С тех пор, как помните, ужинали…
— Как же не помнить…
— Но почему с тех пор мы не встретились?..
— Меня не было в Тифлисе.
Маргарита улыбнулась и лукаво прищурила голубые глаза.
— Не оправдывайтесь. Признайтесь, что вы презираете меня.
— Откуда вы это взяли?
Вид у пьяной женщины был вульгарный, отталкивающий. В этот момент она в самом деле стала противна Корнелию. Он с презрением посмотрел на нее. Но сейчас же смутился и сконфуженно опустил голову.
— Какой робкий, какой наивный мальчик! Почему вы боитесь меня?
— Я боюсь вас? — с удивлением спросил он и, подняв голову, посмотрел на нее.
— Да, боитесь, боитесь, сокол мой милый!
Она обвила шею Корнелия обеими руками и приблизила вплотную к себе его лицо.
— Покажите мне ваши глаза.
— Пора, Корнелий, — крикнул Миха, сидевший с Кэти, — вдунь-ка свою бессмертную душу в лампу!
Корнелий не двинулся с места. Миха потушил лампу.
Кабинет погрузился в темноту…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПИСЬМО МАТЕРИ
Главное в том, чтобы имелась душа, любящая правду и берущая ее отовсюду, где находит… Своими сочинениями я никоим образом не обязан одной моей мудрости, но тысячам людей вне меня, которые доставляли мне для них материал.
Гёте
1
Возвратившись однажды поздно ночью домой, Корнелий нашел у себя под дверью повестку: правление общества «Сокол» извещало его, что с 20 сентября предстоит поездка спортивной группы по городам Грузии. До начала поездки Корнелию предлагалось ежедневно с шести до десяти часов вечера являться в зал общества.
Прочтя повестку, Корнелий разделся, аккуратно, как всегда, сложил брюки, повесил на спинку стула пиджак и лег в постель. Спал он долго. В полдень почтальон принес письмо из Карисмерети. Корнелий распечатал конверт и присел у письменного стола.
«Дорогой Корнелий, — писала ему мать, — тысячу раз целую тебя, твои глаза и молю бога, чтоб он не оставил тебя своей милостью. И зачем только ты опять пошел на войну? Подумай, что станет со мной, если, упаси господи, с тобой что-нибудь случится. Жду не дождусь, когда снова увижу тебя, а ты? Хоть бы раз мне написал. Сколько писем я тебе послала, неужели ты ни одного не получил? Лето у нас в разгаре, в саду поспевают фрукты, да какие! — не то что ваши, покупные. Все мечтаю, чтобы ты приехал. Послушай — как это можно служить в армии и учиться? Постарайся освободиться от военной службы и, как только закончатся экзамены, не задерживайся и приезжай в Карисмерети. О тебе мне пишет Елена. А почему ты сам о себе ничего не сообщаешь? Как там у вас в Тифлисе? Как твои дела с Нино? Как-то ты там наладил свою жизнь? Знаю, что с отъездом Евгения тебе приходится трудно, но я очень надеюсь на Елену. Хотя и ей, бедной, нелегко содержать стольких родственников мужа. А я, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Очень сейчас трудное время. Не придумаю, что продать, чтобы послать тебе хоть немножко денег. Одно меня радует — все, кто приезжает из Тифлиса, отзываются о тебе хорошо, говорят, что ты выглядишь неплохо. Родной мой, возьмись как следует за ум. Ты ведь уже не мальчик, пора тебе серьезно подумать о своем будущем. Будь аккуратным и честным, учись с должным прилежанием. Знай сам себе цену, тогда и другие будут ценить тебя. Ты должен быть моей гордостью. Мне бывает очень больно, когда я узнаю, что ты пьешь и проводишь время с женщинами. Не спрашивай, кто сказал мне об этом. Мать всегда все знает, от нее ничего не утаишь. Я боюсь за тебя потому, что ты во многом походишь на отца, а ведь он был такой безвольный и немало потерял в жизни именно из-за вина и женщин. Почему я не около тебя? В твоем возрасте ни друг, ни жена не заменят тебе матери. Как начнутся каникулы, приезжай домой. Ты любишь уединение, любишь читать, заниматься. Для этого нет лучшего места, чем у нас. Ты, наверное, нуждаешься в отдыхе. Хотя время и трудное, но у меня, слава богу, — ведь я не сижу сложа руки, — пока что всего вдоволь. Отдохнешь здесь, поправишься. Как тебе известно, зимой я очень хворала — печень замучила. Вообще что-то странное происходит со мной. Теперь чувствую себя лучше. Видно, не пришло еще время умирать. Да и, правду сказать, хочется дождаться того дня, когда ты встанешь на ноги, женишься. Увижу своих внуков, повожусь с ними, порадуюсь — тогда уж умру спокойно. Напиши мне о Нино. Уже конец июня. Сам знаешь, какие чудесные ночи бывают у нас в Карисмерети. Но сейчас они меня не радуют, чувствую себя такой одинокой в этой деревенской глуши. Никого из вас, моих сыновей, нет около меня. Агойя и Доментий уже спят на балконе. Агойя ждет тебя не дождется. Все пристает ко мне: «Когда приедет Корнелий?» Знает, пройдоха, что ты все дни будешь проводить с ним, всюду таскать его за собой, позволять ему бездельничать. Завтра посылаю Доментия, Агойя и еще двух человек полоть поле. Надо пользоваться хорошей погодой — не зря же у нас июнь за бесконечные дожди называют «мокрой черкеской». Но в этом году дожди нас не заливают, и урожай обещает быть хорошим.
Будь счастлив, сынок, целую тебя крепко-крепко. Вчера заходил Иона. Он шлет тебе привет и просит поскорее приехать, говорит, что ты его лучший друг и единственный человек, с которым он может в нашей глуши поговорить и пофилософствовать. Но ты не должен слепо доверяться этому чудаку. Жду тебя с нетерпением.
Твоя мать Тереза».
2
Письмо матери подействовало на Корнелия отрезвляюще. Оно вернуло ему веру в свои силы, наполнило его энергией. Житейские заботы отошли на второй план, уступив место нежному сыновнему чувству. Он вспомнил свои детские годы, счастливое время, проведенное в родной деревне. Затем, перечитав еще раз письмо, положил перед собой бумагу и взялся за перо.
«Дорогая мама! Я отлично представляю, как хорошо сейчас в Карисмерети, и меня очень тянет домой, но я устроился на службу и отпуска мне пока не дают. Может быть, получу в конце сентября и тогда приеду. Наша спортивная группа готовится к поездке по городам Грузии. Возможно, и в Карисмерети заедем. Жить в Тифлисе мне стало очень трудно, в особенности после того, как уехали Евгений и тетя Елена. Поэтому я и вынужден
