Я хотела было протянуть ей и косметичку, но…
Глава 8
– А это что? Посмотри, какая коробочка…
– Нет, не так. Поверни ее…
– Как это открыть?
– Дай я попробую…
Принцессы щебетали у столика с загадочными для них миниатюрными баночками, тюбиками и кисточками.
Я же, выбитая воспоминаниями и из этой комнаты, и из этого дворца, и вообще из этого времени вглядывалась в незамеченное прежде простенькое, но элегантное колечко, покоившееся на дне косметички.
Огромный зал аэропорта. Заваленные дорожными сумками коляски. Невысокого роста мужчина с начинающими седеть волосами, собранными сзади в короткий хвостик, оборачивается, улыбаясь. У него мелкие, но приятные черты лица:
– Летисия, тебя ждет сюрприз.
Мы подходим к стойке регистрации. Багаж – объемная красно-коричневая сумка благополучно отправляется в путь.
– Ну, что? По кофе с сигаретой?
Он, поддерживая меня под локоть, ведет к столику кафешки. Рядом расположилась многодетная семья. Судя по одежде – кипа на голове у мужчины с пейсами и черный костюм, длинная до пят юбка и наглухо прикрывающая все видимые части тела блузка у женщины с закрученным платком на голове – догадываюсь о пункте их полета.
Женщина пытается успокоить расшалившихся детей:
– Мойше…, – дальше следует загадочный для меня язык иврит.
– Хани…
– Сигаль…
Она что-то им наставительно внушает, но при этом гордо оглядывает соседние столики, взглядом приглашая присутствующих полюбоваться на ее малышей.
– Я думаю, тебе это понравится, – он протягивает мне бархатную черную коробочку.
Я открываю ее, зная, что там увижу. Кольцо. Изящное, с маленькой бриллиантовой капелькой.
– Патрик!
– Молчи. Вернешься из Мадрида, поговорим. А это, – он кладет на столик тоненькую книжечку, – для расширения кругозора, чтобы не скучно было в полете.
„Тайна чисел“ меня не особенно интересует.
– Шарона…
Мне нравятся имена этих кукольно одетых деток.
– Сестра Лаура, а это для чего?
Я, замороженная возникшей картинкой, не сразу вникла в суть обращенного ко мне вопроса и непонимающе уставилась на протянутый Каталиной тюбик.
– М-м-м… это маска для лица.
– Маска? Что это значит?
Я, наконец, с трудом и с сожалением расставшись с видением прошлого, продемонстрировавшего и перекатывающуюся картавость родного мне английского языка, отвинтила крышечку тюбика.
– Для кожи лица. Чтоб не старилась.
– А такое разве возможно? – Каталина недоверчиво нахмурилась.
– К сожалению, все возможно в этом мире.
Глава 9
Я подарила девочкам и косметичку, предварительно вынув из нее кольцо.
Изабелла вертела ее, открывая и снова защелкивая.
– А это у вас откуда, сестра Лаура? Никогда не видела ничего подобного. Очень удобный мешочек, не правда ли, Ката?
– И мешочек, и все эти коробочки. А особенно мне понравилась кисточка для ресниц. И, посмотри, Бель, этот ящичек для белил гораздо удобнее, чем твои…
Тут она прикусила язычок, чуть не проговорившись. Ага, мои принцессы втихую от папеньки, борющегося за чистоту рядов, балуются изобретениями местных парфюмеров. Весьма полезное для меня открытие.
Сестры не были похожи. Если Изабелла блистала яркой броской и совершенной красотой, то Каталину можно было бы назвать „серенькой мышкой“ по сравнению с ней, если бы не частая смена настроения – то смешливо-озорного, разбивающего чопорную холодность, то вдруг задумчиво-меланхоличного, от чего она походила на полевой цветок – незаметный, но ужасно милый.
Принцессы ожидали ответа.
– Ну…, – я растерялась. Ответ не приходил. Вот к чему может привести одна маленькая оплошность, но опрометчивость Каталины подсказала мне выход.
– … я приготовила все это вам в подарок, Ваши Высочества. По моим эскизам (мысленно я еще раз попросила прощения, но теперь уже у дизайнеров семейства Диор) изготовили формочки и кисточки, – я понимала, что, чем дальше буду завираться, тем больше вопросов мне зададут, поэтому закруглила тираду, как бы невзначай проговорив, – и я рада, что вам понравилось.
– М-да, – Изабелла моментально сообразила, ЧТО ей понравилось, особенно в свете приколов Инквизиции, и тут же вошла в роль, в одну секунду модифицировавшись из просто девушки в наследницу престола, – мне понравился… портрет… э-э-э…
– Сестры Бениты, – быстро подсказала я, восхитившись ее смекалкой, и поймала удивленный взгляд Каталины, тоже вспомнившей свой сан и показавшей мне взглядом, что по этикету прерывать речь особ королевской крови нежелательно.
– Хм, да, Бениты. А… кто твой учитель? Манера письма не напоминает ни одну из известных мне живописцев. Где ты училась? И у кого?
„Если я скажу, что училась в Школе Искусств в Сан-Франциско штат Калифорния, вряд ли это, милая девушка, тебе что-то напомнит. Америка еще не открыта“, – подумала и тут же поймала себя на мысли.
Школа Искусств? Калифорния?
Ну, вот и еще крупицы моей исчезнувшей жизни. Я – Летисия, и, предположительно, мой родной город Сан-Франциско, то есть мой родной язык, как ни крути, английский. Откуда тогда я знаю испанский? Моя семья из Испании? Очень интересно. И летела я в Мадрид. Зачем?
Я слишком надолго задумалась.
– Простите, Ваше Высочество, но… у меня нет учителя. Как-то само собой получилось.
– Хм, – Изабелла недоверчиво хмыкнула, – само собой?
Она откинула занавесь черной ткани, опавшей к изножию подрамника и обнажившей мое творение.
– Здесь необычная для наших (она сделала акцент на этом слове) художников движение света и тени.
Она так и сказала „движение“, тем самым поймав мой секрет письма.
– Подойди сюда, – повелительно произнесла девушка, – вот здесь. И здесь…, и везде.
Она указала на те детали портрета, где я использовала прием „наполненности“ мазка, что создавало эффект живой ткани. Картина дышала.
– Кажется, дотронешься и, правда, коснешься кожи… м-м-м… Бениты.
Ну, еще бы. Это был мой „конек“. Я, единственная на курсе, владела этим секретом.
Мысль пробежала и так же благополучно убежала, оставив мне материал для размышления.
– Ты напишешь мой портрет, сестра Лаура, – без перехода продолжила Изабелла.
Надо было бы быть круглой идиоткой, чтобы не согласиться на столь лестное предложение. Кроме того, у меня в голове зародился совершенно фантастический план, который я намеревалась реализовать именно в процессе работы над портретом самой красивой принцессы шестнадцатого века.
Не то, чтобы я хотела примазаться к ее славе, но найти себя, благодаря ей.
Глава 10
Моя первая ночь во дворце. Комната, та самая, куда меня привели, одновременно служила мне и спальней, и столовой, и мастерской.
Изабелла по каким-то причинам не расположена была афишировать меня как личную портретистку, поэтому моя „три в одной„комната находилась так близко к ее апартаментам.
Урсулу приставили ко мне в качестве исполняющей мои желания и требования, что явно не доставило ей удовольствия.
Когда ей это сообщили, она умело скрыла одолевающие эмоции, но по сжавшимся в узкую полоску губам можно было догадаться, что ее злость превысила точку кипения.
Я нежилась в необыкновенно мягкой постели, ощутимо другой в сравнении с моей девичьей кроваткой в келье. Воздушное одеяло из невесомого пуха, белье из тончайшего полотна, прозрачно-струящийся балдахин быстро сделали свое дело, погрузив меня в сон. Надо сказать, я без сопротивления отдалась ему, устав от событий дня.
И, все бы ничего, если бы не настойчиво преследующий меня страх, сопровождающий загадочные цифры в моем сне.
Их ряд бесконечен. Рука неустанно выводит одну цифру за другой. Я пытаюсь их запомнить. Спешу. Сбиваюсь. Начинаю сначала. И опять сбиваюсь.
Проснулась в холодном поту. В голове билась мысль: “ Не успею“. Куда не успею? Что не успею? Откуда этот страх что-то не успеть?
Я буквально тряслась от ужаса, пережитого во сне. Отбросив одеяло, подбежала к кувшину с водой и, захлебываясь и проливая на себя жидкость, жадно припала к горлышку.
Обессилено опустившись в кресло, попыталась взять себя в руки. Что означают эти цифры? Почему они нагоняют на меня такой несусветный ужас?
Цифры…, цифры…, числа…, чис…
И, вдруг, меня как озарило. Та книга, призванная, по рекомендации Патрика, расширить мой кругозор. Она называлась… что-то, связанное с числами. Ах, да. „Тайна чисел“. Мысли лихорадочно запрыгали. Может, это как-то связано с моим сном? Вероятно, я все-таки взяла ее с собой. А, если так, вполне возможно, что и прочла. И… что дальше? А то, что меня чем-то заинтересовали именно те цифры, которые я фиксирую на бумаге в моем сне. Это не может быть совпадением. И что? При чем тут страх? Какая тайна скрывалась в этих цифрах?
Я зашла в тупик. Опять нырнув в постель, попробовала заснуть, но, боясь возвращения сотрясающего тело и душу страха, вздрагивала и просыпалась, уставившись в потолок и изучая тень оконной решетки.
