Вздулись вены, силой налились мышцы. Мастер разом немного покрупнел.
Когда шлем с оторванной головой последнего бойца покатился в сторону пульта, монстр снова повернулся к мастеру.
– Ну, что наставник, поборемся, как в старые добрые времена, а? – гортанно взрыкнул изменившийся Михаил.
Монстр пошел в атаку, но тут же был сметен ударом кулака в голову. Откатившись в сторону, он вскочил на лапы и снова ринулся в бой.
Михаил подхватил искрящий кабель и сунул его концом в оскаленную, пасть бронированной твари. Монстр взревел от боли и ошарашенный ударом тока, растерялся, замотал головой. Кабель обвился вокруг толстой шеи. Михаил навалился на тварь, и, сипя от напряжения, стал затягивать петлю.
Тварь не сдавалась, стала брыкаться, силясь стряхнуть с себя врага.
Мастер ткнул концом кабеля в бронированный бок. Пробило. В стороны брызнул фонтан искр, запахло горелой шерстью, монстр повалился на бок и, рыча, стал сучить лапами.
Так он бил тварь высоковольтным разрядом раз за разом, пока рык не перешел в полный боли вой, и он снова принялся затягивать удавку. Ошарашенный монстр, захрипел. Чешуя поддавалась, а удавка жала все сильней. Тварь пыталась поддеть кабель когтями, но тот уже скользнул под чешую и впился в плоть.
– Я же, говорю, – стал выплевывать фразу частями, с тем усиливая нажим, Михаил, – Стареешь ты. Стареешь, Иван. Старая. Ты. Рухлядь. Ты никогда. Никогда не поддавался. Гад.
Он опять сунул конец кабеля в обугленную броню. Из–под него повалил дым. Монстр рванулся вперед, но хватка мастера не ослабевала, он выдавливал из твари последний дух.
– Да сдохни ты уже!
Рывок, еще рывок, и вот монстр уже не хрипит, не сипит, а лишь беззвучно вытягивает лапы и щелкает пастью пытаясь заглотнуть хоть каплю кислорода.
Еще усилие.
Из раскрытой пасти вывалился синеющий язык. Монстр обмяк.
– Все, конец мастеру Ивану, – устало выдохнул Михаил, слезая с поверженного монстра, и наткнулся взглядом на вышедшую из коридора Настю. – Ты следующая, сука! – зло брызнул он слюной и, нахмурившись, направился к ней.
– Неа! – с улыбкой покачала она головой.
Сокрушающий удар пришелся по мастеру сверху, и казалось, почти пробил щит. С трудом устояв на ногах, Михаил развернулся, и следующий удар в корпус отправил его к стене.
Монстр, будто и не сдыхал миг назад, он молниеносно прыгнул к мастеру, и стал остервенело вколачивать его бронированными кулачищами в бетон между развороченных металлических шкафов.
Просыпалась штукатурка, трещала лопающаяся стена, а монстр разъярялся все сильнее. Не помогали ни блоки, ни попытки отбить удар, или нанести ответный.
Мастер был прижат к трещащему бетону серией ударов, и ему становилось страшно, потому–как он начинал слабеть. Защита трещала по швам, и если она внезапно лопнет, то следующий удар, просто размажет его по стене.
– Я сдаюсь, – закричал он, закрываясь руками, но монстр продолжал его яростно колотить. – Пощади! – взмолился мастер.
– Иван! – позвала Настя. – Хватит!
Хрипло дыша, монстр остановился, но придержал когтистой лапой мастера у разбитой стены.
– Знаешь, – начала колдунья, встав рядом с монстром, – я слишком долго вас терпела. А вы, жадные скоты, пользовались моей добротой. Ваша жадность вас сгубила. Я не знаю, кем вы себя возомнили, но вы просто жадные, тупые людишки, что не видят дальше своего носа. Ты хотел стать сверхчеловеком? Богом? Кем?
– Я, – растерялся Михаил. – О чем ты говоришь? Это установка…
– Ваша установка, просто куча хлама. Пока меня не было, вы тут наверно чуть не рехнулись от вопроса, почему она перестала работать? – она рассмеялась. – Идиоты, да она и не работала никогда. Это прототип. Он не выдавал и десятой доли того, на что способна установка Обители. Я брала способности и отдавала вам. Лучшее я, конечно же, оставляла себе. Но и вам неплохо перепадало. Установка оказалась отличным прикрытием, для истинного источника сил.
– Зачем? – удивился мастер.
– Этим, облученным бедолагам, способности уже были не к чему. Их тела так поражены, что даже не способны к перерождению. Я давно хотела отблагодарить Ковырялова, за то, что он, когда–то дал мне работу и приют, тебя за защиту, хоть ты и козел. Установка стала лишь поводом, чтобы наградить вас не раскрывая себя. Но этот комплекс, а проще говоря, ограниченное пространство, показало, наконец, кто вы есть на самом деле.
Пока паучки на свободе, то они бегают себе друг, мимо дружки, не обращая внимания, а посади их в банку, и они непременно начинают друг друга жрать.
Так и вы показали себя. Ковырялов использовал меня просто как тело, как способ сбросить напряжение. Плевать ему было, на меня и мои чувства. Последнее время его интересовала только слава и выгоды, которые принесут обнаруженные здесь чужие открытия.
Тебя, дружок, одолела мания величия и жадность. Ты решил стать богом. Когда закончились бы одаренные наверху, ты принудил бы нас отдать свои силы тебе.
– Нет, это не так, – стал возражать Михаил.
– Заткнись, – отрезала Настя. – Я вижу тебя насквозь. Даже сейчас ты просчитываешь ходы и варианты, как меня обмануть и с пользой для себя выкрутиться из этой ситуации.
Этого не будет.
Сейчас ты возвращаешь мне все, что я тебе дала, включая свои исходные способности, и, так и быть, можешь проваливать на все четыре стороны. А если ты возражаешь, то Ванечка, – она похлопала смирно хрипящую тварь по чешуе, – закончит все здесь и сейчас. Черт с ними со способностями. Правда, Вань?
Монстр рыкнул и согласно покачал головой.
– Я согласен, – сдался мастер. – Даешь слово, что я могу уйти?
– Ты видел? – хмыкнула колдунья обращаясь к чудовищу, – Даже сейчас, он пытается ставить условия.
– Хорошо–хорошо. Забирай.
Настя сосредоточилась, протянула к мастеру ладонь. Он почувствовал, как те силы, к которым он привык, стал считать своими, стремительно покидали его оболочку.
Когда она закончила, то Михаил ощутил себя, слабым и опустошенным настолько, что опустился на колени и чуть не заплакал.
– Так себя чувствуют обычные люди. Смирись и живи, – напутствовала она. – А теперь проваливай.
Бывший мастер, утер нос и, пряча глаза, на полусогнутых направился к выходу.
– Ну что Вань, ты помог мне, а я помогу тебе, только давай сперва…
Ее речь прервал заметавшийся эхом по залу выстрел. Пуля, направленная в спину Насти зависла в воздухе. Девушка обернулась, посмотрела на завязшую в пространстве пулю, а после, на испуганного, замершего с автоматом в руках Михаила.
– Нет, ну что ты будешь с ним делать, а? – хмыкнула она, пощелкав пальцем по пуле. Монстр зарычал, он был готов разорвать наглеца. – Вань, – похлопала она по броне. – Он того не стоит. Богиня ведь должна быть милосердной? Так и быть.
