class="p1">Тим осторожно коснулся стены. Даже под слоем копоти и пыли она оставалась странно гладкой и холодной. Знание того, что любой удар может высечь искру, которая станет для тебя последней, вызывало неприятный холодок: словно сам металл намекал, что не рад гостям.
"Отец пытался его обрабатывать," — тихо добавила Кара, проводя пальцем по прожилке. "В основном работал с кусками, что находил на поверхности — их иногда вымывало дождями. Но говорил, что очень мелкие и грязные образцы. "В самом сердце горы" металл чище. А чтобы достать его…" — она отвела взгляд, — "нужны и смелость, и удача. Видимо, у него их не было."
Она замолчала, глядя в темноту туннеля. Капли воды мерно падали с потолка.
"Иногда прихожу сюда одна," — произнесла она тихо, не оборачиваясь. "Просто сижу и смотрю. Знаю, глупо: опасно, да и толку нет. Но… здесь я будто ближе к тому, над чем отец бился всю жизнь. Сижу, думаю, а если так достать, а если эдак. И так по кругу"
Лампа мигнула, и Кара рефлекторно схватила Тима за руку. На миг стало темно, и он почувствовал, как она напряглась. Свет вернулся, но её пальцы задержались на его запястье чуть дольше.
— Пора назад, — сказала она, отпуская его. — Газ копится.
Они двинулись к выходу. У серебристой жилы Кара задержалась, бросив на неё взгляд.
— Знаешь, я иногда понимаю его, — сказала она уже в основном туннеле. — Отца. Это желание найти что-то… большее.
Тим молчал, шагая рядом.
— Каждый раз, когда кую что-то новое, думаю: вдруг сейчас получится что-то стоящее, — она усмехнулась. — А потом вижу, как далеко мне до него.
— Мне кажется, у тебя здорово выходит, — возразил Тим.
— Ты не видел его работ, — покачала головой Кара. — Один кинжал был… тонкий, как лист на дереве, но гвозди рубил. И в руке лежал, как влитой. Я его в детстве видела, он потом сказал, что мне подарит. А потом… — она оборвала себя. — Неважно.
Тим хотел что-то сказать, но она ускорила шаг, и он не стал догонять. Разговор затих, пока они не вышли на поверхность.
На свежем воздухе, толкая тележку с углём к кузнице, Тим решился спросить:
— Ты сказала, он ушёл на север?
Кара кивнула, глядя в сторону.
— Наслушался сказок про дракона, про древние сокровища, — она пнула камешек с тропы. — И ушёл искать свою "Драконью кровь". Сказал что раз дракон есть, то кровь его где-то там. Все тут твердят, что на севере есть что-то особенное. У нас тут не очень разнообразная жизнь, знаешь ли. Иногда, раз в 10–20 лет, есть кто-то, кто будто бы сходит с ума. Бросает всё. Хозяйство, детей, собирает что под руку попадётся и уходит на север. Север — настоящее кладбище для мечтателей.
Тим опустил взгляд, хмурясь.
— Я с севера, — наконец выдавил он.
Кара резко обернулась, окинув его взглядом.
— Да ладно? А с виду типичный южанин.
— Меня после… в общем, к бабушке отправили, на юг, — Тим пожал плечами, стараясь говорить легко. — Теперь возвращаюсь.
Они катили тележку в тишине, только скрип колёс нарушал молчание. Кара заговорила первой:
— А твои все? Ещё там, на севере?
— Отец погиб год назад, — коротко ответил Тим. — А мать давно. Я её и не помню почти.
— Чёрт, прости, — Кара замялась, явно не зная, куда деть глаза.
— Ничего, — он отмахнулся. — Это было давно.
Молчание вернулось, но ненадолго.
— Мой обещал вернуться к зиме, — сказала Кара, будто выталкивая слова. — Три года прошло.
— Думаешь, он нашёл дракона? — Тим посмотрел на неё внимательно.
— Не знаю, — она отбросила прядь с лица резким движением. — На севере что угодно может быть. Иногда думаю… Набраться бы сил, пошла бы туда тоже. Узнала бы правду.
Тим остановился, глядя на неё. Слова вырвались сами:
— Когда мы пойдём весной, ты могла бы с нами.
Кара замерла, будто он её оглушил.
— Ты серьёзно?
— На север, с нами, — Тим и сам не понимал, зачем это сказал. — Если захочешь.
— Это бред, — фыркнула она, но в глазах мелькнул огонёк. — Я не могу бросить деревню, кузницу…
— Просто подумай, — настаивал он. — До весны ещё есть время.
Кара молчала, но её лицо изменилось — словно он приоткрыл дверь, в комнату, которая всегда была заперта.
— Думаешь, они ещё там? — спросила она после паузы. — Наши отцы. Живы, но не могут вернуться?
Тим сжал ручку тележки. Ему хотелось соврать, дать ей надежду, но он не смог.
— Насчёт своего отца я уверен, — медленно сказал он. — Я видел, что сделал дракон.
— Видел? — Глаза Кары расширились. — Сам видел дракона?
Тим кивнул, чувствуя, как сдавило грудь.
— Отец погиб, сражаясь с ним. Верил, что должен, что победит его. Целое пророчество про это было.
— Пророчество? — Кара скривилась. — Серьёзно? Из-за какой-то старой байки?
— В северном монастыре есть книга, — пояснил он. — Там сказано про рыцаря с севера, который победит дракона. Все думали, это про отца.
— И он пошёл умирать за это? — В голосе Кары смешались досада и удивление. — Мой хоть за металлом полезным отправился, а не за сказками.
— Ты не понимаешь, — начал Тим, ощущая укол обиды.
— Нет, это ты не понимаешь, — перебила она. — Дракон — не сказочный зверёк. Его не зарубить, потому что в книжке так написано. Нужен план, оружие, а не слепая вера.
Тим вдруг осознал, насколько они разные. Для него пророчество было частью мира, смыслом трагедии отца. Для неё — закорючками в книжках.
— И теперь ты идёшь туда же? — В голосе Кары проступила тревога. — Тоже думаешь, что ты избранный?
— Я не знаю, верю ли в это, как отец, — тихо сказал Тим. — Но я должен вернуться. Увидеть всё сам.
— А дальше что? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответил он. — Может, найду ответы. Может, пойму, что он ошибался. Или замёрзну где-нибудь в сугробе.
Кара посмотрела на него долгим взглядом.
— Ты странный, — наконец сказала она. — Все идут на север за славой или богатством. А ты просто… идёшь.
— Я иду туда уже черт знает сколько. Я уже кажется больше ничего и не могу, кроме как идти. Глупо, наверное, — усмехнулся Тим.
— Нет, — она покачала головой. — Просто непривычно.
Кузница уже маячила впереди. Кара вдруг остановилась.
— Слушай, если там что-то… опасное найдём, что тогда?
Тим молчал, толкая тележку. Скрип колеса отмерял шаги.
— Сложно сказать. Опасности разные бывают. Мы вот в дороге тролля встретили, так быстро с ним разобрались. А когда я, ну, в тот раз… Когда увидел дракона, — начал он, — я ничего не мог сделать. Просто стоял. Даже кричать не мог.
