и Рисп?
Серап удивленно пожала плечами:
– Все хорошо, командир. Обе заняты делом.
– Каким?
– Командир, у меня новости из Харканаса.
Он отвел взгляд, будто изучая архивы на полках напротив:
– Тебя послал Хунн Раал?
– Так точно.
– И надо полагать, Рисп и Севегг сейчас загоняют лошадей, чтобы доставить известие в гарнизоны?
– Командир, легион снова оказался востребован. В вас опять нуждаются.
– Никакого вторжения из моря Витр не будет. Смешно даже думать об этом. – Урусандер устремил на нее взгляд, жесткий и проницательный. – Хунн Раал готов повергнуть королевство в панику. Он сеет страх с единственной целью – возродить легион – не для того, чтобы дать отпор воображаемой угрозе, но дабы сдержать высокородных, Драконуса и в конечном счете Матерь-Тьму. Никак не может смириться с тем, что нас отправили в отставку. Пора бы старой ране уже и затянуться.
– Не стану лгать, командир, рана его по-прежнему кровоточит. Как и у всех нас.
– Старые солдаты не могут найти себе места в мире без войн, – вздохнул Урусандер. – Они чувствуют себя призраками, жаждущими жизни, но не знают иного существования, кроме того, что зиждется на насилии. Война для них подобна наркотику, без которого уже не обойтись. Однако многим другим нашим гражданам вид ветерана напоминает о жертвах, которые они не принесли, и об обязательствах, которые им неприятны, так что они предпочитают ничего не замечать, попросту забыть обо всем. Но есть и такие, Серап, кому старый солдат напоминает об их собственных потерях, вновь пробуждая в сердце жгучую боль. Мы верно поступаем, уходя на покой; более того, правильно делаем, выбирая тишину и одиночество. Мы пожрали ужас и теперь подобны призракам, поскольку стоим рядом со смертью и никак не можем ее покинуть.
Серап уставилась на своего командира. Слова его, тяжелые как свинец, обдавали ее холодом, будто никому не нужный дар, полный нежеланной правды.
– Командир, из моря Витр появилась женщина, азатанайка. Ее нашла смотрительница Внешних пределов и провела через равнину Призрачной Судьбы. Смотрительница назвала незнакомку Т’риссой, поскольку та не помнила своего имени. По пути их перехватили монахи из монастыря Йеннис и взяли азатанайку под свою опеку. Они доставили ее к себе, что оказалось серьезной ошибкой. Только представьте, командир: та женщина воскресила давно умершего речного бога, которому традиционно поклоняются в монастырях Йеннис и Йедан. Затем она отправилась в Харканас, но не одна, а во внушающем страх обществе монахов. Оказавшись в городе, Т’рисса заставила реку выйти из берегов, устроив наводнение. Вода стекала по камням к самому порогу Зала Ночи в резиденции Матери-Тьмы.
– Погоди, – прервал ее Урусандер. – Ты описываешь нападение на Матерь-Тьму?
– Да, командир. Были жертвы.
– Кто?
– Верховная жрица Синтара…
– Она погибла?
– Нет. В Зале Ночи Т’рисса напала на верховную жрицу и… запятнала ее в глазах Матери-Тьмы. Синтаре пришлось бежать, и теперь она ищет убежища у легиона…
– Постой! – Урусандер внезапно встал. – Ты говоришь какую-то бессмыслицу. Матерь-Тьма отнюдь не жестока. Она никогда не стала бы прогонять собственную верховную жрицу! То, что ты описываешь, – полнейшее безумие!
– Возможно, я неудачно выразилась, – сказала Серап. – Мы не можем точно знать, что произошло в Зале Ночи в момент столкновения азатанайки с Матерью-Тьмой. Даже повелитель Аномандер появился позже. Но Синтара в панике сбежала оттуда. Она разыскала Хунна Раала… командир, верховная жрица явно изменилась, причем сильно. Возможно, на ней, как заявляют слуги Матери-Тьмы, действительно лежит проклятие. Но это вполне может оказаться и даром. Командир, Синтара придет сюда, к вам…
– И ты полагаешь, что я предоставлю ей убежище от Матери-Тьмы? Да вы там что, все с ума, что ли, посходили?
– Синтара придет к вам не как к командиру легиона, но как к ученому мужу, знатоку истории. Она будет умолять вас поделиться с ней знаниями. Что она сейчас в себе носит: проклятие, как утверждают ее соперники, или все-таки дар?
– А где сейчас та азатанайка?
– Матерь-Тьма изгнала ее.
– Драконус уже вернулся с запада?
Серап моргнула:
– Нет, пока еще не вернулся, хотя в Обители Драконс уже ждет поднятое им войско.
– Войско? Не пори чушь: фаворит стремится к единению сил, дабы никто из высокородных не воспользовался его кажущейся слабостью. Он знает, как неустойчиво его положение и насколько его не любят. Думаешь, я не в состоянии этого понять по нескончаемым докладам Хунна Раала? Ошибаешься, Серап. И я чувствую, как во всем, что ты мне тут рассказываешь, слышится едва заметный отзвук его слов, искажающий правду.
Охвативший женщину холод внезапно усилился, и она с трудом сумела не отвести взгляд.
– Командир, невозможно исказить правду о том, что среди отрицателей вновь пробудилась их старая вера. Древний речной бог призвал своих поклонников, вынудив шейков из обоих монастырей – как Йенниса, так и Йедана – преклонить колени перед его властью. Культ Матери-Тьмы в опасности. Харканасу, стоящему на берегах реки Дорсан-Рил, грозит затопление. Старый храм в самом сердце Цитадели захвачен. Если все это вас недостаточно тревожит, командир, у нас есть сведения – признаться, отрывочные – о демонах, появившихся на берегу моря Витр. Капитаны Шаренас Анхаду и Кагамандра Тулас сейчас как раз возвращаются оттуда, и они едут вовсе не к фортам смотрителей – они направляются сюда, командир, прямо к вам.
Пока Серап рассказывала, Урусандер стоял, положив руки на спинку кресла, в котором до этого сидел. Закончив, она увидела, как побелели костяшки его пальцев, а затем кресло полетело через небольшую комнату, столкнувшись с тяжелым столом, и развалилось на части, словно бы от удара камня из осадной машины. В воздухе повисли грохот и треск ломающегося дерева.
Серап показалось, будто ярость Урусандера вдавила ее в кресло. Ошеломленная, она не двигалась с места, не желая ничем привлечь его внимание.
Урусандер уставился на учиненный им разгром, а затем, не глядя на Серап, тихо спросил:
– Что еще?
– Ходят слухи, командир, – как можно более бесстрастно ответила она, – об отрицателях среди легионеров Хуста и смотрителей Внешних пределов. Об отрицателях среди пограничников и даже среди высокородных. Словом, обо всех тех, кто отказывается принять культ Матери-Тьмы. Мы стоим на пороге религиозной войны, командир, и нам со всех сторон грозит опасность. Мы даже точно не знаем, не замышлялось ли все это уже давно и не является ли частью коварного плана таинственное появление азатанайки и возрождение речного бога. Несомненно лишь одно: Матерь-Тьма ослаблена, и ни у Драконуса, ни у Аномандера с его братьями, ни даже у всех остальных высокородных, кто еще хранит верность, с их домашними войсками, не хватит сил, чтобы противостоять крестьянскому восстанию, которое
