пламени, и в темноту, в ров, полетела горящая вязанка, осветила роты Коллета.
– Tirez![15] – отчетливо донеслось до траншеи.
Бойницы озарились вспышками, британцы отвечали.
– Черт! – заорал Уиндем. – Слишком рано!
Роты Коллета стреляли залпами, взвод за взводом; было слышно, как пули стучат о каменную стену. Офицеры кричали, пытаясь создать у противника впечатление, будто начался массированный штурм; мушкеты работали как часы. Шарп смотрел на форт. Оттуда палили непрестанно, и Шарп прикинул, что на каждого стрелка у амбразуры приходится по меньшей мере двое заряжающих.
– Не думаю, что там мало защитников, сэр.
– Черт! – Уиндем не слушал Шарпа.
Глухо пробили соборные часы, их голос утонул в треске пальбы. Новые зажигательные снаряды озарили форт и полетели наружу. Шарп слышал, как Коллет приказал отступить назад, в темноту. Уиндем, явно взволнованный до крайности, расхаживал взад-вперед.
Артиллеристы на городской стене повернули пушки и зарядили картечью. Длинные языки пламени вытянулись в сторону темного поля.
– Рассыпной строй! – донесся до Шарпа голос Коллета. – Рассыпной строй!
Разумная предосторожность, чтобы уменьшить потери от картечи, но вряд ли она убедит французов, что идет настоящий приступ.
Уиндем выхватил шпагу:
– Капитан Лерой!
– Сэр? – донеслось из темноты.
– Отправляйтесь с вашей ротой! На правый фланг майора Коллета!
– Да, сэр.
В довершение сумятицы гренадерская рота двинулась вперед.
Уиндем повернулся к Шарпу:
– Время, Шарп.
Шарп вспомнил: только что били часы.
– Две минуты двенадцатого, сэр.
– Что же саперы?
– Подождите, сэр.
Уиндем не слушал, он неотрывно смотрел на бой. Горящая солома осветила весь форт и часть поля. Группки солдат выбегали вперед, стреляли с колена и спешили обратно в темноту. На глазах у Шарпа одного накрыло картечью; двое солдат вернулись в освещенное пространство, схватили товарища за ноги и утащили в темноту. «Заряжай! Цельсь! Пли!» Привычные команды звучали над полем, ружья стреляли по форту, с высоких стен летела смертоносная картечь.
– Капитан Стеррит! – гаркнул Уиндем.
– Сэр?
– Отправляйтесь с вашей ротой на подкрепление майору Коллету!
– Есть, сэр!
Рота двинулась вперед, и Шарп виновато подумал: вот еще одного капитана отправили под картечь. Интересно, что с Раймером? С задней стороны форта не доносилось выстрелов, но не слышалось и взрыва. Шарп каждую секунду ждал, что взметнется пламя и повалит дым, но вокруг дамбы было тихо.
– Где они?! – Уиндем бил кулаком по бедру, рассекал воздух шпагой. – Черт побери! Где они?!
Раненые выходили из боя, а Коллет отводил свои роты дальше назад. Он рассудил, что незачем терять людей, если атака ложная. Французы стреляли реже. Взрыва все не было.
– Проклятье! Надо узнать, что случилось!
– Я схожу, сэр.
Шарп видел, как рушится тщательно продуманный план Уиндема. Французы уже поняли, что атака ложная, и не потребуется большого ума, чтобы догадаться: настоящая цель – дамба. Он вновь представил себе нагруженных бочками саперов.
– Они могли попасть в засаду, сэр. Может, и не дошли до дамбы.
Уиндем задумался, и пока он молчал, рядом раздался голос майора Коллета:
– Полковник? Сэр?
– Джек! Сюда!
Коллет подошел, отдал честь:
– Мы долго не продержимся, сэр. Слишком много гибнет под этой чертовой картечью.
Уиндем повернулся к Шарпу:
– Сколько времени вам нужно, чтоб добраться?
Шарп быстро прикинул. Нет необходимости таиться или давать большой круг. Шум перестрелки и суматоха скроют его передвижение, он сможет пройти как угодно близко от форта.
– Пять минут, сэр.
– Тогда отправляйтесь. Послушайте! – остановил Шарпа Уиндем. – Мне нужен доклад, и только. Найдите их. Обнаружены ли? Как далеко продвинулись? Ясно?
– Да, сэр.
– Через десять минут жду вас обратно. Через десять минут, Шарп. – Полковник обернулся к майору Коллету. – Дадите мне десять минут?
– Да, сэр.
– Отлично. Вперед, Шарп! Поторапливайтесь!
Стрелок побежал к форту и невидимой дамбе, темный мундир растворился в ночи. Вправо, чтобы обогнуть освещенное зажигательными снарядами пространство, к ручью ниже дамбы. Он спотыкался о кочки, скользил на влажной земле, но он был свободен. Один и свободен!
Над головой свистела картечь – стреляли с цитадели; ружейные вспышки из форта остались слева. Шарп замедлил бег, зная, что ручей где-то близко, и прислушался: не затаился ли в русле французский патруль. Снял с плеча штуцер, взвел замок. Пружина подалась туго – хорошо, так и надо; щелкнуло, вставая на место, шептало. Он вооружен. Как там говорит Хоган? Во всеоружии. Мудреное слово, но все равно здорово. Шарп улыбнулся во тьме и двинулся дальше, уже медленно, внимательно оглядывая берег. Кивер он надвинул на глаза, чтобы не слепили яркие орудийные вспышки. Увидел во тьме за кустами еще более темную полоску и понял: это ручей. Лег плашмя, прополз вперед и заглянул вниз.
Русло оказалось глубже, чем он предполагал. Берег круто спускался к воде, тускло поблескивающей футах в восемнадцати-двадцати. Тут было тихо, только журчал ручей. Ни пехотинцев, ни саперов. Шарп поглядел налево. Рядом с фортом, в каких-нибудь сорока ярдах, чернела дамба – пустая, безмолвная, она сдерживала могучий напор воды.
Он перевалился через край обрывчика и на животе съехал вниз между колючими кустами, выставив вперед штуцер. Внезапно хриплый испуганный голос прошептал:
– Кто идет?
– Шарп! Кто это?
– Питерс, сэр. Слава богу, вы здесь.
Шарп увидел силуэт Питерса – тот пригнулся под кустом у самой воды. Подошел ближе:
– Что случилось?
– Не знаю, сэр. Капитан отправился вперед, сэр. – Питерс указал на дамбу. – Уж десять минут как. Оставил меня здесь. Думаете, они ушли, сэр?
– Нет. Оставайся здесь. – Шарп похлопал солдата по плечу. – Они будут возвращаться мимо тебя. Все в порядке.
Раймер и саперы не могли уйти далеко. Шарп побрел по колено в воде, ожидая, что его окликнут. Окрик раздался в двадцати ярдах от дамбы, под самым фортом, там, где верхушки деревьев сходились над Ривильясом.
– Кто идет?
– Шарп, – прошептал стрелок. – Кто это?
– Хейксвилл. – Чуть слышный смешок. – Пришли пособить?
Шарп оставил издевку без ответа.
– Где капитан Раймер?
– Здесь! – Голос раздался из-за спины Хейксвилла, и Шарп протиснулся мимо сержанта, ощутил неприятный запах у того изо рта и увидел блеск золота на мундире капитана.
– Меня послал полковник. Он волнуется.
– Я тоже волнуюсь. – Больше Раймер ничего не добавил.
– Что случилось?
– Порох заложили, саперы вернулись, там Фитчет. Он должен был вставить запальный шнур!
Раймер тревожился, и Шарп разделял его тревогу. Если нечаянно взорвать дамбу прямо сейчас, роту смоет стеной воды.
В форте, в каких-то тридцати футах над Раймером и Шарпом, послышались шаги. Раймер шумно втянул воздух. В шагах не слышалось спешки, словно француз просто прогуливался.
– О господи, нет!
Блеснул огонек, как будто зажглась свеча, задрожал, погас, потом разгорелся. В его свете Шарп разглядел двоих в
