– Я не так сказал, я ещё не очень хорошо знаю язык русов. Присутствует так наверно правильно. А роды принимают знахарки и ещё, не знаю как это будет правильно… Бабки, бабки какие-то.
– Я понял. О боги! Молчан будет отцом! Как я рад за него! Я хочу увидеть его.
– Идём.
Через двор прошли к дому Молчана.
У Молчана был дом-сруб с высоким крыльцом и вторым этажом.
Вышата прошёл в горницу, бросил пояс с мечом и тулуп на лавку, подошёл к печке погреться. Он прислонил ладони к печке.
– У, хорошо.
Вошёл Молчан.
– Здравствуй, друже, давно тебя не видел, – поприветствовал Вышату Молчан.
– Здорово, приятель. Ну, как? Родили?
– Родили.
– Кто?
– Дочь.
– Эх. Ну, ничего. Ты особо не расстраивайся. Пусть будет дочь.
– Да пусть будет.
– Будут ещё у тебя сыны. Видишь ты оказался плодовитым. У тебя есть пиво или вино? Давай отметим это событие.
– Вижу, ты уже набрался за день так, что и в ночи никак не можешь угомониться.
– Какой стал правильный. Семейный.
– Жениться тебе надо, друг. Садись.
Друзья уселись за стол.
– Да я не против. Да кто за меня пойдёт. За мной же никакого состояния нет.
– Как?! А золото-серебро хазарское, добро разное?
– Дом купил, а остальное прогулял, промотал, прображничал. Вчера коня любимого продал. – Вышата смахнул кулаком неожиданно навернувшуюся слезу.
– Это я виноват, завертелся в своих делах, забыл о тебе. Не знал я, что тебя нельзя без присмотра оставлять.
– Спасибо, друже, но ты здесь непричём. Сам я виноват: не маленький уже. Сколько людей жизни лишил.
– Сколько?
– Да я не помню уже.
– Людей жизни лишил, а сам жить не научился.
– Надо тебе жену искать.
– Поздно, если бы ты знал, как я жил последние две недели. Питался у приятелей, жил, ел у них. Это я называю теперь гостить у друзей.
– Ну и правильно, так и должно быть. Теперь у меня поживёшь, погостишь.
– Вино то будет или нет?
– Может хватит тебе сегодня?
– Тебе что жалко что ли для старого друга?
– Ладно, сейчас попрошу слуг принести.
Слуга принёс пива.
Вышата, выпив пива, раскис ещё больше.
– Не знаю, как дальше жить, как на хлеб себе зарабатывать. Я уже думал пойти в плясуны, буду плясать в домах бояр и братцев наших дружинников. А что плясками можно и на хлеб с квасом заработать. А давай, друже, попляшем! У тебя есть в доме, кто играет на дудках или на гуслях.
– Да успокойся ты, все спят уже. Какие пляски!
– Кто спит то!? Слуги?! Рабы?!
– Ага. Не забудь ещё жену с дитём.
– А да, прости. Давай-ка вспомним наш поход, как мы его прошли.
– Да я и не думал в первое время живым выберусь из этого дела.
– Не все такие, как молодцы-молодчики вернулись.
– Не все.
– Ладно давай не будем о грустном. Как у тебя дома? Дом то добрый?
– Добрый, в нём даже полы есть, только холодно в нём.
– Как так?
– Дрова кончились.
– Ну, это ничего, я поделюсь с тобой дровишками.
Молчан устроился лучше Вышаты. Он набрал в походе девять рабов, трёх коней, не считая другого разного добра. Он купил дом убитого в походе воина. Вышата так же, как и Молчан купил дом за крепостными стенами города. Это был дом еврейского ростовщика, покинувшего Киева два месяца назад. Дом был в один этаж с хорошим двором, на котором были хозяйственные постройки. Эти постройки пустовали, так как новый хозяин совсем не интересовался хозяйством, а два месяца после возвращения из похода предавался пьянству и веселью.
Ольга
Начиналась весна. На улицах Киева появились первые проталины.
Во дворец Святослава прибыл гонец от его матери княгини Ольги. Молодой парень нашёл Святослава на конюшне.
– Князь, ваша мать хочет вас видеть.
– Что-то срочное?
– Не знаю. Княгиня не сказала, зачем она послала за вами.
– Ладно. Где она?
– В церкви Андрея первозванного.
Святослав вымыл руки в бочке с водой и направился к воротам. За ним последовали два молодых дружинника: гриди.
– Не надо, я один, – остановил их Святослав.
Святослав вышел на широкую улицу. По улице сновал народ туда-сюда. Святослав шёл, держась рукой за рукоятку меча. Навстречу ему медленно шли две молодые девицы. Святослав быстро посмотрел на них. Судя по богатой одежде это были девицы из знатных киевских родов: боярыни или дочери дружинников. Одна девица попыталась кокетливо стрельнуть глазами, но князь уже прошёл мимо. Молодой парень без тулупа обогнал Святослава с большой корзиной полной круглого хлеба, от которого шёл пар. Только из печи. Прямо чуть слева от князя медленно плёлся, пошатываясь из стороны в сторону какой-то человек и пел песню. Пьяный. На его поясе болтался меч. Русский не варяжский. Святослав догнал его, быстро посмотрел на его лицо. Нет, не знает такого, не из его дружины.
– Здравствуй, княже.
Это Рыба. Он шёл навстречу Святославу, вёл под уздцы лошадь. Когда-то он входил в ближнюю дружину князя. Теперь он вольный витязь. Почему так сложилось, Святослав не знал или не помнил. О всех делах в дружине не уследишь.
– Будь здрав и ты, Рыба.
Святослав прошёл небольшую площадь и вошёл в другую улицу. По улице шёл зазывала: мордастый парень с непричёсанной взлохмаченной русой шевелюрой.
– Все знатные люди Киева! Бояре и ближние княжьи дружинники! Сегодня вечером великодушный и благородный боярин Дарко Путиславович приглашает вас на пир! Пир в честь женитьбы его сына Борислава!
Наконец Святослав дошёл до церкви. Это был деревянный сруб с одним дощатым куполом, увенчанным крестом.
Святослав вошёл в церковь.
Горели перед иконами свечи. Священник обращался к прихожанам. Проповедь. Святослав окинул взглядом толпу прихожан. Человек двадцать пять-тридцать.
Ольга разговаривала с молодым служителем церкви. Святослав не разбирался в церковных чинах.
– Здравствуй, сын.
– Здравствуй, матушка.
Святослав и Ольга обнялись и поцеловались.
– Подержи, – Ольга протянула сыну икону с ликом Христа, взяв её у служителя храма, с которым она разговаривала.
– Кто это?
– Не делай вид, будто не знаешь.
– В самом деле забыл, как его звали.
– Плохо. Я хотела, чтобы ты это повесил на стену в своём тереме.
– Зачем?
– Разве язычники не терпимы ко всем богам нашего мира?
– Ты права. Но это будет несправедливо.
– Почему?
– Люди креста не терпимы к нашим и богам других народов, которые не придерживаются веры креста или полумесяца.
– Но наши русские христиане терпимы ко всем верам.
– Потому что вас мало.
– Ты преувеличиваешь. И откуда тебе известно о нетерпимости христиан.
– Мама, неужели ты думаешь, я такой тупой и умею только махать мечом и стрелять из лука. Я общался со многими людьми, которые были в землях ромеев и странах запада, там, где правители приняли веру креста.
– И эти правители поступили мудро.
– Почему же?
– Все первые страны принимают веру креста за ними будущее и ты должен вести свой народ по правильному пути.
– Но мой народ не хочет новой веры. Ему старая не надоела.
– Народ.
– А что? Что народ?
– Народу нужен пастырь.
– Ты говоришь непонятными для меня христианскими выражениями. Пастырь нужен овцам, а на Руси много свободных людей.
Ладо Малкович был известный старый дружинник. К нему в киевскую усадьбу приходили молодые люди брать уроки военного искусства. Ученики стреляли из лука по тыквам насаженным на колы, метали копья в чучела, учились бою на мечах. Мечи заменяли их деревянные подобия. Особый техники владения мечом. Обычно Малкович сам вставал против одного или двух учеников и бился с ними. Ученики расплачивались обычно натуральными продуктами реже деньгами. Все эти молодые люди мечтали стать дружинниками, а если такая возможность им не представлялась, мечтали о скором походе в чужие страны. Все они мечтали о богатой добыче и славе.
Вышата договорился поработать у Малковича в качестве учителя.
Он в первый раз в усадьбе Ладо.
– Не тряси рукой, сосредоточься, лук же лёгкий, ты же не быка держишь в руках, – говорил молодому парню, целящемуся из лука. – Мимо. Не хвастает тебе спокойствия. Воин должен быть спокойным, ум его всегда должен быть холодным. Ладно, я сам не очень хорошо стреляю из лука. Теперь бой на мечах. Распределитесь по парам.
Молодёжь дралась на палках-мечах. Вышата пришёл к мысли: «Воины они никудышные. Пока. Война покажет, кто из них станет воином, а кому суждено сгореть на тризне или сложить кости в чужой земле».
– Хватит.
– А есть какие-нибудь правила боя на мечах? – к Вышате подошёл молодой беловолосый парень.
