— Человеческий у меня облик! Но я как-то теперь…
— Человеческий годится, — говорит мальчишка. — В "Гринписе" не числимся, а про гуманизм понятие имеем. Так что давай — воплощайся.
— Но вы уверены, что обойдётесь без резких движений?
— Обойдусь, обойдусь.
Нужная маска гостю привычна и удобна, как домашние тапочки, и он доставляет себе немножко удовольствия — взметнув опахалом хвост, рассыпает по кухне тысячи искр. Дети отмахиваются от фейерверка, а гость тем временем перекидывается — неспешно и сладко, добрых полторы минуты. Ставши, наконец, человеком (очень молодым и вполне симпатичным, в одежде под цвет исчезнувшей шкурки), гость отбрасывает капюшон накидки и напоминает прищурившемуся мальчишке:
— Вы обещали, господин Андрей.
— Пока помню. Ну что — присядем и побеседуем, как белые люди?
— Кофе? — вежливо предлагает девочка.
— Потом, звезда моя.
— А я хочу кофе! — осаживает его звезда. — Тут есть?
— В шкафу, — говорит мальчишка, продолжая пялиться на гостя. Взгляд у него нехороший. "Уж какой тут раскрытый рот и гуманизм…" — думает белка, усаживаясь на табуретку, так, чтобы его и мальчишку разделял стол. Разгромленный стол, и весь сыр в шерсти. Белка растопыривает над блюдцем ладонь: сыр жалко.
— Я вам не враг, господин Андрей, — говорит он, краем глаза следя за исчезновением шерстинок. — И меня действительно послал сюда ваш друг. Он считает, что вы способны справиться с чем угодно. Такая рекомендация.
— Передай ему, что я польщён. Дальше что?
— Я его товарищ по несчастью, и я пришёл к вам, чтобы…
— Оп-паньки! — восклицает мальчишка и расцветает улыбкой.
Не сказавший ровно ничего радостного, белка на всякий случай отодвигается вместе с табуреткой к подоконнику. Рыцарь-то у нас не нервный — психический у нас рыцарь! Разумеется, скрутить его труда не составит — но служба есть служба. А дружба тем более. Такой мутабор…
— Таки я дожил до этой минуты! — с чувством сообщает рыцарь. — Ну давай, дорогой товарищ! В чём же несчастье?
— Несчастье в нашем учителе, господин Андрей. Я пришёл к вам за…
Тут девочка роняет чайник, и кухня снова сотрясается от страшного грохота.
— Ты тоже?! — выпаливает девочка, когда грохот смолкает. — Так у него контракт, да?! Там школа у вас? Я так и знала! Так и знала!
На этот раз белка успевает первым.
— О, госпожа! — восклицает он, сложив руки в молитвенном жесте. — Мне известно, что вы отказали моему учителю! Но я пришёл умолять вас! — завывает он, падая перед девочкой на колени. — Вы — наш единственный шанс! Умоляю, согласитесь на его предложение! Ведь вас непременно спасут! Вот господин Андрей и спасёт, я уж не говорю о магах из гимназии! Милая госпожа! Ведь с вами спасут и нас! Спасут Алексея!..
— А ну встань! — рявкает мальчишка, и белка вскакивает. Движение выходит не совсем человеческое — слишком быстрое, смазанное, но мальчишке уже не до белки. Наглое перо неизвестного редактора правит мальчишке сценарий ночи. — Какое предложение?! Ольга! Кому это ты отказала?!
Девочка молчит — тонет, и белка, помогая тонуть, объясняется за неё:
— Хозяин предложил госпоже Ольге контракт. Но госпожа отказалась, и он… Он был так огорчён! — говорит белка и передёргивается. — В общем, кошмар, что там у нас было, — говорит он тоном ниже. — На всех оторвался…
Притопил с головой. Девочка строит ему страшные глаза, но белка таращится на мальчишку: реагировать на сигналы не с руки. Служба такая… "Гадкая служба, — думает он. — Ненавижу!.."
— Какой ещё контракт, вашу мать?! — орёт мальчишка, и белка с недоумением отвечает:
— Контракт на ученичество. Ох… — говорит он, переводя взгляд на девочку. — Простите, госпожа! Я как-то не подумал, что вы… Пожалуйста, простите!
Глаза его, округлившиеся, блестящие — беличьи! — моргают и едва не слезятся. Девочка, прекратив сигнализацию, моргает тоже: сама невинность, а на лице мальчишки меняются эмоции, читаемые, как титры с экрана.
— Я тебе потом всё объясню, — торопливо говорит девочка. — Это всё равно будет недействительно, такой контракт.
— Господин Андрей, позвольте мне, — торопливо говорит белка. — Алексей о вас очень высокого мнения, но даже если он ошибается, то уж репутация ваших учителей подтверждена многократно! Подобный шанс выпадает нам первый и, скорей всего, последний раз. Я умоляю вас войти в положение! Ведь вы всё равно намерены помочь вашему другу, правда? Это ведь правда?!
Белка почти заикается, и к концу его речи мальчишка справляется с собой. И впрямь — джедай!..
— Я намерен, — говорит мальчишка. — Я не то слово как намерен. Но мне ничего неизвестно о положении, в которое я должен войти. В отличие от вас и от вот этой вот барышни. Не будешь так любезен рассказать?
— Конечно, — говорит белка. — Просто я не… Ведь в прошлое воскресенье госпожа…
— О прошлом воскресенье мне тоже ничего неизвестно. Госпожа не считает нужным делиться со мной информацией.
— А ты делишься, можно подумать! — взрывается госпожа. — Кто мне про шрам наврал?! Порезался он! Это тебе отметину поставили — не так?! Вот его учитель и поставил! Хотел голову откусить, да передумал! Не так?! А меня тоже шантажируют — думаешь, ты один такой?!
— ТЕБЯ?!
Тут самообладание покидает джедая. Джедай срывается с места и сгребает любимую в охапку (белка, вспомнив джедаеву железную хватку, едва не кидается на помощь).
— Кто тебя?! К тебе монстр являлся?! Я с ума с тобой сойду — ты понимаешь?!
— Какой там монстр! — фыркает девочка, позволяя себя ощупывать. — Нормальный дядька. Да перестань, я вся целая! То есть, как раз ненормальный, но всё равно. Он просто учить меня хочет! А я отказалась — оно мне надо? И нечего орать! Пусти меня!
— УЧИТЬ?! С чего это ему тебя учить?! Где это ты успела!..
— Мы встречались… — осведомляет его девочка.
— Вы — что?.. Ты что — совсем?! Он же убить тебя мог, дура!!!
Тихонечко перебравшись на подоконник и поджав под себя ноги, белка пережидает скандал, слушая вываливаемую информацию в пол-уха. С информацией он знаком почти во всех подробностях — а вот господа гимназисты всё это время играли втёмную. Намолчались, видно, вдосталь, но тузы из рукавов не вытаскивают и теперь. Белка готов подбавить тузов. Всех, что барин повелел, — и ещё чуточку. Самую-пресамую капелюшечку, sapiente sat[33]… Ежели, конечно, господин Андрей останется сапиенсом. Хренов рыцарь, похоже, на пределе — не пришлось бы оттаскивать!
Тут белка сильно ошибается.
Ставить нужно на даму.
— Ты ничего подписывать НЕ БУДЕШЬ! ТЫ — НИКУДА — НЕ — ПОЙДЁШЬ!!! Твою же мать, совсем идиотка! На всю голову! Не-ет, хватит с меня! Мне Демуров предлагал всех собрать — и я соберу! Прямо сейчас! А, ч-чёрт, куда я ещё ночью с тобой… Значит — утром. Поняла? Утром пойдём к преподам, и плевать мне!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
