10 июня немцы продолжили наступление к югу от Лассиньи, вынудив французов отступить до Антёй-Порта, откуда уже оставалось менее 8 километров до Компьеня и 70 километров до Парижа. Черчилль, который находился во французской столице по делам своего Министерства вооружений, в конце дня написал жене: «Весь день идут очень серьезные и тяжелые бои на фронте между Мондидье и Нуайоном. Судя по последним сообщениям (5:30 вечера), результаты удовлетворительные. Нет элемента неожиданности, только тупое противостояние силы, фронт держится прочно, резервы есть». Далее Черчилль весьма мрачно добавил: «Если французы не смогут устоять в этом секторе, трудно представить, что мы будем делать дальше».
Черчилль приехал в Париж, чтобы скоординировать потребности британцев, французов, итальянцев и американцев в вооружениях на осень 1918 и весну 1919 г. Людендорф тоже в этом месяце думал над кампанией 1919 г.: он дал распоряжение значительно увеличить производство самолетов, с тем чтобы в период между июлем 1918 и апрелем 1919 г. ежемесячно выпускать до трехсот машин. В этот день на фронте Нуайон – Мондидье в воздушных боях приняли участие 600 французских и 200 британских самолетов. 5 немецких самолетов им удалось сбить, но их потери при этом составили 38 машин.
11 июня союзники силами 4 французских и 2 американских дивизий перешли в контрнаступление. Было задействовано 163 танка и обеспечена постоянная поддержка с воздуха. Более 1000 немецких солдат сдались в плен. Пехота больше не действовала в одиночку, хотя в результате ошибочного бомбового удара британской авиации 8 французских солдат получили ранения и было убито 75 лошадей. Немцы сбили около 40 самолетов союзников, потеряв 19.
12 июня 5 немецких дивизий перешли в наступление к западу от Суассона, но особых успехов не добились. У французов снова оказалось преимущество благодаря использованию почти 200 танков. После четырех дней боев Людендорф отдал приказ остановить наступление, но союзники продолжали теснить врага. 14 июня французы впервые применили в широком масштабе горчичный газ.
Военная пропаганда использовала даже кинематограф. 14 июня президент Вильсон выразил недовольство американской экранизацией книги посла Джерарда «Мои четыре года в Германии» [My Four Years in Germany], в которой содержались сцены злодеяний немцев в отношении бельгийских военнопленных, снятые в Нью-Джерси. Но для мобилизации новых солдат необходимо было поддерживать воинственный дух. Через два дня лидер социалистов Юджин Дебс произнес зажигательную речь антивоенного характера, после чего его арестовали, судили и приговорили к десяти годам тюрьмы. Социалисты повсюду активно выражали недовольство. 17 июня в Вене прошли бунты в связи с сокращением хлебного рациона, в Будапеште выступления за повышение заработной платы сопровождались насильственными действиями.
На Востоке Германия продолжала укреплять свое влияние на обширных территориях бывшей царской империи. 12 июня немцы оккупировали столицу Грузии – Тифлис. Австрийские войска, поддерживая практическую аннексию Украины Германией, на юге России арестовали 10 000 русских большевиков. Но настоящая проверка сил происходила на Итальянском фронте. 15 июня австрийцы перешли в массированное наступление: 55 дивизий двинулись от плато Азиаго и Монте-Граппа, еще 51 дивизия наступала на Пьяве.
Среди австрийских войск, принимавших участие в боевых действиях, был и Людвиг Витгенштейн. Во время яростной артиллерийской и пулеметной дуэли во главе разведывательного отряда он отправился выяснять ситуацию. Двоих из его отряда ранило, и он помог им вернуться к своим. Вскоре после этого, когда он находился в артиллерийском окопе, взрывом снаряда накрыло одного офицера и троих солдат. Витгенштейн принял командование орудием на себя, за что впоследствии был представлен к высшей австрийской награде – золотой медали «За отвагу». «Его исключительно мужественное поведение, – говорилось в представлении, – спокойствие, хладнокровие и героизм заслужили всеобщее восхищение сослуживцев. Своим поведением он дал блестящий пример верного исполнения воинского долга». Против батареи Витгенштейна сражались британцы.
16 июня в газете Observer появилось сообщение, что итальянцы, оборонявшиеся вдоль реки Пьяве, отразили «первый натиск» австрийцев и отвоевали «несколько незначительных рубежей, потерянных в самом начале боя». Вера Бриттен прочитала эти новости, находясь в Лондоне; ее брат Эдвард на тот момент служил на Итальянском фронте. Поднаторевшая в чтении военных сводок, она с нехорошим предчувствием подумала, что потеря «нескольких незначительных рубежей, которые, однако, были вскоре отвоеваны, означала (как и обычно в официальных сводках), что обороняющиеся были застигнуты врасплох и атака неприятеля временно увенчалась успехом». Через шесть дней она получила короткую стандартную телеграмму, которой всегда ждала с ужасом: «С прискорбием сообщаем, что капитан Э. Х. Бриттен из Корпуса медицинской службы погиб в бою в Италии 15 июня». Он вел за собой солдат, пытаясь выбить австрийцев из захваченных окопов. Пуля австрийского снайпера попала ему в голову. «Какая горькая ирония была в том, что он погиб от рук соотечественников Фрица Крейслера, скрипача, которым особенно восхищался» [237], – писала его сестра. Вера Бриттен на войне потеряла жениха, двух лучших друзей и брата.
В день гибели Эдварда Бриттена газета Nation опубликовала стихотворение Уилфреда Оуэна, который по ранению был комиссован с Западного фронта, но позже вернулся в окопы:
Мой друг, подвинься к солнышку скорей:Пусть приголубит в сонной тишинеПод шепот незасеянных полей,Как прежде, во французской стороне.Все снегом припорошено вокруг,И как ты смог проснуться нынче вдруг,Пусть знает только солнышко, мой друг.
Оно взрастить сумело семенаИ глину вековую оживить.Тебе такая радость не нужна,Конечностями трудно шевелить?Для этой глины слишком ты велик?– Зачем дурацкий луч сюда проник?Мой сон земной решил прервать, шутник? [238]
Австрийское наступление 15 июня не привело к решающему перелому. На Пьяве артподготовка получилась укороченной из-за недостатка снарядов. Оно сорвалось отчасти и потому, что немцы не смогли поставить химические снаряды с фосгеном, на что рассчитывали австрийцы. В секторе Азиаго удачная деятельность разведки дала возможность итальянцам начать артиллерийский обстрел австрийских позиций за четыре часа до намеченного наступления. В начальной стадии сражения британские и французские войска, оборонявшие часть Итальянского фронта, отступили. Но в ходе последующей успешной контратаки союзников 1500 австрийцев оказались в плену. В секторе Монте-Граппа австрийское наступление захлебнулось через три тысячи метров, после чего итальянцы перешли в контрнаступление.
Император Карл в это время находился в своем поезде в Мерано и хотел поехать вперед, чтобы стать свидетелем очередной победы. Но его ждало глубокое разочарование. В полдень он позвонил по телефону одному из самых удачливых военачальников империи Габсбургов, фельдмаршалу Светозару Бороевичу, и услышал: «Тирольская армия потерпела поражение. Войска оставили все завоеванное и оттеснены к изначальным позициям». Бороевич, чей род многие годы воевал под знаменами Габсбургов, был сербом по национальности.
У союзных войск на Итальянском фронте имелось такое преимущество, как превосходство в воздухе. В первые два дня боев британские и итальянские самолеты сеяли хаос среди австрийских войск, форсировавших Пьяве. 16 июня британские и итальянские войска продолжили контрнаступление. Британцы захватили 728 пленных, итальянцы освободили две сотни своих соотечественников, попавших в плен в первый день сражения. 20 июня итальянцы над Пьяве сбили 14 самолетов австрийцев. Через пять дней после начала наступления австрийцы стали отводить свои войска. Отступление оказалось еще более беспорядочным из-за непрерывных атак полусотни британских самолетов.
К 24 июня последние австрийские войска оставили север Пьяве. В секторах Азиаго и Монте-Граппа они не смогли пробиться на юг, на равнины. В этот день министр иностранных дел Германии Ричард фон Кюльман заявил в рейхстаге, что депутатам «не следует ожидать решения исхода войны исключительно от действий военных». Кайзер, разгневанный таким «пораженчеством», отправил Кюльмана в отставку. Его должность получил адмирал Пауль Хинтце.
17 июня на Западном фронте американцы продолжали сражаться с немцами в лесу Белло. Одновременно маршал Фош попросил генерала Першинга передать 5 американских дивизий для укрепления 20 французских дивизий: по одному полку американцев в каждую из французских дивизий. Фош сказал Першингу, что солдаты спрашивают: «Где американцы, чем они занимаются?» Французские войска были истощены возобновившимися атаками немцев и нуждались в моральной поддержке. Першинг по-прежнему отказывался распылять свои силы таким образом. Он сказал Фошу, что американцы способны сделать «вдвое больше» под началом своих командиров.
