— Сдурел ты, что ли?!
— Не хочешь? Я и один пойду — без разницы!
— Ты не посмеешь!
— А то, мля! Ещё как посмею, милая барышня!
— Ты НЕ ПОСМЕЕШЬ!
Какое там — барышня! Фурия!
— Ты НЕ РАССКАЖЕШЬ!!!
Мегера! Ведьма! И гость вдруг вспоминает: "Я, наверное, буду ведьмой. Злой такой, знаешь. Настоящей…" — "У тебя не получится. Ты у меня хорошая!" — "Получится, Флюк. Вот посмотришь…"
"Смотрю", — думает гость, спуская с подоконника ноги.
— Если ты расскажешь — он его убьёт! Обещай! Обещай мне, что ты НЕ СКАЖЕШЬ!!!
Ведьма, готовая вызвать бурю! Волчица, закрывшая собой логово с больным самцом!.. Вот только времени восторгаться больше нет — ревность, бешеная, мужская, закипает у мальчишки в глазах, но ставить нужно на даму, и белка чёрным призраком скользит между джедаем и ведьмой, ловит сжатые девчоночьи кулаки, а джедай лупит раскрытой ладонью в стенку и утыкается в ладонь лбом.
— Госпожа! Госпожа моя! Позвольте мне! Позвольте, я ему объясню! Не надо плакать, госпожа!..
— Он вас всех убьёт!.. — выплёвывает госпожа сквозь слёзы.
— Нет, госпожа, он никого не убьёт, не надо так…
— Воды налей… — говорит джедай, подхватывая рыдающую ведьму и волчицу на руки.
Поднося чашку, белка скорбно заглядывает мальчишке в глаза:
— Я не знал, что вы не в курсе. Я, в самом деле…
— Ты за каким сюда явился вообще? Тебе чего вообще надо? Какая там школа, к чертям собачьим?!
— Скажи ему, — всхлипывает ведьма. — В железном замке, да?..
Ведьма удобно устроилась у джедая на коленках, и никакой воды ей, в общем-то, не нужно.
— Да, госпожа.
— Лихо! — говорит мальчишка. — Отстроился, значит, шайтаново семя… Ну полный бред…
— Простите?..
Но мальчишка криво улыбается и мотает головой.
— Господин Андрей, — говорит белка. — Я готов вам рассказать, где ваш друг и что с ним. Вам ведь именно эта информация нужна?
— Сказал бы я тебе, чего мне нужно… — бормочет мальчишка. — Звезда моя, хватит уже. Не скажу я никому, это я сгоряча!
— Дурак… — откликается девочка.
"А вот мириться, милые детки, будете без меня", — думает белка и говорит вслух:
— Мой хозяин, господа гимназисты, бывший коллега ваших преподавателей.
— Даже так!
— Да, господин Андрей. Он давно не работает в гимназии, но имеет учеников.
— Я так и думала, — говорит девочка, забывая плакать. — Вкуса к профессии, блин, не потерял!
— Нет, госпожа, — уверяет её белка. — Не потерял…
И он приступает к истории.
История очень стильная. Вкусная история — пальчики оближешь, и при других обстоятельствах белка смаковал бы её долго и виртуозно. Сейчас же ему здорово мешает совесть: белка великолепно понимает, что наносит детям удар ниже пояса. Хренов рыцарь волнует его мало — но девочка!.. И белка прячет глаза, говорит сдержанно, монотонно, опуская подробности, — однако именно поэтому роль рассказчика удаётся ему на славу. В таком исполнении история выходит не то слово как эффектна.
Из скупых белкиных слов выползает сказка: тёмная, странная и жуткая. Сказка, раскрывающая тайны. Сказка о договоре, подписанном если и не кровью — то на века. Сказка об учителе, которому гимназийские иезуиты и в подмётки не годятся. Сказка о школе, воспитанники которой получают блестящее магическое образование — за непомерную, немыслимую плату.
Ученики бывшего преподавателя гимназии ходили человеками до первой провинности.
Подносить драгоценному учителю чай, развлекать его в часы депрессий (тут белка был особенно невнятен), натирать щёточками паркет и ботинки — уже не сахар, но в облике хомячка или морской свинки?.. Воображение услужливо рисовало слушателям образы школьников, загримированных под грызунов для малобюджетного детского фильма, — и, судя по личине рассказчика, сильно приукрашивало действительность. Грызуны были натуральные: с шерстью, хвостами и жизнью в безупречно и собственнолапно вычищенных клетках. Послать же учителя куда подальше и хлопнуть дверью железного замка мешал пресловутый контракт на ученичество.
Контракт этот был в среде магов вполне ординарным явлением и связывал ученика намертво, давая учителю не только колоссальную ответственность, но и права, не снившиеся старорежимным родителям. При разумном подходе это приносило богатые плоды. Тем не менее, контракты заключались не столь уж часто и хорошенько подумавши. Оно и понятно — использовать права можно по-разному и не обязательно на благо подопечного. А уж в данном конкретном случае о благе и речи не шло.
— Ваш друг продержался дольше всех, — говорит белка, завершая историю. — Он очень талантлив, Алексей. Хозяин долго с ним носился…
— Дай-ка, угадаю, — говорит мальчишка. — Кролик? Белый кролик.
— Да, господин Андрей. Только вы не угадали, — вздыхает белка. — Вы подсказали. Поначалу он…
— И что — никто обо всём этом не знает? — не выдерживает, наконец, девочка. — Вы, блин, в каком мире живёте? Тут что — всем всё по фигу?! Он там ещё ни с кого шкурку не содрал, учитель ваш шизанутый? Он, может, из вас завтра чучела набивать начнёт, а вы не чешетесь?
— Госпожа, я пришёл к вам именно…
— А больше что — не к кому пойти? Какой-нибудь — я не знаю! — Белый Совет у вас тут есть? Что за маразм, в самом-то деле!
— Вы не понимаете, госпожа. Мне действительно больше некуда идти. В наших контрактах оговорен запрет на обращение к другим магам. А любой пункт контракта есть закон, госпожа. Кроме того…
— Это не закон, а шантаж!
— Я с вами согласен, но кого же винить? Поймите, контракт подписывается добровольно.
— Добровольно!.. Знаю я это "добровольно"!
— Боюсь, что не знаете, — говорит белка. — Вы представьте, что встретились бы в степи не с вашим директором, а с моим хозяином. И он предложил бы вам учиться магии. Отказались бы?
— Любопытно… — говорит девочка. — Очень миленько… Андрюш, нас тут не набельчивают опять? Как в салоне?
— Вряд ли, — говорит мальчишка, прищурившись на белку. — По-моему, настоящий. Я, по крайней мере, ничего такого…
— Господа! — взывает белка, разводя руками. — Да что вы!..
— А про степь ты откуда знаешь?!
— Это я вам в той степи письмо подбросил, — нехотя говорит белка. — И в тайник под лестницей тоже… Я, в общем-то, пользуюсь почти неограниченной свободой. Но вы не представляете, чего мне это стоило! А уж сейчас…
— На заслуженном доверии работаешь? — интересуется мальчишка и прищуривается снова.
— А откуда бы, господин Андрей, недоверию взяться? — вздыхает белка. — Вы просто специфики контракта не понимаете. Я вот, пока не закончил основное обучение, был белой белкой, а теперь меня повысили и цвет вот сменили… Я уже подмастерье. Но идти против воли хозяина — всё равно, что хвост себе обгрызать. Контракт, господа гимназисты, вещь страшная. Он меняет сознание. Иллюзии поначалу… Потом клетка… А после повышения клетка стоит открытой, но к этому времени начинаешь находить удовольствие… Вы не поймёте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
