никогда не чувствовала себя настолько немощной. – Ей словно наступили на грудь. До сих пор она не сознавала, что сила – это беда, пока не оказалась в одной комнате с этой одинокой женщиной. У Айи было все, но при этом в ее музее жизни Рэйна не возжелала для себя ни единого экспоната.
Айя молча пригубила вино. Казалось, она считает Рэйну ребенком, заблудшей овечкой. И разумеется, такую маленькую, ее не выгонишь. Так дела не делаются; Рэйна должна обо всем узнать, а до тех пор Айя будет просто держать это в голове.
– Итак, – терпеливо, словно учительница, произнесла она. – Ты разочарована в мире. С какой стати Обществу быть лучше? Оно ведь часть этого самого мира.
– Но я должна быть в силах исправить все. Изменить.
– Почему?
– Должна, и все тут, – потерялась Рэйна. – Ведь если я не могу исправить мир, то как его тогда вообще исправить?
– С такими вопросами – к Форуму, – пожала плечами Айя. – Если собираешься остаток жизни обивать пороги и стучаться в двери, которые тебе не откроют, то лучше последуй их тактике. Посмотри, что выйдет. Сумеет ли толпа тебя полюбить, Рэйна Мори, или скорее растопчет и съест? – Еще один задумчивый глоток. – Общество – не демократия. Оно вообще выбрало тебя за эгоизм. – Она посмотрела на Рэйну с наигранной скромностью. – Обещало тебе славу, а не спасение. Тебе не говорили, что ты спасешь других. Лишь себя.
– Для тебя это – сила?
Вежливая улыбка Айи была подобна лезвию меча.
– Не нравится ощущение бессилия? Ну так измени для себя определение силы. Не надо решать нерешаемые проблемы. Не посвящай себя чему-то неуправляемому. Ты не заставишь этот мир уважать тебя, петь дифирамбы. Он никогда перед тобой не склонится. Этот мир тебе не принадлежит, Рэйна Мори, но ты принадлежишь ему, и, возможно, когда он будет готов к революции, то попросит тебя возглавить ее. А до тех пор пей дорогой алкоголь, носи дизайнерские туфли и заткни какому-нибудь мужчине рот, с кайфом усевшись ему на лицо.
Сказав это, Айя встала, изобразив нечто вроде легкого прощального поклона.
– Прошу простить, – сказала она. – Мне нужно принять ванну. Общество не обещало, что заставит кого-то прислушиваться ко мне, но у меня хотя бы есть хорошая охрана, которая по первому же приказу выпроводит тебя.
Рэйна встала, задержавшись еще ненадолго.
– Но ты когда-то обещала, что оно того стоит.
– Да, и оно того стоит. Стоит того, чтобы не помереть в нищете, чтобы оказаться среди мужчин и быть угрозой для них, а не наоборот. Того, чтобы не пропасть в безвестности. Носить шелковое нижнее белье. Быть человеком от этого не легче, бремя никуда не денется, Рэйна, но жить всегда проще, если есть выбор. И у тебя есть такая роскошь.
Айя пошла прочь по длинному коридору в современном стиле, но Рэйна окликнула ее.
– В чем твоя специализация? – спросила она, и когда Айя обернулась, добавила: – Обещаю, больше я тебя не потревожу. Просто мне нужно… понять.
Айя со вздохом сняла серьги и бросила их на пол; следом – ожерелье, а после – кольцо. Айя роняла украшения, словно роза – увядшие лепестки.
– Пожар, о котором ты говорила, – сказала Айя. – Тот, что случился в день твоего рождения. Я могла поднять волну, которая погасила бы его… или смела бы всю страну. – Она расстегнула молнию на платье, изящно сбросив его, потом обернулась и пожала плечами, как бы прогоняя Рэйну. – Я не боюсь наводнения. Вопрос лишь в том, Рэйна, ради чего ты готова утонуть?
Айя сняла нижнее белье. В прохладном чистом воздухе ее кожа покрылась мурашками. Потом она скрылась из виду. Послышался шум водяных струй. Рэйна задержалась еще на одно долгое мгновение.
Наконец она вышла за дверь, оставив позади тихо хнычущие орхидеи.
Она долго шла в тишине. Понимала, что здесь ей не место, но куда еще было податься? Подумала о Форуме, о предложении Нотазая и о том, что могла бы сделать Айя Сато, вернее, что уже сделала. Но разве это выбор? Посвятить себя жизни, которая ничем не отличалась от жизни Айи: сражаясь с бессмертными идеологиями, ценой, которую не готова была заплатить? Рэйна всего полгода занималась божьим промыслом и уже устала. Не было сил продолжать, и ее мутило от ненависти.
Спасать обитателей этого мира – и ради чего? Чтобы они и дальше жили в блаженном неведении, ничем себя не ограничивали и уничтожали все просто потому, что могут?
Рэйна вдруг заметила, что идет по тропинке через кладбище Аояма, а шум суетного города постепенно вытесняется шепотом облетевшей сакуры. На самом пороге зимы вишневые деревья стояли в золотом и красном, – так и не скажешь, но в конце концов они снова покроются пышным цветом. Наверное, они просто сознавали, сколь мрачная доверена им служба, и потому не дергали Рэйну, прося ее внимания, не предпринимали даже крохотных попыток вторгнуться в ее неспокойные мысли. Лишь декламировали молитвы да шелестели на редком, тихом ветерке.
Спускались сумерки. Рэйна остановилась полюбоваться гаснущим светом солнца, встретить звезды, которых не увидела бы. Здесь всегда было относительно безлюдно. Вскоре оживут, загудят неподалеку район Сибуя и квартал Роппонги, но тут, среди почивших, царило траурное спокойствие.
Где сейчас Атлас Блэйкли? Где он, почему не предложит Рэйне новый мир, который ей обещали? Не напомнит о том, что она несравненна, ценна? Здесь, в Токио, у Рэйны лишь отчим, тот, кто оценивал ее, но не ценил. Кто применял любую магию, дарованную миром, для разрушения, – соревнуясь с Джеймсом Уэссексом, спеша обогнать его в создании машин для убийств.
Где Атлас? Почему не вложит Рэйне в руки какую-нибудь невероятную рукопись, не покажет, что она, Рэйна способна любить? Не расскажет о тайнах, хранить которые достойна она одна? Без него Рэйна – официантка в кофейне. И не в прошлой жизни, не в другой вселенной. С книгами или без них, она больше никто. Это Атлас ее выбрал, а без него она не видит, куда дальше следовать.
«Мама, – мягко и легко, как падающий лепесток или снежинка, вмешалась сакура. – Мама-мама, кто-то смотри-и-и-т».
В тот же миг Рэйна ощутила покалывание как от иголок, каким-то атавистическим чутьем опасности уловив, что кто-то наблюдает за ней. Тогда она встала, обернулась и краем глаза заметила движение неподалеку.
Кажется, это был мужчина: черный костюм, черные волосы, собранные в изящный хвост; широкие плечи, но при этом женственные черты. Затравленный взгляд в глазах в обрамлении длинных ресниц. Безупречно пошитый костюм выдавал в убийце жителя Токио, однако и
