облепленным снегом бревнам, тщетно пытаясь укрыться от пронизывающего холода. Его пальцы онемели настолько, что он едва ли мог бы чувствовать рукоять меча, если бы носил его. В такую погоду даже магия огня как будто давала сбои, не силах противиться другой, более могущественной магии природной стихии. Пламя единственного факела, который он взял с собой отказывалось разрастаться от его манипуляций. Оно съёживалось и истончалось, будто говорило «Мальчик, ты сегодня сам».
Последние несколько дней деревня балансировала на грани паники и отчаянной мобилизации. Разведчики докладывали о замеченных в окрестностых лесах следах — тяжелых и глубоких. Их становилось больше с каждым днем, будто они специально ходили по кругу и оставляли следы нарочито заметно, пытаясь вызвать панику.
Томас, услышав донесения, лишь слегка кивнул, словно ничего другого и не ожидал услышать.
Кара, прислонившись к стене дозорной башни, методично проверяла лезвия выкованных наспех кинжалов. Закалённая сталь блестела в свете факелов.
«Не думала, что придётся так скоро проверять твою работу в деле», — сказала она, когда Тим подошёл ближе.
Тим кивнул в ответ и пробурчал не очень уверенно: «Надеюсь, я пройду проверку». За время проведённое в кузнице он лично выковал не меньше сотни наконечников для стрел и не меньше двух десятков кинжалов, вкладывая в каждый не только силу своих рук. Помогая металлу принять нужную форму, он словно вливал в него частичку своей души. Он помнил, как Кара подняла первый готовый наконечник к свету.
«И так сойдет» — только и сказала она. Но Тиму и этого одобрения было достаточно.
«Слушай» — Томас появился рядом так не слышно, что Тим вздрогнул — «Слушай. Смотреть в такую погоду не очень полезно»
Он говорил негромко, но очень уверенно.
Бран уже несколько дней не возвращался из леса. «Я буду там» — пробурчал он перед уходом — «Так будет полезнее».
Тим прислушался. Сначала он различал только вой ветра, но постепенно начал улавливать и другие звуки — скрип снега под тяжелыми шагами, приглушенные голоса, звяканье металла. «Они уже здесь» — шепнул он.
«Уверен, будет всё как всегда» — Томас равнодушно пожал плечами. Он постукивал пальцами по рукояти меча. Толи нервничал, толи отсчитывал мгновения. — «Сначала будут пугать, потом предложат сдаться. Или наоборот. Всегда полюс минус одно и тоже».
«Почему ты так…» — начал было Тим.
«Эй, крестьяне!»» — грубый крик прервал вопрос Тима. — «Привет чтоли! Откройте! Или вы не рады гостям?»
Томас выдохнул, будто собираясь с силами: «Смотри. Сейчас будет представление. Как в цирке». Он неторопливо подошел к краю стены. Движения его были размеренными, почти театральными. Когда-то давно Тим принял эту экономию движений за усталость, но теперь кажется начал думать, что Старый рыцарь берег силы, потому что понимал что-то, чего не понимает Тим.
Снежная круговерть сделала паузу, и теперь Тим мог разглядеть тёмные фигуры внизу. Их было трое спереди — огромный в центре, с секирой на плече, и двое поменьше по бокам. Остальные прятались в темноте, но что-то подсказывало Тиму что их много. Слишком много для деревни с горсткой лучников.
«Чего надо?» — голос Томаса звучал почти скучающе. Тим заметил как изменилась его поза. Выпрямилась спина, плечи, поднялся подбородок. Так он казался выше, крупнее.
Главарь сплюнул в снег:
«Дань пришли собрать. За защиту»
«От кого защиту?»
«От нас» — варвар оскалился, показывая рот в котором не достает зубов — «А то с деревнями в последнее время всякое происходит. То лесоруб пропадет, то пожар какой.»
Его спутники загоготали.
«А что, вас там много?» — Томас оглядел варваров с каким-то странным, почти отеческим интересом. Он говорил громко, чтобы слышали не только варвары, но и свои лучники на стенах. Чтобы слышал Бран в лесу.
«На вас всех хватит» — главарь шагнул вперед, расправляя плечи. В свете факелов блеснули медные бляхи на его меховой куртке. Награбленное добро. — Так что давайте по-хорошему. Открывайте ворота, выносите еду и теплые вещи.»
«Как насчет тебе пойти к черту» — ответил Томас.
Повисла тишина. Даже ветер казалось стих, чтобы послушать что будет дальше.
Томас начал неторопливо спускаться по лестнице вниз. Он бросил взгляд на Тима, и сказал полушепотом: «Если что-то пойдет не так, спали их всех к черту». Он вышел за ворота. Снежная круговерть немного стихла и теперь Тим мог разглядеть тёмные фигуры внизу. Их было много не слишком. Может пятнадцать, может двадцать. А против них выходил один пожилой рыцарь без доспехов, только в куртке и с мечом на поясе.
Снег скрипел под его ногами.
«За защиту ты сказал?» — спросил он, как будто не расслышал в прошлый раз.
«За защиту! Ты что, глухо?» — варвар снова оскалился, его друзья загоготали.
Томас кивнул, словно услышал что-то интересное. В его руке вдруг оказалась трубка набитая табаком. Тим мог поклясться, что никогда не видел, чтобы Томас курил. Но сейчас он сделал глубокую затяжку.
«Знаешь что я вижу, когда смотрю на вас?» — спросил он, выпуская колечко дыма. — «Пятнадцать перепуганных детишек, которые отпустили свои жалкие бороденки и решили, что стали мужчинами. Хотя…» — он поднял руку с вытянутым указательным пальцем — «Смотри, уже меньше. Трое сзади уже тихонько пятятся. Думают что никто не замечает. Мамочка дома ждет?»
По рядам варваров побежал шепот. Главарь обернулся и выругался — двое действительно отступали в темноту.
«А вот если ты посмотришь на верх… Посмотри, давай, ну, подними глаза» — продолжил Томас — «То увидишь тридцать отборных лучников. Каждый из них попадает белке в глаз со ста шагов. Сечёшь разницу? Тебе с твоими детишками тут делать нечего»
Тим точно знал что тридцать лучников на стенах нет, но Томас говорил так убедительно, что Тим невольно начал осматриваться.
«Ты кого пытаешься напугать старик?» — процедил главарь. Тим заметил как его пальцы крепче сжали рукоять секиры.
«Напугать?» — Томас изобразил удивление — «О нет. Я просто объясняю тебе ситуацию, дубина. А то сам ты кажется туговат. Видишь ли, я — рыцарь. А рыцарь это не тот, кто носит доспехи и убивает драконов. Это тот, кто держит свое слово. И я даю тебе свое рыцарское слово, что если ты и твои» — он сделал паузу подбирая слова — «твои уже одиннадцать друзей не уберетесь отсюда через две минуты, то мы сложим вас всех вон под той сосной, и вы будете там куковать до весны. Потом мы конечно прикопаем, то что от вас оставят птицы»
«Я…» — начал главарь, делая
