от такого радушия.
Ковырялов, сразу все замерял и определил, что водопровод буквально светится, как и еда. Да, впрочем, как и весь город. Решено было отдохнуть и уматывать поскорей.
А ночью за нами пришли.
Пока я толком проснулся двое моих бойцов и один из помощников профа были уже убиты. Их рвали на части, прямо при нас, пока мы отстреливались от свихнувшихся жителей. Взятый, мною дурковатый «язык» поведал, что какие–то сектанты, стали есть человечину, и как не странно, оказалось, что это помогало им дольше жить и не разваливаться от радиации. Тогда умом тронулся весь город, даже зараженные в поселках, по ту сторону озера стали каннибалами и начали стягиваться в Озерный.
Боеприпасов было вдоволь, бойцов подобрал я отличных, а потому мы отбились, но нас стали оттеснять вглубь города. Короче, что так, что эдак, нам был конец.
Проф предложил пробиваться к тем самым коммуникациям.
С трудом, но нам удалось без потерь добраться до открытой гермы. Мы закупорились и стали ждать смерти от голода и лучевки. Один Ковырялов не унимался, и послал нас прочесывать комплекс.
Тут–то мы обнаружили установку, склады с оружием, просроченные медикаменты и автопарк. Когда стало понятно, что препараты со склада помогают от лучевки, нам полегчало, и мы стали обживаться здесь.
На профе с его головастыми коллегами, технологии и изучения, а на мне охрана и обеспечение. Так что живем мы здесь теперь кучеряво, и в ус не дуем. А главное Ваня, я нашел то, во что верил. И поверь, круг за веру отплатил мне сполна.
– Так, что все же случилось? Ведь годами здесь жили спокойно. Откуда радиация?
– Ай, да умник тот, что исчез в комплексе. Мы нашли его труп на уровне реактора. Он что–то натыкал там, своими ручонками шаловливыми, запустил реактор и сквозь старые, разрушенные трубы спустил из охладительной установки, радиоактивную жидкость. Она попала в почвенные воды и озеро. Загрязнен весь город и десяток километров вокруг. Так что, люди здесь жить смогут еще не скоро.
Видишь, ничего противозаконного мы не делали. Что там, на верху, нас не касается, а вы приперлись и устроили нам проблемы. Так что, наставник с вас причитается.
Ну, так что, ты решился? Как, стоит баба эта и кореша твои, того что я прошу?
– А у меня есть выбор?
– Конечно. Можешь выбрать, где мы вас похороним, после того как от лучевки кони двинете, – нагло осклабился Михаил. – Хотя знаешь, что, мы просто выставим вас на поверхность, а там сами, концы отдадите. Антирадиационные препараты настолько большая редкость, что пока вы их добудете… Короче, сам знаешь.
– Я отдам тебе, что ты хочешь, – вздохнул Иван. – Надеюсь, ты по старой дружбе дашь нам противорадиационных препаратов, чтобы выбраться в чистые земли?
– Сами доставим, куда скажешь, в лучшем виде, – на радостях заверил его бывший ученик. – Так что, отдыхай наставник, а я зайду попозже.
Иван в ответ только качал головой, понимая, что им ни в коем случае не дадут уйти. Но выбирать все равно было не из чего.
Михаил вышел из бокса в длинный, обшарпанный коридор, только захлопнул дверь, как показались профессор, Настя и ее подружка.
– Какого хрена? – удивился он. – Почему она не в изоляторе?
– Михаил, успокойтесь, пожалуйста, – остановил его Ковырялов, закрывая колдунью своей спиной. – Она ни в чем не виновата. Митрофан погиб.
– Это я и так уже знаю. Она испортила установку.
– Это не она, я думаю, это какие–то технические особенности, связанные с тем, кто занимает места в установке. Анастасии с нами не было при последнем запуске, потому и не сработало. Все детали должны быть здесь, – покачал белохалатник флэшкой.
– Что это?
– Прощальный подарок от Митрофана Егоровича, который доставила Анастасия. Я уверен, что хранящаяся здесь информация, прольет свет на те самые технические особенности. Как видите, у нас нет повода не доверять нашей коллеге.
Михаил постоял, помолчал, поскрипел извилинами. Если проф прав, то добытая колдуньей информация как нельзя кстати. А если и нет, то Насте все равно не уйти. Все входы–выходы стерегут его люди. Ни к одной гермодвери не пройти незамеченным.
– А это кто? – окинул взглядом он лесавку. – Почему от нее пахнет как от лесавки? – прищурил он глаза.
– Наемница, – вышла из–за спины Ковырялова, Настя. – Она со мной. Запах, это вытяжка, из запасов Митрофана. Нужно же было как–то воздействовать на Ивана с подмастерьем.
– Позывной? – стал интересоваться мастер у лесавки.
– Полынь, – сухо отозвалась она, сохраняя каменное выражение лица.
– Специальность?
– Разведка, тихое устранение, ножевой бой.
– Что ж, не плохо, – покачал одобрительно головой Михаил. – Серый, – позвал он охранника.
Тот скорым шагом приблизился к начальнику. По струнке он, конечно, не вытянулся, но и расслабленно не выглядел.
– Серый, глаз с рыжей не спускать.
– Миша, – возмутилась колдунья.
– Я ее знать не знаю. Не хватало мне, чтобы посторонние шатались по объекту. В казарму, – обратился он к охраннику. – Покажи место для отдыха, бокс замкнуть. – Он перевел взгляд на Полынь. – Закончу дела, и мы с тобой поговорим. Устроишь, вольешься в команду. Установка готова? – обратился теперь он к профессору.
– Да, но…
Этого ответа Михаилу было достаточно. Он не стал слушать, развернулся и спешно ушел вдаль по коридору.
– Диктатор доморощенный, – фыркнула Настя. – Тебе не кажется, что наш нач охраны слишком зарылся?
Охранник сделал вид, что пропустил это мимо ушей.
– Другого у нас нет, а без него, мне объект не удержать, – поправил нервно прическу профессор.
Спустя пять минут, после того как Настя тихо что–то ей объяснила, лесавку замкнули в одном из одноместных боксов. Охранник остался в казарме, а колдунья и профессор отправились в его кабинет, который был устроен в одной из пультовых.
– Может, отключишь уже этот писк? – спросила Настя, как только Ковырялов закрыл за собой дверь, и, приблизившись, обвила его шею руками. – Голова скоро лопнет.
– Погоди, – увильнул он от поцелуя, потянулся с флэшкой к пыльному компьютеру, и сунул ее в один из разъемов. – Наши гости со способностями. Потому пусть пока поработает.
– Я все поняла, – нахмурилась девушка, убирая руки с шеи профессора. – Извини. Работай, не буду тебе мешать.
– Настенька, – приостановил он ее за локоток. – Это ты меня прости, милая. Я очень соскучился. Ты не представляешь, как мне было без тебя одиноко.
Ковырялов обнял ее за талию, прижал к себе и потянулся за поцелуем. Она не стала сопротивляться и играть в обиду. Колдунья целовала его так жадно, горячо и неистово, что мужчина загорелся желанием схватить ее, сорвать одежду и уложить прямо на
