просил вместе с тем Братиано рассеять существующее в Нише и Афинах подозрение относительно существования болгаро-румынского соглашения, враждебного интересам держав Согласия, и дать понять в Софии, что Румыния не намерена напасть на Болгарию, если последняя объявит войну Турции. — Здешний итальянский посланник получил почти подобные же инструкции, но, кроме того, ему поручено было просить Братиано, чтобы он посоветовал Пашичу уступить нашим требованиям[638]. — Братиано ответил, что поведение румынского правительства с самого начала войны не могло возбудить в других балканских государствах никаких подозрений, и если таковые замечаются, то они не могут быть искренними. Далее он выразил сомнение относительно согласия Сербии на все наши требования и насчет возможности побудить ныне же Болгарию к активному выступлению на нашей стороне. Однако он находит недавнее выступление держав Согласия в Софии[639]весьма полезным, так как оно, по его мнению, удержит Болгарию от какого-либо необдуманного шага. Братиано добавил, что, воздерживаясь от каких-либо официальных шагов, он и впредь будет так держать
