Французская юриспруденция считает предприятие совокупностью прав (в том числе и права аренды торгового помещения), объединенных вокруг клиентеллы и призванных ее сохранять; сообразно этому предприятие в классификации имуществ причисляется к разряду бестелесных движимостей[74]. В торговом праве Германии предприятие рассматривается как сумма вещей, прав или фактических отношений (возможностей, доброй воли), которые через посредство субъекта прав (предпринимателя) связаны в организационное единство[75]. Торговый кодекс Чешской Республики трактует предприятие как комплекс материальных, а также личных и нематериальных составных частей предпринимательства, к которому относятся вещи, права и другие имущественные ценности, принадлежащие предпринимателю и служащие для эксплуатации предприятия[76]. В США предприятие как объект прав специально не выделяется, однако в коммерческом обороте широко практикуется так называемая комплексная продажа, в некотором роде являющаяся аналогом продажи предприятия, свойственной континентальному праву (согласно ст. 6-102 ЕТК США, при комплексной продаже отчуждается – не в порядке обычного ведения дел – более половины материальных ценностей продавца, если покупатель имеет уведомление, что продавец не будет осуществлять тот же или сходный вид предпринимательской деятельности после продажи)[77].
По всей видимости, российские законодатели, принимая ныне действующий Гражданский кодекс, имели в виду обобщить и воспринять достижения правовой мысли Запада относительно предприятий. Однако характеристики предприятия, взятые из иностранных доктрин и законодательств и приведенные выше, не имеют достаточной ясности и в некоторой степени отличаются друг от друга. Вероятно, поэтому определение, данное предприятию в ст. 132 ГК РФ, лишено должной конкретики, а потому действительный смысл предприятия приходится устанавливать толкованием правовых норм.
Прежде всего, требуется несколько замечаний общего свойства.
Каждый предприниматель открывает свою деятельность в определенном направлении с начального капитала, то есть с имущества, которое кладется в основу зарождающегося дела и позволяет приступить к извлечению прибыли. Усилиями своего владельца выделенное имущество (а это могут быть деньги, вещи, некоторые права) включается в работу и начинает приносить доход; при этом оно вызывает возникновение имущественных прав и обязанностей, дополняется новыми вещами – коммерческое дело ширится и завоевывает рынок. Если предпринимателю сопутствует успех, со временем его промысел распространяется на значительную территорию, опираясь, как правило, на недвижимые объекты, посредством которых ведется производство или торговля. Постепенно предприниматель, благодаря основанному им делу, приобретает известность как у потребителей, так и в деловых кругах. Раньше или позже находятся лица, желающие перекупить у него все, что он использует в своем промысле.
В развитом предпринимательском обороте всегда существует необходимость допущения сделок, с совершением которых фактически происходила бы передача всего коммерческого дела от одного лица, профессионально действующего на рынке, другому. И такого рода сделки широко практикуются – целью желаемого приобретения при их совершении становятся: во-первых, получение всех имущественных прав (в том числе и прав на вещи), позволяющих занять целиком ту рыночную нишу, в которой находится потенциальный отчуждатель, и немедленно продолжить ведшееся им дело; во-вторых, устранение с рынка – хотя бы на время – опытного конкурента, коим является тот, кто соглашается на продажу всех сопряженных со своим делом благ.
Однако, уступая все положительное, что связано с начатым им делом, предприниматель заинтересован одновременно избавиться от наработанного им в этом деле пассива – от всех обязанностей (долгов). И законодатель удовлетворяет этот интерес, руководствуясь рядом соображений.
Прежде всего, предприниматель, уступив все свои права по определенному промыслу, может оказаться не в состоянии погасить долги, связанные с тем же промыслом, – кроме вырученных от продажи денег у него может не остаться имущества для расчета с кредиторами; но даже если он занят другим коммерческим делом, а потому имеет некоторую вещную массу и доход, происшедшее отчуждение может сделать невозможным исполнение некоторых обязательств в натуре (например, если они тесно связаны с уникальным производством, права на которое переданы другому лицу); таким образом, если не освободить предпринимателя от долгов, он может подвергнуться экономическим санкциям и оказаться приведенным к банкротству.
Наряду с этим необходимость перевести на лицо, получающее права на определенный промысел, все вытекающие из этого промысла долги определяется соображениями своего рода предпринимательской справедливости, которую можно выразить так: бывший на рынке предприниматель в своем деле рисковал, он мог выиграть прибыль, но мог и проиграть – насколько успешна была его деятельность, не всегда известно; соответственно, тот, кто желает заступить на его место, прельщенный видимым имуществом и возможностью достичь с его помощью коммерческого успеха, не только готов рисковать впоследствии, но и уже рискует, поскольку может быть поставлен в невыгодное положение сокрытыми от глаз неудачами и долгами из промысла; таким образом, риск одного лица должен продолжиться риском другого, и это вполне отвечает общему рисковому характеру предпринимательства; намечается своеобразный общественный компромисс, когда ради будущей наживы каждое лицо, получая все права из торгового промысла, взамен соглашается заступить место правопредшественника во всех долговых обязательствах по тому же промыслу; это предпринимательское согласие, обусловленное духом коммерческого риска, и закрепляется государством в законах.
Наконец, последнее и главное. Кредиторы каждого предпринимателя заинтересованы получить гарантии от недобросовестных действий должника, которые вовсе не редки в коммерческом обороте. От государства ждут, чтобы оно снабдило кредиторские требования каким-то обеспечением. Дабы удовлетворить эти ожидания, права и обязанности из промысла приходится объединять в одно целое: соединением прав и долгов презюмируется, что требования кредиторов в какой-то мере будут покрыты стоимостью положительной части имущества, включенного в промысел, а также результатами от использования всей этой имущественной массы, независимо от того, в чьих руках она окажется к моменту исполнения обязательств.
Санкционированное государством слияние воедино всех обязанностей и прав, связанных с отдельным торговым промыслом, и составляет юридический феномен предприятия в традиционном его понимании (собственно, и сам этот промысел в обиходе именуют коммерческим предприятием, когда говорят об открытии или ведении последнего).
Есть достаточно оснований считать, что наше законодательство имело в виду назвать предприятием именно ту совокупность имущества, о которой говорилось выше. На это указывают отдельные положения Гражданского кодекса.
Во-первых, в ст. 132 ГК предприятие определяется как используемый имущественный комплекс. Несколько раньше говорилось, что буквально понимать правовую норму в этой части нельзя. Однако уяснение ее представляется весьма существенным для понимания предприятия. По всей видимости, упоминание об используемом комплексе имущества означает, что для возникновения предприятия недостаточно просто объединить какое-то имущество в предпринимательских целях – его нужно задействовать, включить в работу, приобрести на его основе какие-то обязанности и права. С началом такого использования предприниматель выходит на рынок и занимает на нем определенную нишу, а объединенное им имущество «проявляет» себя как предприятие. Можно, видимо, утверждать, что имущественный комплекс обретает значение предприятия с совершением первой коммерческой сделки, поскольку права и обязанности из нее присоединяются к тому имуществу, которое предприниматель сконцентрировал, чтобы приступить к определенной деятельности. Впоследствии ведение промысла (использование предприятия) может быть приостановлено, но и тогда за предпринимателем останутся как имущественные права, так и некоторые долги. И если найдется лицо, желающее занять то место на рынке, которое занимал этот предприниматель и при этом в некоторой степени оградить себя от конкуренции с его стороны, оно может купить хотя и «лежачее», но предприятие – комплекс имущества, олицетворяющий то дело, которое когда-то велось и, может быть, процветало и которое можно еще возродить.
Во-вторых, ст. 561 ГК обязывает прилагать к договору продажи предприятия бухгалтерский баланс, перечень долгов, а также заключение независимого аудитора о составе и стоимости имущественного комплекса, и необходимость в этих документах укрепляет нас во взгляде на предприятие как на объективно сложившееся в связи с обособленным промыслом сочетание прав и обязанностей. Дело в том, что наше законодательство, в отличие от законодательства западных стран, не обязывает предпринимателя вести отчетность (торговые книги) по каждому предприятию – обязательный бухгалтерский учет предусмотрен у нас по имуществу организации в целом, на что обращалось внимание в литературе[78], а потому в случаях, когда предприниматель использует в деятельности несколько предприятий, отнесение прав и обязанностей к каждому из них может оказаться затруднительным. И отсюда становится понятной потребность в бухгалтерском балансе: при наличии у предпринимателя нескольких предприятий, существенно различных между собой (что может быть, например, при ведении какой-то производственной деятельности и при одновременном с ней занятии какой-то торговлей), сводный баланс может способствовать успешному распределению обязательств по предприятиям. Но в других случаях он может оказаться бесполезным, и тогда относить возникшие обязанности и права к тому или иному предприятию придется независимому аудитору, результатом работы которого должно стать обоснованное письменное заключение, прилагаемое впоследствии к договору. Требование же о перечне долгов показывает, что таковые, во-первых, должны без особенной сложности определяться, а во-вторых, должны практически всегда наличествовать в предприятии. Все изложенное, взятое в совокупности, позволяет взглянуть на предприятие как на объективно сложившийся и легко распознаваемый по документам сгусток обязанностей и прав.
