один особенный разговор с Рейни в больнице. Теперь эти слова обрели для нее особое значение.
«А что же такое для вас счастье?»
«Трезвомыслие, – ответил тогда Рейни, немного помолчал и добавил: – И свобода быть трезвомыслящим».
Глядя на горизонт, Люинь застосковала по Анке. Всякий раз, когда ей было одиноко, когда она чувствовала себя беспомощной, ей его не хватало. Бесконечно клубящийся песок и затуманенный лик садящегося солнца окутали Люинь, словно сценический занавес. Она была одинокой актрисой, сидевшей в огромном театре без зрителей. Ей хотелось отчетливо увидеть темноту, сжать сильную руку соседа, вместе с ней закутанного в волнующийся занавес. Она так тосковала по Анке.
Они видела его несколько дней назад. Он не пришел на митинг, и на Капитолийской площади тоже не появился. Люинь понятия не имела о том, чем он сейчас занят. Она спрыгнула с подоконника, чтобы позвонить другу, и позвонила, но ответа не было.
Рейни
Рейни проводил Люинь взглядом и вернулся в Зал Совета вместе с Чаньей и Сорином. Дебаты еще не закончились. Рейни отсутствуовал примерно час, но дело не особо продвинулось.
На правах архивиста-ассистента он провел двоих молодых людей к местам для наблюдателей. Автоматические видеокамеры, словно необычные глубоководные рыбы, дышали и снимали всё и всех под волнами речей – так, что их никто не замечал. Чанья и Сорин сели позади Рейни. Они с любопытством смотрели по сторонам, а он приглядывал за ними. Чанья выглядела сурово и раздраженно. Похоже, она всё еще злилась на то, что всё так обернулось, но старательно сдерживалась. Сорин же выглядел намного спокойнее, но тоже явно волновался. Его взгляд метался от Чаньи к подиуму и тому, что там происходило.
В Зале Совета горели все лампы. Особо ярко был освещен подиум, его края и место у микрофона сияли и привлекали к себе всеобщее внимание. Прожектора, установленные над бронзовыми статуями, окутывали каждую из них радужным столбом света. Лазерные голографические проекторы, установленные по всему залу, снимали трехмерное видео так, что в итоге все и всё выглядели в точности как в жизни. Небольшой подиум, на который выходили ораторы, был озарен четырьмя прожекторами. Всё выглядело так, словно они окружены мерцающими звездами. Солнце светило в зал через куполообразный потолок, но искусственное освещение полностью преобладало.
Все ораторы говорили страстно – невозможно было не разволноваться под взглядами сотен глаз и при таком ярком освещении. В данный момент выступал старик из фракции Землекопов, один из основателей республики. Он приводил примеры из истории, рассказывал всем в ярких подробностях, как город, построенный в пустыне, спас народ Марса. Он говорил о том, что та беззаботная жизнь, которая сейчас царит в Марс-Сити, – просто-таки рай в сравнении с колоссальными сложностями прошлого. По его мнению, покой и отдохновение, обеспечиваемые городом, являлись духом Марса, идеальной средой, в которой можно было посвящать себя поискам истины, садом Платона у подножия Олимпа. Отказ от этого означал бы обреченность душ на поиски среды обитания, которая людям не принадлежала и не годилась для них. Это было проявлением высокомерия и дерзости, за которое людям грозило наказание судьбы. Многие из старейшин и консерваторов в зале несколько раз прерывали речь этого оратора бурными аплодисментами. А когда он сказал про сад Платона, у многих на глазах выступили слезы, и настроение в зале стало возвышенным.
Аудитория реагировала на речи ораторов по-разному. Некоторые полностью поддерживали выступающего, другие совсем никак не реагировали, третьи шептались, не обращая на человека на подиуме никакого внимания. Некоторые ходили по кольцеобразной галерее над залом и ждали выступления следующего оратора. Большинство законодателей приняли решение заранее, и теперь шла борьба за немногочисленные голоса. Рейни знал, что, хотя дебаты, посвященные защите проектов, формально считались процессом, во время которого законодатели решают, кому отдать свои голоса, на самом деле окончательное решение определялось невидимыми маневрами, происходившими за кулисами, да и вообще – вовсе не в этом зале. Всякий раз, приходя в Зал Совета на официальное заседание, Рейни испытывал такое чувство, что он присутствует на спектакле, является свидетелем некоего пророчества богов, представляемого на сцене.
Чанья слушала и смотрела очень внимательно. Положив руки на спинку кресла, стоявшего впереди нее, она наклонилась и не спускала глаз с подиума. Сорин вел себя иначе. Он почти совсем не обращал внимания на ход дебатов. Нет, конечно, речи он слушал, но его интересовало не столько содержание речей, сколько то, что именно в этих речах вызывало реакцию у Чаньи. Он поглядывал на нее и встревоженно хмурился.
Руди вышел на подиум в качестве предпоследнего оратора со стороны Скалолазов. На самом деле, у него недоставало опыта, да и его инженерные достижения были не так уж значительны, поэтому, по идее, ему не должны были поручать такое ответственное выступление. Но Рейни знал, что Руди с фантастической скоростью поднимается по карьерной лестнице. Он слышал, что Руди поддерживают многие влиятельные законодатели – в частности, Ричардсон и Франц, известные своей нелюбовью к новичкам. Как Руди этого добился, Рейни не знал, но понимал, что в политике этот молодой человек на редкость талантлив. В данный момент Руди не только возглавлял «магнитный» проект, но отвечал за связь и координацию работы различных лабораторий, поддерживающих проект переселения.
Руди кивком приветствовал зал и повернул голову в сторону бокового экрана, на котором пошел показ подготовленного голографического видео. Он очень уверенно улыбался, его светлые волосы были аккуратно причесаны. Видео представляло собой концептуальную картину пещерных жилищ на склонах кратера и схему движения магнитного транспорта. Все изображения выглядели очень оптимистично и вселяли надежду.
Видеозапись закончилась. Руди прокашлялся.
– Дамы и господа, добрый день. Я чрезвычайно рад представить вашему вниманию два последних компонента плана переселения – транспортную систему и экономическую реформу.
Как вы видели на экране, как только мы переселимся в кратер, доступность и удобство магнитного транспорта станут главными преимуществами нашего нового образа жизни. Управляемые с помощью магнитного поля, эти скоростные транспортные средства будут двигаться вдоль рельсов, встроенных в горные склоны. Тем самым будет решен вопрос перемещения по вертикали, а кроме того, каждый получит возможность получать удовольствие от таких поездок. Технологические принципы этой структуры просты, и наши производственные мощности легко справятся с ее изготовлением. Позвольте продемонстрировать вам краткий обзор.
Руди включил другое голографическое видео. На этот раз аудитории было представлено изображение полусферической магнитной машины в разрезе, а также элекромагнитные катушки, вмонтированные в горную породу и обеспечивающие передвижение машин. Руди спокойно и уверенно давал объяснения. Его речь была настолько хорошо подготовлена, что технические подробности легко понять мог любой человек.
