щуп и вытер его фартуком, прежде чем аккуратно ввести в рану у Шарпа на бедре.
– Вас серьезно ранило, мистер Шарп.
– Да, сэр, – прошипел Шарп сквозь зубы.
Ему казалось, что змея терзает его мясо раскаленными зубами.
Доктор засопел, нажал на щуп.
– Ага! Великолепно! Великолепно! – (Из раны хлестала кровь.) – Нашел! – Он надавил на пулю щупом.
– Господи!
– Молитва помогает, – машинально заметил доктор и выпрямился, оставив инструмент в ране. – Вы счастливчик, мистер Шарп.
– Счастливчик, сэр? – (Боль полыхала от лодыжки до паха.)
– Счастливчик. – Доктор взял стакан с кларетом, который постоянно наполнял санитар, и посмотрел на щуп. – Извлечь или не извлечь, – вот в чем вопрос. Мистер Шарп, вы вроде крепкий малый?
– Да, сэр, – простонал Шарп.
Доктор шмыгнул носом. С тех пор как пороли Харпера, насморк так и не прошел.
– Пулю можно оставить, мистер Шарп, но я думаю, не стоит. Вам повезло, она сидит неглубоко. Видимо, ударила на излете. – Доктор выбрал длинный тонкий пинцет, осмотрел рифленые концы, нашел соринку, плюнул на инструмент и насухо вытер рукавом. – Ну! Не дергайтесь, думайте об Англии!
Он ввел пинцет в рану, вдоль щупа, и Шарп зашипел проклятия. Доктор, не обращая внимания, продвигал пинцет, потом сильно сжал ручки.
– Великолепно! Еще минуточку!
Он повернул пинцет, и боль оглушила Шарпа. Врач вытащил щипцы и бросил вместе с зажатой пулей на стол позади себя.
– Великолепно! Эх, не было меня рядом с Нельсоном!.. Отлично. Перевяжи его, Харви.
– Да, сэр. – Санитар выпустил лодыжки Шарпа и стал рыться на столе, выбирая чистые бинты.
Доктор взял щипцы и ополоснул пулю от крови в чашке с бесцветной жидкостью.
– Ага! – Он показал пулю. – Пистолетная. Понятно, почему вошла неглубоко. Видимо, стреляли издалека. Хотите взять себе?
Шарп кивнул и протянул руку. Пуля была не ружейная. Серый шарик, всего полдюйма в поперечнике. Шарп вспомнил желтую сплющенную вспышку. Семистволка стреляет полудюймовыми пулями.
– Доктор…
– Да?
– Другая рана. Пуля по-прежнему в ней?
– Нет. – Доктор вытирал руки о заскорузлый от крови фартук, в его профессии это был показатель опыта. – Прошла навылет, только кожу порвала. – Он подал Шарпу стакан с бренди.
Шарп выпил и снова откинулся на столе, предоставив санитару промыть и перевязать рану. Стрелок не сказать что сильно злился на Хейксвилла, пытавшегося его убить; он просто удивлялся и радовался, что остался жив. Держи он в руках заряженное ружье и попадись ему на глаза Хейксвилл, он бы, наверное, без колебаний отправил сержанта на тот свет.
– Который час, сэр?
– Рассвет, Шарп, рассвет. Пасхальный рассвет, когда всем положено ликовать. – Врач громко чихнул. – Не напрягайтесь.
– Да, сэр. – Шарп спустил ноги со стола, натянул кавалерийские рейтузы. С внутренней стороны бедра на подшитой к штанам коже виднелась аккуратная дырочка от пули.
Доктор взглянул на дырочку и рассмеялся:
– Тремя дюймами выше, и вы оказались бы последним в роду.
– Да, сэр. – Очень смешно. Шарп попробовал ступить на ногу, понял, что устоит. – Спасибо, сэр.
– Не за что, Шарп, разве что за мое скромное умение и смиренное служение долгу. Полбутылки рома, и вы будете прыгать, как барашек. Благодарите медицинскую коллегию и ее председателя – вы видите перед собой их покорного слугу. – Доктор приподнял полог палатки. – Загляните ко мне, если потребуется отнять ногу.
– Только к вам, сэр.
Недавно отменили состояние повышенной готовности, солдаты сложили ружья в пирамиды и приступили к скудному завтраку. Пушки палили вовсю – уже не только по Тринидаду, но и по Санта-Марии, и Шарп подумал, что озеро, наверное, затянуто дымом. Чертов порох! Под дамбу его заложили слишком мало, иначе бы Шарп, Харпер и стрелки ходили сегодня в героях. А так они оказались козлами отпущения. Шарп нутром чуял грядущие неприятности. Вину за ночной провал захотят на кого-нибудь свалить.
Над городом захлебывались колокола. Шарп, прихрамывая, шел к навесу. Справа несколько испанок и португалок, солдатских жен, собирали на берегу ручья белые цветочки. Весна преобразила местность. Скоро просохнут дороги, сойдет паводок и французские войска смогут выступить в поход. Интересно, кажется это или пушки сегодня стреляют чуть чаще? Разносят город, который британцы должны взять, чтобы двинуться войной в сердце Испании? Бадахосскую канонаду должны слышать войска далеко на севере, в Алькантаре и Касересе, на востоке, в Мериде, где британские форпосты смотрят на пустую дорогу в ожидании французских колонн.
Пушки заглушали пасхальную службу, отвлекали собравшийся в соборе народ. Алтарь сверкал белой и золотой парчой, на статую Пресвятой Девы надели роскошный, расшитый каменьями наряд, но грохот взметал пыль с высоких позолоченных карнизов, и та оседала за резными фигурами с изображением Страстей Христовых. Женщины молились, перебирая четки, а пушки предсказывали кровавую осаду. Бадахос знал, что грядет, – у города долгая память, он помнил другие осады, когда мавры и христиане поочередно резали жителей. Молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.
– Шарп! – Майор Коллет, усталый и раздраженный, выглянул из палатки Уиндема и жестом подозвал стрелка.
– Сэр?
– Как нога? – нехотя осведомился Коллет.
– Болит.
Коллет не выказал сочувствия.
– Полковник вас ждет.
Под желтоватым пологом палатки лицо Уиндема казалось нездорово желтым. Полковник кивнул Шарпу, не то чтобы враждебно, и указал на ящик:
– Вам стоит сесть.
– Спасибо, сэр. – Сесть и впрямь хотелось – боль отдавалась в паху.
Коллет вошел вслед за Шарпом, задернул полог. Майор был мал ростом и мог стоять в центре палатки, не пригибаясь. Несколько минут все молчали, и до Шарпа вдруг дошло, что Уиндем в весьма затруднительном положении. Ему стало жаль полковника. Не вина Уиндема, что Раймер купил патент, он не сам напросился на место Лоуфорда, и за недолгое знакомство стрелок успел убедиться, что полковник – человек вполне достойный.
Шарп поднял глаза:
– Сэр?
Молчание было нарушено. Уиндем раздраженно махнул рукой:
– Эта ночь, Шарп… Очень жаль.
– Да, сэр.
Интересно, о чем жалеет полковник? О том, что дамба устояла? О гибели Мэтьюза?
– Генерал досадует. Не на нас. Мы сделали свое дело. Доставили порох к дамбе, подожгли, а чертова пороха оказалось слишком мало. Виноваты саперы, не мы.
– Да, сэр. – Шарп понимал, что Уиндем ходит вокруг да около.
Он не для того пригласил Шарпа в палатку, чтобы жаловаться на саперов.
Коллет вежливо кашлянул, полковник прочистил горло:
– Похоже, возле дамбы имела место сумятица?
По-видимому, сведения исходили от капитана Раймера, поэтому Шарп пожал плечами:
– Ночные атаки часто кончаются неразберихой.
– Знаю, Шарп, знаю. Слава богу, не вчера родился! – Стрелок выбивал Уиндема из колеи, и тот вспомнил их первую встречу, в Элваше, когда вот так же не мог прямиком преодолеть изгородь. Полковник взглянул на
