-Ничего не надо, - покачала головой девушка. «Пусть все будет, как было. Просто у нас появится, -
она улыбнулась, и повела рукой, - убежище. Когда ты приедешь в Нью-Йорк, я угощу тебя
завтраком - в моей комнате есть отдельная кухонька, с очагом». Марта подумала и рассмеялась:
«Есть хочу».
Они сидели на кровати, передавая друг другу бокал с вином. Тедди, устроив ее в своих руках,
шепнул: «Завтра с утра порыбачу, разожгу костер и накормлю тебя, как тогда».
-Десять лет назад, - выдохнула Марта. Ее губы были сладкими, мягкими, ноги - длинными,
бронзовыми, она обнимала его, крича что-то, мотая головой, и Тедди еще успел подумать:
«Господи, спасибо тебе. Хоть так, пусть хоть так - но я никогда, никогда больше не отпущу ее. Пусть
она всегда будет со мной, Господи».
Марта пошевелилась. Тедди, ласково укутав ее в шелковое одеяло, велел: «Спи. Долго спи, до
завтрака, а то и дольше. Поедим, а потом будем купаться. Вода мелкая, уже прогрелась. Я люблю
тебя, - он прикоснулся губами к стройной, горячей шее. «Так люблю, Марта».
-Я тоже, - сонно отозвалась девушка. «Лучше тебя никого в мире нет, Тедди. Мой Тедди, - она
почувствовал, что Марта улыбается, и стал целовать ее затылок, - пока она не заснула, смешно
посапывая, пока он и сам не задремал, не выпуская ее ладони, - счастливым, усталым сном.
Утреннее солнце играло на хрустальных бокалах, на серебряной посуде. Мораг, отпив
шампанское, улыбнулась: «Тот самый сервиз, с которого вы ели, кузен Натан. Я велела его хранить
отдельно, только для вас. Теперь, когда вы будете меня навещать, мы всегда сможем разделить
трапезу».
Она была в утреннем, светлом, скромном платье, волосы - стянуты в строгий узел на затылке.
Натан подумал: «Мне просто почудилось, она не могла меня поцеловать…Она меня старше, и
такая красавица…»
-Тед пошел гулять с няней, - Мораг взглянула на него из-под ресниц, - у слуг сегодня выходной
день. Я вам спою, кузен Натан, после завтрака, фортепьяно в моем кабинете.
-И там же кушетка, - усмехнулась про себя Мораг. «Конечно, хотелось бы добраться до спальни, но
это потом. Тедди неделю не будет, можно не торопиться».
-Копченый лосось совсем свежий, - весело заметила она, - а за хлебом я к мистеру Голдбергу
сходила, перед Шабатом. Вы не думайте, кузен Натан, я все ваши праздники знаю, и в синагоге
много раз была, мы всей семьей туда ходили.
-А как Элайджа? - он все не мог отвести взгляда от ее высокой груди под тонким шелком платья. В
белом ухе покачивалась бирюзовая сережка. «Я слышал, он капитаном стал?»
-Да, у него свой корабль, - Мораг вытянула под столом ногу. Девушка, на мгновение, мимолетно,
коснулась носком туфли его ноги.
-Покраснел, - удовлетворенно поняла она.
-Но Элайджа пока холостяк, - женщина вздохнула. «Впрочем, он квакером стал, как папа наш. Ему
не обязательно на еврейке жениться. Дебора с вашим кузеном из Амстердама переписывается,
Давидом. Наверное, туда поедет, когда, старше станет. А Мэри…, -- Натан слушал ее и не слышал.
Он видел только алые губы, чуть заметный румянец на ее щеках, и вдыхал запах цветов.
Уже после завтрака, сидя на кушетке, Натан вспомнил ласковую улыбку матери: «Конечно,
прогуляйся, милый, не трать свой выходной на меня». Эстер похлопала по стопке листов: «Мне
надо вопросы для экзамена составлять, и меня попросили на консилиум сходить, к одной
пациентке…, Иди, а то в субботу ты на молитве был, потом учился…».
Она закончила арию и опустилась рядом с ним. «Кузина Мораг, - Натан зарделся, - вы поете, будто
ангел».
-Льстец, - протянула она, пухлые губы разомкнулись, маленькая рука легла ему на колено. Мораг
томно повторила: «Льстец. Какой комплимент вы мне еще сделаете?»
-Если бы вы мне только позволили…- отчаянно пробормотал юноша. Потом, ощутив ее поцелуй,
услышав ее голос: «Позволю, кузен Натан, вам я готова позволить все…», - Натан почувствовал ее
руки, что обнимали его.
-Нет, нет, - испуганно сказал себе юноша, - нельзя, вспомни Иосифа и жену Потифара…
Ее грудь была совсем рядом, она уже расстегивала его сюртук, развязывала ему галстук, шелк ее
юбок шуршал. Мораг неслышно сказала: «У меня…у меня никогда еще такого не было…, Я не
знаю, что со мной…, Нет, нет, - она попыталась высвободиться из его рук, но потом помотала
головой: «Я так хочу тебя, так хочу…»
Мораг скосила глаза на его каштановые волосы - Натан лежал, уткнувшись лицом ей в плечо.
Девушка холодно подумала: «Никакого сравнения с Тедди, конечно. А ведь Тедди тогда всего
шестнадцать было. Откуда он все мог знать? Я же у него была первая. Как у этого, - она чуть
слышно вздохнула и напомнила себе: «Кушетку надо замыть. Потом уборщице скажу, что Тед на
нее пролил что-нибудь. Рисковать незачем. Еще хорошо, что я ему вовремя успела показать - что
делать. Нет, нет, его придется учить…
-Прости, - глухо сказал он. «Я не знаю, как…, Не умею…»
-Милый, - почти растрогалась Мораг. «Ожерелье сейчас у него просить не надо. Ему бы до дома
добраться, он и на ногах, наверное, нетвердо стоять будет. Попозже, время есть. Завтра или
послезавтра».
-Что ты, - нежно рассмеялась она. «Все было так хорошо, как в сказке».
-Правда? - он поднял голову. Мораг, посмотрев в серо-синие глаза, улыбнулась: «Правда, милый.
Сейчас Тед с няней вернутся, а ты приходи сегодня вечером. Я тебе открою ту калитку, что на море
ведет».
-А маме я что скажу? - панически подумал Натан, но потом, почувствовав ее сладкое, влажное
тепло, услышав ее шепот: «Да, милый…,» - успокоил себя: «Придумаю что-нибудь».
-Уже лучше, - хихикнула про себя Мораг, - только кушетка ужасно скрипит.
Она внезапно, сама того не ожидая, обняла его за шею, и простонала: «Господи, как хорошо! Еще,
еще, милый мой…»
-Вся ночь, - подумал Натан, целуя ее белую, откинутую назад шею. «И она, обнаженная, в постели,
вся моя…»
Уже потом, одеваясь, он нахмурился: «Запонка куда-то закатилась. Ладно, не искать же ее сейчас».
-Я тебя люблю, - сказал Натан, встав на колени, прижавшись головой к ее груди. Мораг взяла его
лицо в ладони и шепнула: «Я тебя тоже».
-Голову чуть повыше, милая, - попросил Тедди. Марта сидела в кресле, вынесенном на веранду,
ветер с озера развевал ее черные волосы. Он затянулся сигарой и стал рисовать, - быстрыми,
уверенными движениями.
-Мораг никогда этого не увидит, - подумал мужчина. «Это мой рабочий блокнот. Пусть она всегда
будет со мной, моя богиня».
-Ты еще и рисовать умеешь, - восхищенно заметила Марта.
-Тетя Изабелла нас всех учила, - Тедди полюбовался ее лицом. «Но я для себя рисую. Я приеду в
Нью-Йорк, в конце лета. Мне все равно надо встречаться с тамошними клиентами, просто пробуду
в городе дольше. Можно отправиться на Лонг-Айленд, снять там комнату на постоялом дворе..., -
Тедди внезапно осекся и покраснел.
-Ничего, милый, - ласково сказала Марта. «Я знаю места, что цветным принадлежат - там нам
будут рады. У них и поесть можно будет».
-Ее не пустят ни в одну гостиницу в городе, - Тедди, на мгновение, раздул ноздри. «Ей нельзя
пообедать в таверне, нельзя ездить со мной в одной почтовой карете, даже в церкви нельзя
сидеть вместе…, Господи, и когда это только закончится...»
Марта легко поднялась. Заглянув ему через плечо, девушка ахнула: «Тедди! Да тебе выставляться
надо».
-Ерунда, - мужчина покраснел. Отложив рисунок, Тедди потянул ее за руку. Марта устроилась у
него на коленях: «Не думай об этом. Мне не обязательно ходить с тобой на концерты - просто
будь со мной тогда, когда ты сможешь, вот и все».
Тедди поцеловал ее теплый висок: «И когда сможешь ты».
-Не надо ему говорить, - велела себе Марта. «Он тоже волноваться начнет. В конце концов, я
ничего опасного не делаю, проводник, и все. Вывожу женщин, детей - на нас никто и внимания не
обращает. Обычно, - она вспомнила те несколько раз, когда ей все-таки приходилось стрелять.
Закрыв глаза, прижавшись к нему, Марта повторила: «Да. И когда я смогу. Пошли, - она
потормошила его, - искупаемся, а потом я тебе рыбу зажарю. Не зря же ты на рассвете поднялся».
Тедди увидел перед собой кухню, пахнущую блинами и кофе. Она стояла, наклонившись над
очагом, в одной холщовой, короткой рубашке, бронзовые ноги были обнажены, волосы закручены
в узел на затылке.
Тедди опустил деревянное ведро с рыбой на пол. Подойдя к ней, обняв, забрав у нее лопаточку,
он усадил девушку на кухонный стол.
-Сгорит...- простонала Марта, срывая рубашку, обнимая его, уронив голову ему на плечо.
-Или я сгорю, - шепнул ей на ухо мужчина. «Выбирай, любовь моя». Она рассмеялась. Скинув на
пол холщовый мешочек с мукой, Марта улеглась на спину. Ее волосы были обсыпаны белой
