сделал, отвоевался.
Док смеется: – А чувство юмора у тебя не пропало.
– Я, блядь, не шучу. С кем вы собрались сражаться? С будущим? Что у вас есть оружие, технологии? Как вы намерены бороться?
– У нас есть план, – он указал рукой на ноутбук стоящий на подоконнике. – Мы должны попытаться.
– Не, это без меня, понятно?
– Я понимаю, – Док подошел ко мне и по-отцовски положил руку на мое плечо. – Я понимаю… сынок, ты не отошел еще от симуляции. Ты лишился жены, лишился своей привычной, счастливой жизни… дважды. Но это война, а мы солдаты, и мы должны…
– Да, пошел ты старик, это же слова из сранной песни. – я отталкиваю его руку. Спасибо за помощь, но, вы… вы без меня. Я ухожу.
– Ты должен остаться, люди теряют веру, ты нужен им, им нужен герой, за которым они пойдут. А твое лицо на каждом плакате. Ты дашь им надежду.
– Спасибо, не надо.
Я встаю с больничной кушетки, выдираю какие-то трубки из рук. Я – мумия под белым халатом.
– Мне нужна одежда. – Док смотрит на меня, он явно не может найти слова, он даже мысли нужные найти не может.
– Да, облом вам со спасителем.
Прости, Морбиус, я выбираю синюю таблетку.
Мое лицо повсюду на плакатах. Я враг государства номер один. Если поймают, будет показательная казнь. И как вообще меня не узнали, и засунули в систему? Нет, второй раз мне так точно не повезет.
И вот как вы считаете, что будет делать человек на моём месте? Куда ступать? Зачем идти?
Я решил напиться. Найти свой старый форд и под музыку времен моего деда уехать в закат.
Нахрен славу, нахрен революцию. Свое счастье я уже просрал. Дважды.
Так, где тут ближайший магазин?
Разочарованный во мне Док, отказался помогать мне с одеждой. Видимо такие услуги не входят в клятву Гиппократа. В белом халате, перебинтованной мумией брожу по ночному городу.
Наш город выглядит точно так же, как и 20 и 30 лет назад.
Ни тебе голограммы с неоновой рекламой,
Ни забавно одетой шпаны.
Только серые кирпичные здания
С пластиковой оконной рамой.
Я иду, позабыв про штаны.
Передо мной здание с оригинальным названием «магазин». Стеклянная дверь заперта, и лампа не горит.
Беру кусок бордюра и открываю дверь.
В наше время в магазинах: ужасное пойло. Я беру с полки бутылку из белого стекла с надписью «Алкоголь 40%». Откручиваю, делаю глоток. Вкус еще хуже, чем название. Нет, уезжать в закат с таким дерьмом – не годиться.
На новоселье тесть подарил мне бутылку виски. Не помню: выпил её или нет… как же давно это было.
Путь домой был долгий. И странный. По пути я не встретил ни одного человека. Свет горел только на столбах с солнечными батареями.
Виски дома не оказалось. Нужный дом с нужной бутылкой остались в симуляции. Не тот дом, не та жизнь. На глазах слезы, не знаю которую жизнь оплакивать.
Я нашел старое фото в рамке. На нем я и Элайза, мы лежим на диване, она улыбается, а я делаю вид, что слишком крут для позирования. Я помню этот день, мы смотрели старый фильм «Властелин колец», режиссёрскую версию, все три части, ели пиццу и занимались сексом. День был настолько идеален, что я начинаю сомневаться был ли этот день в реальной жизни.
Как давно это было? Сколько дней прошло, месяцев, лет, жизней.
Нахожу еще одно фото в рамке. На ней Элайза беременная. Она обнимает свой живот, который еще не успел заметно подрасти, я обнимаю их стоя сзади.
Начинаю рыдать. Сдавливаю рамку руками. Стекло лопается и режет мне руку. Беременная Элайза снова в крови.
Я кричу изо всех сил. Так сильно, кажется, что на крик сбегутся желающие наказать меня, или устроить еще одну революцию.
О да, я устрою им революцию. Огонь будет повсюду.
Мне повезло. На мой шум никто не сбежался. Я по-прежнему жив, по-прежнему готов начать войну.
Нужно найти свой форд. Что за воин без коня.
У соседнего дома припаркован электрокар. Дверь дома не заперта, внутри никого нет. Нет следов борьбы – дом, просто оставили.
Однажды сосед просил помочь ему с машиной, мне пришлось сесть за руль его электрокара, и он добавил мой чип в список пользователей. Короче, я мог управлять его машиной.
Да, в наше время нельзя просто взять ключ или замкнуть провода и поехать. Машина знает, кто ты и можно ли тебе водить данный электрокар.
Бездушные железки. Ни тебе шума мотора, ни возможности покончить с жизнью закрывшись в гараже с включенным двигателем.
Сканирование лица для включения машины? Не лучшая идея для разыскиваемого лица номер 1.
Где-то у соседа был велосипед.
По бездушному ночному городу, рассекаю на велосипеде, ветер задирает халат, морозит забинтованную задницу.
Всю дорогу обдумывал план мести. Был один нюанс, у меня не было ни малейшей мысли с чего начать и что вообще делать. Было только желание отомстить. Разделить свою боль с обидчиками.
Я приехал на место: где закончилась моя первая жизнь.
Старенький форд выглядит дерьмово. Помятый перед. На месте черной, отполированной, краски – сажа. Корпус местами покорёжен и помят. Коктейль Молотова? Старику форду пришлось пройти, через 2000 градусов по фаренгейту.
Я сел за руль. Кожа на сиденьях обгорела и облезла. Коврики превратились в бесформенную резиновую лужицу. Ключ был в замке зажигания. Я помолился. Машина завелась. Знал бы я, что этот трюк сработает – молился бы чаще.
Мне снова повезло – магнитола работает. Проверяю радио, может, что-нибудь по новостям расскажут. Первая волна, вторая, третья, всюду белый шум.
Девятая, десятая: – С вами ретро фм и впереди только рок.
Я знаю эту песню, Это «One» группы Metallica.
Я не знаю с чего начать, но я знаю точно, мне не обойтись без армии.
Ночь, тишина, одинокий город, обгоревший форд с разбитым лобовым окном и меланхоличный перебор струн Джеймса Хэтфилда. Определенно не хватает бутылки виски.
Динамики стали хрипеть. Ну, или Металлика так всегда звучала, я уже и не помню. Это было слишком давно. Не в этой жизни.
Начинаются слова. Вокалист поет текст «One» – я слышу пересказ последних событий моей жизни.
Не могу вспомнить
Не могу сказать, было ли
Это во сне иль наяву
Глубоко внутри хотелось заорать
Но эта жуткая тишина
Остановила меня…
На глазах опять слезы. Я буду первым плаксой-революционером изменившим историю.
Песня набирает обороты. Ускоряется. Я подъезжаю к улице, на
