Девушка передала ей трубку, Тони затянулась: «Зачем ты с ними идешь?»
Темные глаза индианки усмехнулись. Сакагавея ответила, подбирая слова: «Муж. Жена идет, куда
муж».
Тони вернула ей трубку: «Моя мама не такая». Она посмотрела в сторону палаток: «Мама сегодня
пишет, велела нам самим спать ложиться. Она придет на рассвете, разбудит нас, и купаться
пойдем».
Сакагавея помолчала: «Рыжая лиса. Ее так называют, - она махнула рукой на запад, - там». «Лиса
другая, - индианка погладила Тони по голове, - ты на нее не похожа».
-Почему это я не похожа? - обиженно пробурчала себе под нос Тони и зевнула: «Пора спать». Она
подняла голову и посмотрела на сияние Млечного Пути.
-Когда-нибудь, - подумала Тони, - человек полетит к звездам. Только как? Мамочка рассказывала о
паровой тележке, что дядя Майкл построил. Мистер Фултон сейчас делает паровое судно для
Бонапарта. Но ведь надо оторваться от земли, преодолеть силу притяжения..., - Тони подобрала
палочку и стала чертить в пыли.
-Птица, - одобрительно заметила индианка.
-Понаблюдаю за их полетом, - напомнила себе Тони. «А еще лучше - подстрелю одну и
препарирую, Дэвид мне поможет».
Она взвесила на руке маленький, изящный пистолет, что ей подарила мать: «Из такого грифа не
подобьешь. Возьму ружье у дяди Хаима».
Тони в последний раз затянулась трубкой и пошла в барак.
Констанца сидела на груде одеял, положив блокнот на обнаженное, белое колено.
-Итак, - она быстро писала, - сорок три смельчака из Корпуса Открытий, во главе с капитаном
Льюисом и лейтенантом Кларком, через две недели отправляются вверх по реке Миссури.Они
первыми из американцев пересекут нашу страну по суше и дойдут до побережья Тихого океана.
Штурманом экспедиции назначен герой Северо-Западных территорий, лейтенант Хаим Горовиц...-
он отложила перо и потрепала светлые волосы Хаима: «Теперь долго не увидимся».
-Два года, - он лежал рядом, отпивая ром из оловянной фляжки, рассматривая карту. «Тони
отлично поработала, - сказал он одобрительно. «Все очень аккуратно. Только это, - Хаим вздохнул,
- все равно неточные сведения..., Мало ли что индейцы говорят».
-Говорят, что за Миссисипи видели Черного Волка, - усмехнулась Констанца. Она была в одной
короткой, холщовой рубашке, рыжие, подстриженные волосы падали ей на плечи.
-Даже и не думай, - коротко сказал Хаим. «Нельзя ездить на запад одной, это опасно».
Констанца только улыбнулась и захлопнула блокнот:
-Я разрешаю тебе меня сопровождать, если ты настаиваешь, лейтенант Горовиц. Встретимся дней
через пять, - она указала на карту, - здесь. Мне надо увидеть все своими глазами. Как только я
вернусь в Нью-Йорк - начинаю книгу, читатели ждут. Обещаю, если я встречу Черного Волка, я не
буду брать у него интервью, - женщина рассмеялась.
-Он и по-английски не говорит, - пробурчал Хаим. «Хотя ты же знаешь сиу».
-А он сиу? - заинтересовалась Констанца. «Они на севере живут, к западу от Озер. Что он здесь
делает?»
-Да Господь его знает, кто он такой, - раздраженно отозвался Хаим. «В прошлом году, по слухам, у
него была тысяча воинов. Он сжег пять шошонских деревень, и вообще, - мужчина повел рукой, -
мешал нам, как ты помнишь. Но я с ним разделаюсь, обещаю, рано или поздно, - Хаим
перевернулся на спину и потянул ее за руку: «Иди сюда».
Констанца сняла рубашку. Раздвинув ноги, откинувшись назад, она простонала сквозь зубы: «Да...,
Еще, еще...»
-Сколько угодно, мистер Констан, - услышала она смешок. Потом Хаим, удерживая ее в руках,
шепнул: «Ничего не делай. Дай мне тобой заняться».
-Не буду, - Констанца провела губами по его загорелому, со шрамом от ранения плечу. Она
вспомнила бесконечную, жаркую, летнюю равнину за рекой Огайо и свой веселый голос: «Вы как
хотите, лейтенант Горовиц, а я искупаюсь. Подержите лошадей».
Она долго плавала в теплой, чистой воде. Отряхнув короткие волосы, выйдя на берег, Констанца,
обнаженная, коснулась рукой его плеча - юноша сидел, наклонившись над блокнотом, быстро
чертя карту.
-Миссис Вулф, - потрясенно пробормотал тогда Хаим, подняв серые глаза. «Миссис Вулф, что...»
-Потом он уже ничего не говорил, - усмехнулась про себя Констанца. «Девятнадцать ему тогда
было. Славный мальчик, многому научился. Ничего, мы с ним еще встретимся».
Она уронила голову ему на плечо. Застонав, Констанца тяжело задышала: «Так хорошо, милый,
так хорошо...»
Хаим удовлетворенно улыбнулся. Они, покурив, устроились под одеялами.
Констанца лежала, поглаживая его светлые волосы, и вспоминала спокойный голос мужа: «Все
очень просто, запоминай. Вице-президент Берр вызовет Гамильтона на дуэль, летом. Тебе надо
будет подменить пистолеты. Их прямо сюда принесут, просто Гамильтона при этом быть не
должно».
-Не будет, - Констанца затянулась сигаркой. Подождав, пока муж разольет кофе, - они лежали в
постели, приняв от него чашку, женщина недоуменно заметила: «Гамильтон все равно будет
стрелять в воздух. Зачем вам нужно затевать эту мороку с пистолетами?»
Дэниел забрал у нее сигару и выпустил дым: «А вдруг не будет? Нельзя рисковать. К тому же,
после того, как Берр убьет Гамильтона, нам надо будет убрать Берра, дорогая. Ты нам в этом
поможешь, - он поцеловал рыжие волосы.
-Ты после покупки Луизианы все равно не станешь госсекретарем, - заметила Констанца.
«Мэдисон не собирается подавать в отставку, так что..., - она развела руками. Дэниел, отставив
чашку, обняв ее, прижав к постели, рассмеялся: «А я и не хочу становиться госсекретарем. Я,
дорогой мистер Констан, мечу выше, гораздо выше».
Она почувствовала его длинные, умелые пальцы и томно велела: «Ты мне должен привезти из
Парижа все последние сплетни о Бонапарте. И обязательно встреться с Иосифом. Передай наши
письма, и узнай у него, что с наследником Наполеона, ждать ли?»
-А как же, - уверил ее муж. Констанца, целуя его, положила руки на русую, в легкой седине голову:
«Хорошо, что я написала летом аффидавит. Когда Тони исполнится восемнадцать, я ей сама все
расскажу. Если доживу. А если не доживу - ее вызовут к адвокату. В трастовом фонде, что папа
основал - пятьдесят тысяч долларов. Дэвида Дэниел обеспечит, за него можно не волноваться. А
Тони получит имение и эту квартиру, по папиному завещанию».
Сейчас она посмотрела на спящего мужчину. Удобно устроившись на боку, Констанца потянулась
за пером и чернильницей.
-Погоня за Черным Волком, - быстро написала Констанца. «Глава первая. О, читатель, перед моими
глазами открывается величественная панорама реки Миссисипи...»
Маленькая, тонкой кожи палатка стояла в распадке между двумя холмами. Небо - огромное,
сверкающее звездами, простиралось над прерией, в темноте был виден слабый огонек костра.
Равнина шуршала свежей травой, пахло весной, теплым, тихим ветром с юга. Человек, что сидел
у огня - темноволосый, в замшевых, с бахромой брюках, и такой же куртке, - поднял голову и
прислушался.
Сняв с огня грубо выкованный котелок, он перелил остро пахнущую жидкость в кожаный бурдюк,
и откинул полог палатки.
Старик, что лежал на шкурах, - еще мощный, широкоплечий, с длинными, седыми волосами, едва
приподнял голову и слабо улыбнулся: «Оставь, мальчик. Не надо. Пора и...- он махнул рукой.
Смуглое, красивое лицо мужчины чуть дернулось. Он встал на колени: «Я могу поймать змею,
Канджи..., Как вы меня учили».
-Чтобы моя болезнь перешла на нее, - шаман вздохнул и погладил его по руке. «Нет, мальчик,
настало время прощаться».
Канджи посмотрел на юношу: «Двадцать два года прошло. Три годика ему было, когда его ко мне
в горы привезли. Хороший мальчик вырос, настоящий вождь, как его отец. Вот только…- он
вздохнул: «Менева…»
Черный Волк поднял на него красивые, непроницаемые, в длинных ресницах глаза. «Тебе нужен
сын, - просто сказал Канджи. «Тебе уже двадцать пять, ты мужчина».
Менева посмотрел на огонь костра, что виднелся у входа в палатку. «Я брал женщин, вы знаете, -
он помолчал, и погладил рукой скальпы, что висели у него на поясе. «Десять лет, как беру».
-И никто из них не родил, - хмыкнул шаман. Поморщившись от боли, старик помотал головой.
«Тебе нужна другая жена, мальчик, твоей крови, крови твоего отца. Жена белая, как снег на
вершинах гор, - он коротко улыбнулся. «Ваш сын станет великим вождем, поверь мне».
Менева, на мгновение, раздул ноздри. Поиграв ножом с костяной рукояткой, мужчина усмехнулся:
«Я знаю язык моего отца, учитель. И другой их язык, на котором говорят на севере, за озерами -
тоже. Я могу привезти себе жену с востока, из их поселений. Все равно я собирался этим летом
