Он физически ощущал близкое присутствие смерти, но не поддался ей.
Потому что, сам того не ведая, уже был Бакенщиком: отец в ту же ночь скоропостижно умер от обширного инфаркта миокарда, так ничего больше и не объяснив сыну.
Глава 6
Был – кент, стал – мент
Место: Москва.
Время: два года после точки отсчета.
Уже четыре эпизода было за нашими спинами. Преступных эпизода, как наверняка бы написали менты-следаки, если бы менты-гаишники нас сдали. Но, как я и предвидел – ох и умный парень Вадик! – никто нас ни разу не сдал. Хоть поджилки при каждом «разгоне» тряслись не меньше, чем в первом криминальном опыте.
Кстати, это и не «разгон» вовсе, а обычное мошенничество: сам себя щедро провел по более легкой статье. Мы же с Витьком форму милицейскую не надевали и документами поддельными перед носом оборотней в погонах не размахивали. В общем, детская шалость.
Так очень хотелось бы думать дипломированному живописцу, освоившему новую, гораздо более прибыльную профессию.
Но поджилки-то тряслись! И дипломированный живописец отдавал себе отчет в том, что любая веревочка вьется пусть и долго, но не бесконечно…
Впрочем, пока что реальной опасности действительно не случилось. Да и при провале максимум, на что пойдут взяточники-дэпээсники, – набьют фальшивым операм из якобы службы собственной безопасности их наглые морды. А это всегда можно перетерпеть с учетом получаемых «предпринимателями» гонораров.
Вон последний случай – вообще просто волшебно!
Позавчера я снял мздоимцев не на трассе, а в чудесном заранее облюбованном укромном местечке. Быстро, безопасно и очень доходно.
Идея, правда, была не моя: о дорожных татях возмущенно рассказала собственная любимая.
А дело было так.
Ленку, в качестве бонуса к деньгам за курсовую, неожиданно позвали в шикарный загородный спа-отель. Почти что секретный, двадцать километров от Москвы и еще пять – от шоссе.
Конечно, Ленку туда не «позвали», а «позвала» ее постоянная клиентка, Вера. Я эту Веру тоже хорошо знаю: неплохая, хоть и взбалмошная девица, лет на пять постарше нас. Ее муж, типичный папик, открыл женушке арт-галерею, чтоб та не скучала и лишний раз не искала лекарств от скуки. Но папик никогда не достиг бы финансовых высот, если бы не был практичным и рациональным мужчиной. Короче, параллельно с покупкой и обустройством помещения для галереи он загнал Верку на платное отделение художественного вуза.
Девице галерейный бизнес понравился – статус, встречи, новые платья, тем более о прибылях папик пока не спрашивал. А вот учиться надоело быстро – чудесная ситуация для нас с Ленкой.
Ленка сначала ехать не хотела, боялась каких-нибудь осложнений – вдруг у отчаянной Верки там какая-нибудь романтическая встреча запланирована? Моей любимой подобных встреч решительно не хотелось.
Поэтому я сам же ее и уговорил. Мне, даже с новыми доходами, ее таким спа-развлечением пока не побаловать. В верности же подруги я не сомневался.
В общем, поехала Ленка нежиться и оздоравливаться. Вернулась потрясенная. Рассказывала взахлеб.
Мраморные бассейны, теплые мраморные полы. Три вида саун, два – бань. Немерено – хитроумных тренажеров. А еще умелые и вышколенные массажистки, косметички, рефлексотерапевты, тренеры.
И все это – на них двоих. Попозже, к вечеру, приехали еще три дамы. Но уже было ясно, что такого столпотворения, как в соседнем к нашему дому фитнес-центре, об абонементе какового давно и пока безуспешно мечтала любимая, ждать не приходится.
Верка-то ко всему давно привыкла, Лену же увиденное потрясло. Ее тело, пройдя заботливые руки спа-специалистов, буквально родилось заново. Она уезжала совершенно счастливой. И даже то, что следующий приезд в рай случится неизвестно когда – да и случится ли? – совсем ее не волновало: моя девчонка обладает чудесной способностью радоваться тому, что имеет, не огорчаясь от недоступности всего прочего.
Единственно, что слегка подпортило настроение, – общение с гаишниками на лесной дорожке при выезде к трассе. Состоялось оно, в Ленкином подробном пересказе, при следующих обстоятельствах.
Лесная дорожка была отменного качества, но узкая. Посередине, повторяя все ее извивы, тянулась яркая белая сплошная.
Когда ехали туда, рассекали лихо: Веркина маленькая «Ауди-ТТ» ловко закладывала виражи, как приклеенная к асфальту. А вот обратно удовольствие попортил белый «жигуль»-«классика»: тащился со скоростью сорок километров в час и явно не собирался ускоряться. Причем, гаденыш, выехал с обочины прямо перед ними, не мог полминуты подождать!
Верка не выдержала и на чуть более длинном, чем предыдущие, отрезке прямой дала по газам. Верткая «аудюха» буквально обскакала отечественную самобеглую коляску, успев до поворота перестроиться в свой ряд.
– Йес! – сказала Верка.
И, как оказалось, поторопилась.
Потому что чертов «жигуль» наконец ускорился, а из его правого, пассажирского, окна высунулась знакомая полосатая палка.
– Вот черти! – беззлобно выругалась Верка, останавливаясь и доставая права. Задержание в момент тяжелого нарушения правил дорожного движения ее никак не напрягло.
Милиционер не спеша подошел к приоткрытому окну «аудюхи», лениво козырнул и представился:
– Старший лейтенант Козлов. Ваши права, гражданочка.
Вера протянула ему документы.
– Не насовсем хоть? – навела она первые мосты.
– Нет, – спокойно ответил тот. – Месяца на четыре. Выезд на встречную полосу движения.
– Да ладно, – захихикала девица. – Заменим месяцы на минуты.
– Ну, пошли в машину, оформим протокол, – не сказал ни да, ни нет милиционер.
«Жигуль» стоял метрах в десяти позади них, его водитель сидел в салоне.
– Да ладно вам! – опять захихикала Верка. – Оформим протокол на месте. Не вылезая.
Мент внимательно посмотрел на девицу. Ее вид, похоже, удовлетворил стража дорожного порядка, но ему явно не нравился второй пассажир «аудюхи», то есть возможный свидетель.
Верка дыхнула на кусок окна и пальцем вывела знак вопроса.
Осторожный, видать, тертый, милиционер не произнес ни слова. Но и не возмутился такому явному случаю подкупа должностного лица.
Тогда Верка взяла инициативу в свои руки. Еще разок дыхнув на стекло, она вывела: «300».
Тут старший лейтенант Козлов нарушил молчание.
– Нолик добавьте, – сказал он возмущенно.
Но и Верке палец в рот не клади. Достав из сумочки две тысячные бумажки, она спокойно протянула деньги гаишнику. Типа, сейчас еще достану.
И тот, не так, правда, спокойно, как Вера, их взял, машинально протянув в ответ документы.
– Ну, я поехала, – улыбнулась девица, помахала ручкой, закрыла окошко и тронулась.
Служивый остался стоять на месте, слегка ошарашенный, но в целом скорее довольный сделкой, чем расстроенный.
Чего не скажешь о моей подруге. В общем, запало это Ленке в память, здорово попортив впечатление от чудного спа-отеля. Потому и рассказывала с такими подробностями о грабеже-провокации.
Я внимательно выслушал, расспросил подробно о месте инцидента, потом обнял и поцеловал Ленку.
– Ничего, судьба его накажет, – наконец важно сказал я.
Приятно все-таки чувствовать себя в роли судьбы.
На следующий же день мы с Витьком поехали восстанавливать справедливость. Я надеялся, что с хлебного места возле спа-отеля вымогатели просто так не уйдут. И оказался прав.
«Жигули», скорее всего, были те же, менты – кто его знает. Хотя метод они не поменяли. Так же дремотно потянулись перед нашей «реношкой» по узкой дороге.
И я охотно их обогнал. Потом охотно пошел беседовать в машину. Потом отъехал, слегка (теперь для меня три тысячи были именно «слегка») обезденеженный. Потом, в соответствии с отлаженной схемой – Витек и здесь с аппаратурой не подкачал, – подъехал снова и уехал уже с чудесной суммой в тридцать две тысячи рублей.
Менты и больше бы отдали, если б имели. Все было против них: не из того ведомства, не в своем районе. Плюс наглый, вошедший в роль, живописец, то бишь я. Нет, наверняка отдали бы и больше, лишь бы не сменить твердое сиденье старого «ВАЗа» на еще менее комфортные нары.
Вот теперь у Ленки и платье появилось, о котором она мечтала. И нутро холодильника давно уже заполнилось приятными продуктами. А будущее манило еще более серьезными материальными достижениями.
Ленка ничего не заподозрила. Она ни минуты не сомневалась в таланте своего Вадика, и то, что наконец нашлись люди, покупавшие его труд по достойным ценам, ее нисколько не удивило. Правда, я все же чуть не прокололся. Ее удивило, что я не сделал фото отданных в чужие руки акварелей и картин. Обычно я, как и все великие художники, трепетно отношусь к своим творениям.
