в город. За ними потянулся народ, двинулись войска.
Корнелий и Сандро шагали по направлению к дороге. Их окружала публика. Неожиданно к ним подошли Эстатэ и Вардо. Они поздоровались, поздравили Корнелия с успехом. Через некоторое время к ним присоединились Нино, Эло и Миха.
Нино давно уже не видела Корнелия в костюме спортсмена. Сердце Вардо сжалось от сострадания, когда она рядом с могучей фигурой Корнелия увидела Нино, такую худенькую, бледную…
— Взгляни, как плохо выглядит Нино. Она утомилась. Поедем сейчас же домой, — шепнула мужу Вардо.
Экипаж ожидал их на дороге. Все направились к нему. Корнелий украдкой смотрел на спину Нино, на ее худенькие плечи. Девушка вздрогнула, будто ее кто-то коснулся. Она повернулась, посмотрела на Корнелия умоляющими глазами, точно провинившийся ребенок. Брови ее приподнялись…
Корнелий посмотрел на нее. Глаза их встретились, — оба они мгновенно оказались во власти прежних переживаний.
Опустив голову, Нино поднималась по косогору. Вардо и Эстатэ ушли вперед. Тогда она снова оглянулась и с мольбой посмотрела на Корнелия. Он догнал девушку и взял ее под руку. Нино как-то испуганно улыбалась ему. От загорелого тела Корнелия исходило тепло. Его сильная рука сжимала похолодевшую руку девушки. Они шли молча.
— Вы получили мое письмо? — спросил Корнелий тихо.
— Получила, — смущенно ответила Нино.
Наступила мучительная пауза…
— Почему же вы мне не ответили? — прервал молчание Корнелий.
Нино вздрогнула. Ей трудно было дышать. Она продолжала молчать.
— Это письмо — крик моей души, и, мне кажется, вы не имели права оставлять его без ответа. Поймите — ведь от вашего ответа зависит моя судьба…
Корнелий говорил так взволнованно, с такой подкупающей искренностью, что Нино уже не сомневалась в том, что он действительно любит ее. Ей вспомнились строки письма: «Поймите, от Вас зависит — спасти меня или погубить».
— Я вам непременно отвечу…
— Когда же?
— Нам надо встретиться еще раз. Возможно, я была неправа… Но, когда я вам все расскажу, может быть, вы поймете меня…
— Когда же мы встретимся, когда?
— Мы скоро уезжаем на дачу.
— Когда?
— Недели через две.
— Значит, ждать еще две недели?..
— Нет, мы увидимся раньше.
НЕДОРАЗУМЕНИЕ
— Недоразумение?.. Да понимаете ли вы, что значит задержать британский эшелон да еще угрожать ему бронепоездом?
Генерал Корн
1
30 мая армия Деникина неожиданно перешла границу Грузии. Несмотря на это, английское командование продолжало переправлять Деникину через Грузию оружие и военное снаряжение, вывезенное из Карса. Грузинское правительство решилось наконец задержать на станции Тифлис эшелон, груженный снарядами и военными материалами.
31 мая к президенту республики явился генерал Корн.
Он не вошел, а влетел в кабинет президента, даже не поздоровавшись с ним.
— Известно ли вам, господин президент, — обратился он к Жордания, — что на станции Тифлис грузинский бронепоезд задержал британский эшелон и не разрешает ему следовать дальше?
— Да, известно.
— На что это похоже?
Вошедшие вместе с генералом полковник Бэллэ, переводчик капитан Хент, полковник Меликов и находившийся в кабинете секретарь Жордания Мачавариани подобострастно смотрели на разгневанного генерала. А тот кричал на президента так, словно грозил отдать под суд своего провинившегося офицера.
Жордания стало неловко перед присутствующими. Он задергал плечами и поднял удивленно брови.
— Мы не можем допустить, чтобы вывезенные британским командованием из Карса военное снаряжение и снаряды посылались генералу Деникину, который ведет сейчас против нас военные действия.
Жордания сел и предложил кресло генералу. Заметив, как рука президента трясется от волнения, генерал продолжал разговор уже более спокойно:
— Скажите, господин президент, британский эшелон задержан по вашему распоряжению или это случилось без вашего ведома?
— По моему распоряжению.
— Удивляюсь, как вы могли это сделать?
Минуту длилось молчание, в течение которой Жордания разглядывал герб на фуражке генерала — британскую корону в лапах вздыбившихся львов.
Корн решил прибегнуть к более высокому, чем он сам, авторитету:
— Если британский эшелон задержан по вашему распоряжению, то я вынужден буду телеграфировать в Константинополь, главнокомандующему генералу Мильну, о том, что английский эшелон не может следовать по своему маршруту со станции Тифлис, так как задержан по личному распоряжению президента Грузинской республики…
— Я просил бы вас, господин генерал, — снова заговорил Жордания, — сообщить также своему верховному командованию, что в британском эшелоне имеется военное снаряжение для армии генерала Деникина, находящейся в состоянии войны с Грузией.
— Снаряжение мы направляем не генералу Деникину, а через Баку туркменам, — возразил Корн.
— Через Баку и Петровск — Деникину, — поправил его Жордания.
Генерал обиделся:
— Я офицер британской армии, а не дипломат, и поэтому никогда не лгал.
Жордания смутился, растерялся, не знал, как парировать слова Корна.
— Я весьма сожалею, что подобные факты и недоразумения имеют место именно в те дни, когда британские войска собираются, как я слышал, покинуть Грузию. Во всяком случае заверяю вас, генерал, что я приложу все усилия, чтобы между Грузией и Англией сохранились прочные дружественные отношения.
Корн недоверчиво взглянул на Жордания и лукаво прищурил глаза.
— Трудно верить, господин президент, в искренность ваших слов, ибо, пока вы здесь говорите о дружбе, грузинский бронепоезд не пропускает эшелона с английским снаряжением и угрожает ему своими орудиями. Это ли называете вы дружественными отношениями?
— Задержаны вагоны с русским снаряжением, вагоны же с британским грузом будут пропущены, — пошел на уступки Жордания.
— Но по вашему распоряжению бронепоезд не пропускает ни тех, ни других вагонов.
— Такого распоряжения я не давал.
— Но то, что сейчас происходит на станции, противоречит вашим словам.
— Вы можете не верить мне, но раз я говорю, что не отдавал такого распоряжения, значит, это так и есть. Я еще раз повторяю: вагоны с британскими грузами будут пропущены.
— Несмотря на ваше заявление, ни одного нашего вагона бронепоезд пока не пропустил, — продолжал твердить свое генерал.
«Уж не слишком ли резко отвечаю я ему?» — подумал Жордания.
— Я пошлю на вокзал моего секретаря, если угодно — с вашим офицером. Он на месте разберется в недоразумении и пропустит ваш эшелон…
Корн выпрямился.
— Недоразумение?.. Да понимаете ли вы, что значит задержать британский эшелон да еще угрожать ему бронепоездом?
— Б…б…б…британские вагоны не входили в состав эшелона. Они стояли отдельно, без паровоза…
Корн положил руки на стол, склонил голову и, подперев подбородок большим пальцем, стал удивленно разглядывать Жордания.
— Это первый случай, когда задерживается британский эшелон? — спросил Корн.
— Да…
— И думаю — последний?
— Надеюсь.
Корн улыбнулся, его красивое лицо покрылось тысячами мелких морщин. Казалось, каждая из них посмеивалась над президентом. Эта ироническая улыбка окончательно обескуражила Жордания.
— П…п…при у…у…условии, — протянул он, — что снаряжение не будет направляться генералу Деникину.
— Я уже сказал вам, —
