От ерша их языки развязались, и Серега рассказал Меченосцу про всю ребятню, с которой тот проводил свое детство. Большинство ребят, ушедших в конце войны на фронт, так и не вернулось в родной город. Кто погиб, а кто, как Меченосец, осел в большом городе. Из-за этого многие из девчонок так и остались незамужними. Прыгавшей на спине Меченосца Нюрке подфартило, она удачно вышла замуж за начальника городского отдела милиции, который старше ее на одиннадцать лет. У них растут два пацана—погодки, и из Нюрки так и прет женское счастье.
После того, как кружки опустели, Серега предложил выпить еще, но Меченосец отказался, сославшись на то, что дома его ждут родичи.
Пред тем, как уйти, он подошел к Машке и пообещал ей, что обязательно придет за ней перед закрытием пивной.
От этих слов искорка счастья осветила Машкины глаза, и она нежно проворковала:
– Так я тебя жду, Павлик.
Вечером, как и обещал, Меченосец зашел за Машкой, и она, быстро закрыв пивную, пригласила его к себе.
Не успели они пройти до перекрестка, как Машку окликнул какой-то мужик:
– Что, стерва, нового хахаля себе нашла?
Машка резко остановилась и, не поворачивая головы, произнесла:
– Шел бы ты, Степочка, к себе домой.
– Я пойду домой только после того, как намылю шею твоему провожатому, а потом и с тобой разберусь – угрожающе заявил Степа.
Подойдя к Меченосцу, Степа спросил:
– Тебя унести, или ты сам смоешься?
Меченосец не стал ждать, пока Степа пустит в ход свои кулаки. Развернувшись, он приложился кулаком к Степиному подбородку, и тот, как подкошенный, завалился на землю.
Машка схватила за руку Меченосца и потащила его прочь. Только войдя в квартиру, она перевела дух.
– Павел, зря ты его так, я бы и сама с ним договорилась, – с сожалением произнесла Машка.
– Так и договаривалась бы, – спокойно сказал Меченосец, – а то, еще бы секунда, и его кулак прошелся бы по моему стопроцентовому носу.
– Да, он только с виду такой, – сказала Машка, – это в нем градусы играют.
– Не градусы, а детство в жопе у него играет, – возразил Меченосец, – в его-то возрасте пора бы уж и остепениться.
Посмотрев на рассерженного Меченосца, Машка поняла, что зашла слишком далеко, поэтому, подойдя к Меченосцу, она взяла его за голову и, заглянув в глаза, спросила, как тогда:
– Пашка, а ты с девчонками-то целовался?
– Конечно, целовался, – ответил Меченосец.
И, как тогда, она попросила:
– А покажи, как ты с ними целовался.
И тут Меченосец схватил Машку на руки и, завалив на диван, сделал ей такой французский поцелуй, от которого у Машки перехватило дыхание и стало мокро между ног.
Они не помнят, как сбросили свои одежды, как свалились с дивана на пол, как срослись дрожащими телами. Десятки минут пролетели как одно мгновенье, но это мгновенье было так прекрасно, что, глотнув коньячку, они вновь сцепились в объятьях, но теперь уже на кровати.
А утром к Машке в дверь очень сильно постучали.
Спросив: «Кто там», она в ответ услышала:
– Откройте, милиция.
И, действительно, в квартиру вошли два милиционера и гражданский следователь.
Увидев в кровати Меченосца, следователь попросил предъявить документы, а, кроме справки об освобождении, у Меченосца других документов не оказалось. Да и откуда им было взяться.
Два милиционера взяли Меченосца под белые ручки и, как не упрашивала Машка, отвели его в милицейскую машину.
Только в милиции Меченосец узнал причину своего ареста.
Оказалось, что вчера вечером своим ударом он сломал Степанову челюсть, и об этом через полчаса узнала местная докторша, а потом и следователь прокуратуры.
Бедная Авдотья, узнав о том, что ее Павлуша, ее кровинушка попал в милицию, бросилась со всех ног к Наталье, у которой уже сидела заплаканная Машка. В три женских головы они разработали план дальнейших действий по вызволению Меченосца.
Машка решила пойти к Степану домой и поговорить по—хорошему с ним и его матерью, а Наталья побежала к Нюрке, чтобы посоветоваться с ней.
В конце концов, Машка уговорила Степана, посулив ему определенную сумму, и тот согласился забрать из милиции свое заявление.
Нюрка в свою очередь упросила мужа посодействовать в том, чтобы дело заключенного Филаретова Павла Петровича было закрыто. Более того, по знакомству ему был срочно оформлен паспорт, и он вновь стал законопослушным гражданином своей Родины.
Вот, что значит женская отзывчивость и женская благодарность. Разве побежала бы Машка просить за какого-то ханыгу. Разве стала бы уговаривать своего мужа Нюрка за нехорошего человека.
Значит, Меченосец, со всеми его выкрутасами, был, все-таки, человеком неплохим.
И если бы не женщины, которых Меченосец по—своему любил, сидеть бы ему за Степанову челюсть годков эдак пять, так как с момента его освобождения из мест не столь отдаленных прошло всего три дня.
Выйдя из КПЗ, Меченосец поспешил домой, а на следующее утро, простившись с родными, покинул город своего детства, чтобы уже никогда в нем не появляться.
Хотя нет, он все-таки приехал в этот забытый им город. Приехал затем, чтобы похоронить забытую им мать.
Дорога на запад
До Ленинграда поезд шел целых пять дней и, чтобы скоротать время, то в одном купе, то в другом пассажиры садились за карты. В большинстве своем играли на щелбаны, но находились желающие поиграть и на интерес. Кроме Меченосца, в купе разместились: молодой лейтенант, недавно окончивший Иркутское военное училище, сорокалетний бухгалтер Иркутского Облпотребсоюза и молодая женщина из Ангарска.
Молодой лейтенант ехал к новому месту службы, бухгалтер спешил на какие-то курсы, а молодая женщина решила навестить своих родителей.
Вечером в их купе постучали, и симпатичный человек средних лет предложил им скоротать время за карточной игрой.
Сначала они вчетвером поиграли в переводного дурака, потом Симпатяга предложил им сразиться в очко и молодой лейтенант с Меченосцем согласились.
Бухгалтер с молодой женщиной забрались на верхние полки и стали готовиться ко сну.
Игра в очко началась, и поначалу военный не единожды снимал банк. После очередной победы он поднимал голову и радостными глазами смотрел на молодую женщину, которая, свесившись со второй полки, наблюдала за их игрой. Своей улыбкой молодая женщина подбадривала военного.
Меченосец, помнивший инструкции великого шулера Валеры, в первых партиях особо не ввязывался в противоборство Симпатяги, как прозвал он симпатичного мужчину, и молодого военного. Ему даже составляло удовольствие наблюдать затем, как профессионально Симпатяга заманивает молодого офицера. Своими неуклюжими жестами и ходами Меченосец старался усыпить бдительность Симпатяги и, в конце концов, выиграть у него.
И вот настал момент, когда Симпатяга стал медленно и верно выигрывать у военного и Меченосца.
– Все, – решил Меченосец, – пора начинать, а то Симпатяга сорвет куш и попытается свернуть игру.
И Меченосец пустил в ход весь арсенал шулерских приемов. Бухгалтер и молодая женщина уже мирно храпели на своих полках, а за столом страсти только разгорались, хотя игроки старались шепотом объявлять о своих решениях. «Пас», «еще», «себе», «очко», «перебор» летали над столом, делая кого-то выигравшим, а кого-то проигравшим.
Под утро молодой военный вывернул наизнанку свое новенькое портмоне и, расстроенный, вышел из купе.
Симпатяга тоже немножко проиграл и, с интересом посмотрев на Меченосца, предложил ему:
– А не пообедать ли нам сегодня вместе?
Меченосец с удовольствием согласился и, закрыв за Симпатягой дверь, улегся на свою полку.
Он уже крепко спал, когда военный вернулся в купе и, уткнувшись носом в подушку, о чем-то задумался. А думать ему было о чем. Все подъемные проиграны, осталась только мелочевка, которой с большим трудом хватит на то, чтобы перекусить в дороге.
За этими грустными мыслями он долго ворочался, потом не заметил, как заснул.
А Меченосец ровно в два часа дня проснулся и, сходив в туалет, направился в ресторан.
Войдя в ресторан, Меченосец увидел Симпатягу и проследовал к его столику.
Сев за столик, он спросил:
– Ну, как, хоть немного поспали?
– Можно сказать, что не сомкнул глаз, – ответил Симпатяга, – обычно, после проигрыша я еще долго анализирую прошедшую игру.
В это время к их столику подошел официант и, приняв заказ, удалился.
А заказали они бутылочку водочки с запивкой, по овощному салатику и по отбивной.
– Ну и как Ваш анализ, а, впрочем, как Вас зовут? – спросил Меченосец.
– Ну, допустим, Сергеем Степановичем, – представился Симпатяга, – а Вас как?
– А меня, без допустим, Павлом Петровичем, – в свою очередь представился Меченосец.
