юнцам. Поравнявшись с толпой, мужчины разошлись по краям площади. Люинь не слышала, что они говорили молодым людям, оказавшимся поблизости, но вскоре они стали проталкиваться сквозь толпу. Люинь побежала в сторону, к краю толпы и попробовала протиснуться вперед.
– Что происходит? – спросила она у первого попавшегося юноши.
Ей никто не ответил. Было слишком шумно, царил хаос. И всё же, видя пробиравшуюся вперед Люинь, молодежь уступала ей дорогу. Она догадалась, что люди обращают внимание на ее хитон, в котором она выглядела чужеродно.
В первых рядах толпы шла перепалка. Взрослые стояли с каменными лицами, а молодежь проявляла решимость. Голосов взрослых практически не было слышно, а молодые орали так громко, что трудно было разобрать слова. Противоречащие друг другу настроения и эмоции сталкивались, словно волны. Одни толкались, другие кричали, к толпе подходили всё новые люди. Тревога Люинь нарастала. Кто-то взвизгнул. Площадь превратилась в кипящий котел. Выкрики, перебранки, злоба и ярость.
И как только хаос достиг наивысшего пика, распахнулись парадные двери здания Совета.
Взгляды всех на площади устремились туда. Дверной проем был пуст, за ним виднелись закрытые внутренние двери. Пространство за входом походило на пещеру, из которой дул холодный ветер. Все притихли.
Через некоторое время на верхней ступени лестницы появился человек.
– Люинь, – позвал он, – можно тебя на минутку?
Это был Рейни.
Люинь совсем не ожидала его увидеть здесь, а еще меньше ожидала, что он ее вот так выкликнет из толпы. Она огляделась по сторонам. Все вокруг смотрели на нее. Она перевела взгляд на Рейни. Тот очень спокойно смотрел на нее. Люинь кивнула, приподняла край подола хитона и стала подниматься по лестнице. Все молчали.
– Прошу вас, дождитесь меня, – сказала Люинь, обернувшись к толпе.
Ее голос, до неожиданности холодный и нежный, эхом разлетелся над площадью. Не дожидаясь какой бы то ни было реакции толпы, она прошагала дальше и следом за Рейни вошла в здание Совета. Створки парадных дверей медленно закрылись за ними.
Рейни пошел впереди, ничего не говоря. Он привел Люинь к небольшой комнате.
У двери он обернулся, бросил взгляд на Люинь, открыл дверь и знаком предложил ей войти первой. В комнате было совсем немного мебели. Вдоль стены с окнами стоял ряд стеклянных шкафчиков-витрин. На одной стене висела картина, у другой стены стоял столик с двумя стульями из гнутого стекла.
Рейни предложил Люинь сесть, но она садиться не стала. Она попала из бушующего хаоса на островок тишины и покоя. Комнату заливали косые лучи солнца. У Люинь звенело в ушах. Собственное тело казалось ей слишком легким, нереальным.
– Доктор Рейни, что вы здесь делаете?
– Я же архивист. При проведении важных заседаний Совета требуется доступ ко всем файлам.
Люинь не знала, что еще сказать.
Рейни налил ей воды и аккуратно поставил стакан на столик.
– Буду краток, – сказал он. – Они долго медлить не станут.
Люинь понимающе кивнула.
– Понимаешь, зачем я тебя сюда позвал?
Люинь покачала головой.
– Чтобы показать тебе вот это.
Рейни подошел к одной из витрин, открыл дверцу, взял какой-то небольшой предмет и положил на ладонь.
Он вернулся к Люинь и протянул ей то, что лежало на его ладони.
Люинь увидела брошку в форме цветка орхидеи, сплетенную из простой золоченой проволоки. В серединку цветка были вставлены две стеклянные бусинки. Брошка была сделана очень качественно, но ничего особенного собой не представляла. Люинь ее внимательно разглядывала, но никак не могла понять, что в ней необычного.
– Кому она принадлежала?
– Одной пожилой женщине.
– Кем она была?
– Просто самой обычной женщиной, пенсионеркой. – Рейни вздохнул. – Но она умерла при особых обстоятельствах. Случилось это почти десять лет назад, она умерла прямо тут, в результате несчастного случая на Капитолийской площади. Эта брошь хранится в память о том событии. – Он помолчал и добавил: – Через два месяца исполнится ровно десять лет с того дня.
Люинь в голосе Рейни послышалось нечто ужасное. У нее пересохло горло. Ей почти хотелось, чтобы Рейни больше ничего не говорил. Но некая другая ее часть хотела продолжения этой истории. Ей нужно было, чтобы Рейни развеял ее сомнения, ответил на ее вопросы. Все страшные тайны были страшно притягательны. Чем чаще стучало ее сердце, тем больше ей хотелось, чтобы Рейни поскорее продолжил рассказ.
– Как же… она погибла?
– Причина была в утечке воздуха. Один из клапанов над площадью повредился из-за удара, и воздух начал вытекать из купола. Когда такое происходит, сетевая система безопасности автоматически расставляет изолирующие двери, чтобы отделить пострадавший участок от остальных районов города. В день аварии владелица этой брошки проходила через площадь и очутилась в пространстве между двумя изолирующими дверями в то самое мгновение, когда случилась утечка воздухе. Воздух вытекал из пробоины стремительно, и женщина погибла, можно сказать, в вакууме.
Люинь сильно побледнела:
– А что происходило в тот день?
– На площади была демонстрация – гораздо более многолюдная и хаотичная, нежели ваша. Организаторы акции протеста были более опытными, умелыми и искушенными в своих делах людьми. Они доставили на площадь робота, который построил здесь несколько моделей стеклянных домов. Робот был очень высокий. На его вершине горели два красных огня – как два чудовищных глаза. Все вышедшие на акцию протеста были взрослыми. Свои лозунги они выкрикивали куда более стройно, чем вы. Через некоторое время были вызваны констебли из Системы Безопасности. Видимо, кто-то сказал что-то такое, о чем впоследствии пожалел. Между демонстрантами и полицией завязалась драка. В наступившей неразберихе робота повалили. При этом был поврежден воздушный клапан. В начавшейся давке погибла старушка, о которой я сказал, и еще двое молодых людей.
Люинь слушала Рейни не моргая.
– А кто… кто затеял ту демонстрацию?
– Твои родители.
Люинь шумно выдохнула. То, чего она сильнее всего боялась, оказалось правдой. Она совершенно растерялась.
– А потом?
– Потом их наказали. И не только их. Всех лидеров протестного движения и констеблей. Но твои родители получили самое суровое наказание.
– Так, значит, их наказали не за то, что они передали Артуру документацию по центральному архиву?
– Нет. – Рейни печально покачал головой. – Ссылка на заброшенные прииски Деймоса считалась очень суровым наказанием. Его применяли только в отношении тех, кого обвиняли в гибели других людей. Если бы никто не погиб, ничто – ни возражения против системы мастерских, ни передача землянам документов по центральному архиву, не привело бы к такому наказанию. Старший констебль, дежуривший в тот день, и его подчиненные до сих пор находятся на Деймосе. Полицейских обвинили в том, что они не смогли предотвратить эскалацию жестокости. Артур улетел на
