постучалась, не надеясь на ответ, но неожиданно услышала отклик.
Чимре бледным черноволосым призраком сидела на своей широкой постели. Окна угловой комнаты выходили на две стороны, и сумерки вплывали в них, почти не тревожимые слабым светом ночника, впрочем, вполне достаточным, чтобы Камайя смогла разглядеть, как запали глаза и осунулось лицо девушки.
Она села рядом с Чимре, с жалостью глядя на нечёсаные волосы, и обняла её за плечи. Чимре подняла глаза, её пальцы были холодными.
- Ты сегодня ела что-нибудь? - спросила Камайя. - Ты решила уморить себя голодом? Чимре, милая, так нельзя.
- Всем плевать. - Голос был тихим и безнадёжным. - Меня отдали на откуп делам Халедана. Улхасум Гатэ предупреждала меня. Она говорила, что ни мне, ни сестрёнкам не дадут ничего решать. Если я умру, это принесёт всем облегчение. Наверное, даже этому чёртову жениху.
- Может, хотя бы увидишься с ним? - улыбнулась Камайя. - Чимре, я много бунтовала, когда была в твоём возрасте, но потом мне частенько бывало стыдно за это.
- Не притворяйся, что понимаешь меня, - тихо сказала Чимре. - Я знаю, что такое долг. Меня готовили к этому с детства. Я знала, что это случится. Но я не хочу. Лучше умереть. Почему я родилась в Артай? Это проклятие… Знатный род - это долг, которым тебя клеймят при рождении… Камайя, я не хочу этого!
- Ты знаешь, кто я? - словно соль и перец на свежую рану. - Чимре, ты думаешь, я не знаю, что такое долг?
74. Кам.Овца
Чимре пожала плечом.
- Ты побочная дочь господина из Арная.
- Я дочь безродной женщины и неизвестного каторжника. Одного из тех, кто приходили к ней и иногда даже оставляли несколько монет. А потом ей оставили ещё десять золотых, и она взяла меня за руку и отдала чужим людям, поверив в их посулы. Ты думаешь, я не знаю, каково это, когда тебя продают? Разницы нет, будь ты из рода правителей или рождена в грязной хижине от безымянного преступника. Твой бунт и твоя голодовка ни к чему не приведут. Пока ты жива, ты можешь бороться. Делать всё возможное, чтобы получить право на собственное мнение. Ты из рода Артай, и ты можешь помочь и другим. Даже если тебя заклеймили этим проклятием, у него есть и вторая сторона. Ты видишь, каково нам приходится? Нас ставят на одну ступень с собаками и лошадьми, а то и ниже, продают и выменивают, считают имуществом. Будь умнее, Чимре! Ты можешь сейчас заработать репутацию глупой склочной девчонки и остаться на этой ступени, а можешь заработать право на своё мнение. Доказать, что ты не ниже мужчин… Я верю, что однажды нам не нужно будет переодеваться в мужскую одежду, чтобы к нам относились как к равным, понимаешь? Но для этого и нужно быть равной или лучшей! И дело не в родовитости, которой все так кичатся во всех концах света. Дело в самой тебе… В твоей воле. Ты понимаешь меня? Мы не можем изменить своё происхождение или стряхнуть долги, будто прилипшую пылинку. Мы лишь можем вести себя достойно.
- Я не знала, что ты… не имеешь рода, - сказала Чимре, теребя кисти на расшитом поясе очень несвежего халата. - Прости.
- Никто об этом не знает, но все будто нарочно тыкают меня в это лицом, - усмехнулась Камайя, вспоминая слова Йерин. - Я не дочь знатного хасэна, и для того же Бакана это как кость поперёк горла. Он только что облаял меня в одном из дворов.
- Ты теперь Артай, как и я. А на Бакана не обращай внимания. Они с Надой всегда такими были. Знаешь, как они поцапались в день пира, когда тебя ранили? Хотя в тот день все распалённые были. Я весь день по закуткам ныряла… Ты, наверное, права. Я насчёт того, чтобы вести себя достойно… Быть не ниже мужчин. А то будет, как с этой дурной Сэгил, которую муж бил, а она всё за ним стелиться готова. Её продают, потом в подарок обещают, а она всё блеет… Даже Алай не побоялась к отцу прийти и правду отстаивать…
- В подарок обещают? - переспросила Камайя. - Тур? Каким образом?
- Нет… Нет. - Чимре сморщилась. - Этот её муж во дворце не появлялся. Я его только по её рассказам знаю, какой он там замечательный. Слуга Бакана Салпату сказал, мол, Сэгил-то твоя любимая на самом деле твоей может стать. Примешь ли такой дар? Как овцу отдавать, клянусь Матерью Даыл! Мерзко! Камайя, я не хочу быть овцой…
- Ты и не будешь. Для начала тебе нужно поесть и помыться. Особенно волосы. Потом - пойти к отцу и попросить прощения. А ещё - встретиться с женихом. Мне кажется, вы найдёте общий язык, - улыбнулась Камайя. - Не знаю, случится ли ваша свадьба через два года, но ссориться тебе с ним не из-за чего и незачем. Помнишь? Вести себя достойно. Я хочу быть уверена, что ты в порядке, Чимре. А сколько скандальных новостей ты пропускаешь, сидя взаперти… - мечтательно добавила она. - М-м-м… Ты бы знала!
От деревянной купели поднимался пар. Очаг трещал, ночной апрельский холод сменялся душноватым теплом. Чимре сильно исхудала, и Камайя с жалостью смотрела на её тонкие ноги и руки, сидя на большой скамье с подушкой у стены.
- Если это правда, то Йерин должны будут вынести из кургана, - тихо сказала Чимре, косясь на Вирсат, которая распутывала мокрые пряди её чёрных волос. - Женщина, изменившая мужу, да ещё осквернившая его погребальное ложе своей нечистой кровью… Это хуже проклятия.
