этой жуткой маски заставлял его лишь сильнее сжимать пальцы.
Оссерк не мог понять, что случилось. У него в голове не укладывалось, как такое вообще могло произойти. Он ведь собирался уехать, никем не замеченный, отправившись навстречу новой жизни. Но вместо этого оставил после себя задушенного мертвеца, этакий жуткий прощальный дар от сына повелителя.
Мысли об отце вновь обрушились на него, подобно удару, вызывая тошноту. Он пустил Кайрила быстрым галопом, пытаясь сдержать стон.
Простиравшаяся вокруг ночь, казалось, насмехалась над Оссерком, проявляя полнейшее безразличие. Окружающему миру было плевать на его чувства и страхи, на безумную скачку мыслей в голове. Вселенную нисколько не волновали боль в его левой руке и ощущение, будто он до сих пор сжимает горло соперника, преодолевая сопротивление мышц и слыша мягкий хруст раздавленной трахеи. Ладонь юноши в буквальном смысле пульсировала этими ощущениями, и хотя он не осмеливался на нее взглянуть, однако знал, что увидит там клеймо убийцы – невидимое никому другому, но безошибочно бросающееся в глаза ему самому.
Сгорбившись в седле, Оссерк продолжал ехать дальше. И на фоне монотонного стука конских копыт ему вдруг пришла в голову безрадостная мысль.
«Одной тьмы недостаточно».
В лучах яркого утреннего солнца Серап въехала по южному тракту в Нерет-Сорр. На главной улице она повернула налево и направилась к ведущей в крепость дороге. Но путь впереди преграждали телега с впряженным в нее быком и небольшая толпа. Там также были трое сельских констеблей, и Серап увидела, как из улочки напротив выходят двое молодых парней, неся на куске парусины тело. Они хватались за углы, но ткань все время выскальзывала. Хотя вместе с ними шли и другие мужчины, никто не проявлял желания помочь.
Остановившись, Серап посмотрела на ближайшего констебля и увидела, что тот не сводит с нее глаз.
Помедлив, он шагнул вперед и спросил:
– Лейтенант Серап, если не ошибаюсь?
Она пристально взглянула на него:
– Ты служил в легионе? Кажется, девятая рота?
– Сержант Йельд, лейтенант. Я был в штабе Шаренас.
– Что тут случилось?
– Убийство, лейтенант. Прошлой ночью задушили одного местного.
– Если собираешься выследить убийцу, могу помочь, – предложила Серап, – у меня есть кое-какой опыт. Он сбежал или где-то затаился?
Сержант внезапно смутился:
– Точно не известно, лейтенант. Свидетелей не было.
– В селении есть провидец?
– Старик Стилхап в крепости, лейтенант. Мы за ним еще не посылали.
Серап спешилась. У нее болела спина. Она очень торопилась, везя из Харканаса последние новости. Хунн Раал настоятельно требовал, чтобы она непременно доложила обо всем лично повелителю Урусандеру. Честно говоря, это поручение было лейтенанту не по душе, ибо она сомневалась в правдивости известий, которые ей было поручено передать, но выбора в любом случае не оставалось. И все же небольшая задержка в селении, пожалуй, пойдет только на пользу: у нее появится время собраться с мыслями, подавить дурные предчувствия перед встречей с Урусандером.
– Я осмотрю тело, – сказала Серап, подходя к повозке, на которую, добравшись наконец дотуда, положили свою ношу двое мужчин.
Сержант последовал за ней, давая пояснения:
– Это был подмастерье каменщика, хотя его мастер говорит, будто он не появлялся на работе в крепости уже два дня, и, кстати, никто парня все это время не видел. Наверняка что-то замышлял.
Тело уже уложили на телегу. Забравшись на нее, Серап откинула парусину, открыв труп.
– Ужасная смерть, лейтенант, – проворчал Йельд.
– Так, посмотрим… Это явно не веревка и не гаррота.
– Верно, лейтенант. Беднягу задушили руками.
– Нет, сержант. Одной рукой.
Из собравшейся толпы послышался ропот.
Серап выпрямилась:
– Такое мог сделать только настоящий силач. Я вижу на поясе ножны, но ножа нет.
– Его нашли в десяти шагах, лейтенант, – пояснил Йельд.
– На нем есть кровь?
– Нет. Но взгляните на руки погибшего: похоже, он сопротивлялся.
– Есть здесь кто-нибудь с синяками на лице? – слегка улыбнувшись, спросила Серап, окидывая взглядом селян. И тут же сама себе ответила: – Нет. Это было бы слишком просто.
– Кто-нибудь видел Ренарр? – послышался голос из толпы.
– А кто она такая? – осведомилась Серап.
– Девушка, за которой ухаживал убитый, – ответил Йельд. – Насколько я понимаю.
– Точно, Миллик вовсю за ней ухлестывал и даже собирался жениться, – подтвердил еще кто-то из зевак.
– Где живет эта Ренарр?
Йельд показал на солидный каменный дом в западном конце главной улицы, рядом с Десятинными воротами.
– За ней уже кого-нибудь послали?
– Лейтенант, она дочь Гуррена. А тот был мужем капитана Шеллас.
– И что с того?
– Гуррен не питает любви к легиону. Или к тем, кто прежде там служил. Сомневаюсь, что он пустит нас на порог.
– Но его дочери в любом случае нужно сообщить о случившемся, сержант. Следует поставить Ренарр в известность.
– Полагаю, она и так знает, лейтенант. С утра все только об этом и говорят.
Серап вернулась к лошади. Подозвав Йельда, она понизила голос и спросила:
– А это, случайно, дело рук не Гуррена? Может, этот парень, Миллик, изнасиловал его дочь? Обрюхатил ее?
Йельд поскреб бороду, щурясь и глядя в землю:
– Характер у Гуррена еще тот. Но старик опытный кузнец: до сих пор с удовольствием берется за работу, если та предназначается не для семейства Вата или легиона. Видите ли, лейтенант, никто не хочет лишиться кузнеца. В этом селении отец Ренарр единственный, кто не горбатится день и ночь на повелителя Урусандера. Должен признаться, поскольку я теперь тут живу, то мне не хотелось бы ворошить осиное гнездо…
– Подмастерье каменщика убили на улице, сержант.
– И никто не думает на старого кузнеца Гуррена. В том-то и проблема.
– В смысле?
– Дело в том, что я слышал от одного из стражников у Высоких ворот, что Оссерк, сын Урусандера, через два колокола после полуночи выехал из крепости с походным снаряжением, ведя в поводу запасную лошадь. Обратно он не вернулся. Но есть и еще кое-что похуже…
– Ну?
– На дороге обнаружены свежие конские следы, которые ведут к месту происшествия. Да и вокруг тела такие следы тоже имеются. Я видел отпечатки свежих подков, в точности как у лошадей Оссерка. Этот юноша, вероятно, самый сильный из всех, кого я знаю, лейтенант. А теперь сложите все это вместе и добавьте сюда еще ходившие несколько дней назад слухи про поздно вернувшуюся с ручья Ренарр – той же самой дорогой, по которой тем утром проехал Оссерк… В общем, как видите, загадок множество, а опираться мы пока можем только на домыслы. Это в любом случае осиное гнездо, с какой бы стороны его ни пнуть.
Серап выругалась себе под нос.
– Тот стражник у ворот
