видел. Тёмных окон совсем мало. Ну да, сегодня все дома, готовятся к празднику. А вот и их подъезд. Женя взяла пакеты, и Алиса слезла с санок. Эркин взял санки, отобрал у Жени один пакет, который потяжелее. Алиса помогла Жене открыть дверь и подержала её, пока проходил Эркин, а потом побежала вприпрыжку вверх по лестнице.
Коридор был полон детворы. И когда вошли в свою квартиру, Женя спросила.
– Пойдёшь в коридор?
Алиса растерялась. Она же не знает, что в этих пакетах, ни мама, ни Эрик ничего не говорили. Но и в коридоре интересно. А…
Женя быстро раздела её, помогла снять сапожки.
– Ладно. Сейчас пополдничаем, и я буду ужин готовить.
Полдничали чаем с печеньем и конфетами. Алиса несколько раз выразительно смотрела на стоявшие рядом со шкафчиком пакеты, но её взглядов ни мама, ни Эрик не замечали. Правда, Эрик отдал ей свою конфету. А потом ей почему-то захотелось спать.
Уложив Алису, Женя вернулась на кухню и села перебирать рис.
– Сейчас поставим кашу, – сказала она Эркину, – закончим с ёлкой, положим подарки и будем Рождество встречать.
Эркин кивнул. Он сел напротив Жени и занялся перебором белых продолговатых зёрнышек.
– Стол тогда к ёлке перенесём, да, Женя?
– Да, конечно. Накроем скатертью, поставим всё, зажжём свечи, – перечисляла Женя, быстро двигая по клеёнке рисинки. – Какой чистый рис, правда? Совсем грязи нет.
– Да, хороший, – согласился Эркин. – А что, на Рождество надо рис есть?
– В Сочельник, мне рассказали, едят кутью, ну, кашу из пшеницы с ягодами и взвар, – Женя улыбнулась. – Но рис вкуснее, и варится быстро. А взвар… вроде компота.
– Ага, понял, – Эркин улыбнулся. – Ну вот, у меня всё.
– И у меня всё.
Женя быстро сгребла рисинки в кастрюлю и встала.
– Сейчас промою и поставлю.
Эркин сидел за столом и смотрел на Женю. Блаженное чувство покоя, безопасности… он вдруг как-то ощутил его. Женя оглянулась на его взгляд и улыбнулась ему.
– Устал?
– Нет, что ты? – Эркин даже удивился её предположению. – Просто смотрю… на тебя.
– И как?
– Хорошо, – блаженно вздохнул Эркин.
Женя рассмеялась, накрыла кастрюлю крышкой и подошла к нему. Эркин ловко, не вставая со стула, вывернулся из-за стола, протянул ей навстречу руки, и Женя сама не поняла, как оказалась у него на коленях.
– Господи, Эркин, – Женя обняла его голову, прижала к себе, – господи…
Эркин уткнулся лицом в её шею и замер. Женя перебирала его волосы, взъерошивала и приглаживала иссиня-чёрные упругие пряди.
– Эркин, милый мой, Эркин…
Наконец Эркин оторвался от неё, поднял голову и немного виновато улыбнулся.
– Женя, я поверить не могу, что это всё на самом деле, что не сон… Я тебя столько раз во сне видел… И летом, когда на выпасе, и раньше ещё… И вот… Это же вправду, Женя? Не обман, да?
– Ну, конечно. Конечно, всё – правда.
Она поцеловала его в щёку и ещё ни сказать ничего, ни шевельнуться не успела, как он сам разжал объятия, и они одновременно встали.
– Будем делать ёлку, да?
– Ну, она уже сделана. Почти, – Женя ласково погладила его по плечу. – Я там купила кое-чего по мелочи, орехи, мандарины… Вот их и добавим.
– А я конфет купил, – засмеялся Эркин. – Мне так и сказали в магазине, что они для ёлки. И… стол сейчас переставить?
– Да, – сразу согласилась Женя. – Давай сейчас.
Она сняла со стола клеёнку, и Эркин – она-то думала, что он перетащит стол волоком, ну, если вдвоём, то перенесут, а он – обхватил стол, поднял его и пошёл. Женя только ахнула и бросилась вдогонку, чтобы хоть дверь ему подержать.
– Господи, Эркин, ты же надорваться мог.
– Женя, да разве это тяжесть, что ты, – рассмеялся Эркин. – Вот здесь поставим, чтобы ёлку видеть, да?
– Ага, левее чуть, вот так. Сейчас я пакеты принесу.
Женя принесла оба пакета, свою коробку с нитками и иголками, и они сели за работу.
Орехи вешать не стали: Женя не могла вспомнить, как делается петелька, а мандарины и конфеты в блестящих золотых и серебряных обёртках они повесили. Не все, конечно, впереди целая неделя, придётся ещё вешать.
– Я помню, – Женя ловко протыкает мандарин толстой длинной иглой, – приходили гости, поздравляли, и папа прямо с ёлки снимал и угощал. Мандаринку и конфету. Или яблочко… Маленькие такие яблочки, их ещё райскими называют.
– Ага, – радостно кивнул Эркин. – И мы так сделаем, да?
– Конечно! Ой, каша! – Женя вскочила и убежала на кухню.
Эркин развесил подготовленные конфеты и мандаринки, собрал нитки и иголки в коробку и отнёс её в спальню, поставил на комод рядом с памятной по Джексонвиллу шкатулкой для денег и низкой широкой вазочкой, больше похожей на чашку без ручки – Женя называла её смешным словом «пиалушка» – для мелочи. Там, в Джексонвилле, ещё была фарфоровая статуэтка – пеликан с птенцами, но её Женя не взяла, а грабители разбили, он увидел тогда на полу осколки. Ладно. Эркин тряхнул головой и хитро улыбнулся. Ладно, завтра посмотрим.
Он вернулся в большую комнату, где Женя уже разворачивала большую, подаренную им на новоселье, белую скатерть с вытканными белыми же розами. Он помог Жене ровно её выложить.
– Ну вот, у меня уже всё готово. Давай переодеваться, и я буду Алису будить.
Эркин кивнул. Ну да, вечер же праздничный, так что надо, как Колька говорит… припарадиться, вот. И ещё: полный парад, адмиральский смотр. Интересно, что такое «адмиральский», но это потом.
В спальне он быстро переоделся, вернее, снял тёплое бельё и сменил рубашку. Многоцветная, яркая. За призовое место на ножах. И пояс нарядный, тоже приз. Эркин оглядел себя в трюмо и улыбнулся возникшему вдруг отражению Жени.
– Какая нарядная рубашка, – восхитилась Женя. – Тебе очень идёт.
Эркин порывисто повернулся к ней, обнял. Женя поцеловала его в щёку рядом со шрамом, поправила ему прядь на лбу.
– Ты очень красивый, Эркин, – убеждённо сказала она.
– Это ты красивая, Женя, – ответил Эркин, касаясь губами её виска.
Женя рассмеялась.
– Ну вот, а я ещё тоже принаряжусь, так то ли ещё будет.
– Ага, – Эркин сразу разжал объятия. – Ага, я не буду мешать.
– Ты не мешаешь, – Женя ещё раз поцеловала его.
Эркин отпустил её: конечно, Жене надо переодеться. Он сел на пуф у двери и смотрел, как Женя сосредоточенно перебирала в шкафу свои вещи, выкладывая отобранные на кровать, и как она переодевается. Поясок, длинные тонкие чулки, туфли на каблучках, бюстгальтер, белая кофточка с кружевами и чёрная юбка, маленькие блестящие серёжки в ушах… и золотая шаль на
