Фюрер откинулся в кресле, ошеломлённый прочитанным и невидящим взглядом смотрел прямо вперёд, сквозь кресло, где час назад сидел ужасный не человек Толеран…
— О господи! — Сдавленно произнёс он.
— Нет, толеран. — Сказал монстр, качнув головой. — Вижу, книга вам понравилась?
— Отчасти. — Фюрер с трудом справился с собой. Внешне он снова был холоден, но левая щека предательски подёргивалась. — Вы что-то забыли здесь?
— Нет. — Толеран снова покачал головой. — Вы проиграли войну.
— Вы уже говорили. — Гитлер указал пальцем на книгу. — С ней, я выиграю войну!
— Вы проиграли как раз с ней. — Толеран некоторое время молчал, а фюрер ошеломлённо переводил взгляд с книги на Толерана и обратно. — Потерпели поражение ещё более сокрушительное, чем в нормальном течении времени, до моего вмешательства.
— Но…, почему?
— Я побывал в будущем. На несколько лет вперёд от этого момента. США нанесли ядерный удар. Они применили атомное оружие. — Пояснил Толеран, а Гитлер сжал губы и удивлённо приподнял бровь. — Вам прекрасно известно, что такое атомное оружие. Ваши учёные работают над его созданием уже несколько лет.
— Откуда вам это известно?! — Хлопнув ладонью по столу, воскликнул Гитлер и тут же бессильно растёкся в кресле. — О, да. Простите. Никак не могу привыкнуть.
— Все занятые вашими войсками территории были уничтожены. Германия стёрта с лица земли. Боеспособными остались лишь силы базы 211. — Фюрер нервно прикусил губу.
— Вы знаете, — медленно, растягивая слова, сказал Гитлер, — а ведь база 211 ещё даже не существует. Мои экспедиционные силы, пока лишь обследуют место, где она, возможно, будет построена.
— Будет. — Толеран больше не шевелился до самого конца разговора, и это коробило фюрера даже больше чем внешность гостя из будущего. — Из-за внезапности атаки США, на базе останется лишь её гарнизон. — Гитлер нервно сглотнул от этих слов. — Они окончательно разрушат мою миссию. После ядерного удара, гарнизон базы 211, по неизвестным мне причинам уничтожит всех людей на планете. Спустя несколько лет, они сами покинут планету, которую сами же изуродуют. Это неприемлемо герр Гитлер.
— Я понимаю…
— Дисколёты — каким образом вы получили подобные технологии?
— Знаете, меня уже удивляет не то, что вам известны сверхсекретные данные, а то, что кое-что вам всё же неизвестно. — Кислый лицом ответил фюрер. — Дисколёты построены по технологиям прошлого. На земле, когда-то существовала развитая цивилизация Ариев, — выдержав паузу и гордо вздёрнув подбородок, продолжил, — прямыми потомками которых являются немцы. Мои люди уже несколько лет разыскивают крупицы утраченных знаний Ариев. Кое-что мы смогли вернуть. Так появился первый наш дисколёт…
Гитлер постучал пальцами по столу. Хмуро глянул на Толерана.
— Первый опытный образец разбился на взлётно-посадочной полосе месяц назад. Значит, нам всё-таки удастся построить действующую модель?
— Да. Но позже чем это необходимо.
— Как же нам победить? — Спросил Гитлер, когда в комнате вновь повисло молчание.
— Завоевание мира должно быть закончено не позже 1945 года.
— Но это невозможно! — Всплеснув руками, воскликнул фюрер. — Каким образом я это сделаю? А почему бы вам не отправиться в будущее и не уничтожить американских учёных, которые создали атомное оружие? Или, вы могли бы, выкрасть информацию о бомбе и передать её мне, что бы мои…
— Это невозможно. Планета не должна пережить ни одной из войн, подобных Первой Атомной. Основная цель моей миссии, объединение человечества и сохранение планеты в первозданном виде.
Гитлер послал Толерану долгий подозрительный взгляд.
— Раньше вы ничего не говорили о сохранении планеты.
— Цель была скорректирована, для достижения максимальной эффективности военного потенциала империи, которую вам предстоит создать.
Гитлер грустно улыбнулся и посмотрел на раскрытую книгу.
— Думаете это так просто? Создать империю?
— У вас нет выбора.
Гитлер уныло кивнул.
— Чемоданчик, в котором была книга — материал, из которого он изготовлен, обладает высокой прочностью и лёгкостью. Синтезируйте материал и сделайте из него специальные жилеты для своих солдат.
— Жилеты?
— Солдаты, защищённые такой бронёй, будут погибать реже. Вы сохраните больше войск и сумеете выполнить поставленные задачи быстрее. Действуйте герр Гитлер.
В этот раз Толеран не вставал. Жидкое сияние растеклось по его телу прямо в кресле и в яркой вспышке, он исчез. Фюрер зажмурил глаза, а когда открыл их, немного потерянно посмотрел на опустевшее кресло. Неожиданно он почувствовал себя марионеткой. Пешкой в руках могучих и неодолимых сил, дотянувшихся до него сквозь толщу времён.
Тряхнув головой, он попытался вернуться к чтению. Не смог и вытащил из ящика стола бутылку шнапса, бокал. Выпив, он так и не смог вернуть себе ощущения могущества и силы, переполнявших его, до первого прихода этого существа.
«15 сентября 1942 года. Я снова пишу в своём дневнике. Наверное, именно эта запись будет последней. Мы покидаем Москву, оставили её почти без боёв. Организованно, в полном порядке — не так как отступали наши войска в первые дни войны. Фашисты используют что-то странное, какую-то новую защиту — их не берут простые пули. Я сам лично, расстрелял в грудь немца полрожка из автомата, а он не получил и царапины. Нужно стрелять только в голову или по конечностям. Командование вовремя оценило эту угрозу. Мы не держались до последнего, как было в начале войны. Теперь мы стараемся нарастить побольше сил в одном месте и отступить, что бы сохранить солдат. Мы отступаем, но мы ещё не побеждены. Мы…»
— К бою!!! — Прогремел зычный голос старшины, перекрывая вой пуль и грохот взрывов снарядов, накрывших колонну. Старшина спрыгнул с брони Т-34 и, стреляя на ходу, метнулся в сторону с дороги. В тот же миг с танков посыпались солдаты, следуя примеру старшины. С одного не успели — с оглушительным грохотом башня взорвалась и слетела с танка. С десяток солдат разнесло этим взрывом на части.
Старшина юркнул за придорожный взгорок, оттуда он сумел оценить ситуацию. А она была очень сложной. Хвост колонны горел, источая чёрный ядовитый дым. За ним, из-за гряды холмов, что пересекла колонна всего полчаса назад, бежали фашисты. Бежали под прикрытием трёх танков. Приземистые хищные очертания двух выдавали в них «Тигров» — грозу и смерть Т-34. Ствол одного выплюнул пламя и чёрный дымок. Одна из тридцать четвёрок, только-только начавших разворачивать башни, полыхнула и пошла юзом. Километр почти, а Тигр подбил её с первого же выстрела. Тридцать четвёрки своего нового противника не могли даже серьезно потрепать с такого расстояния.
Одна тридцать четвёрка успела развернуться и съехать с дороги. Грянул выстрел и третий немецкий танк — Пантера, если старшина не ошибался, начал чадить чёрным дымом, пошёл юзом и замер, продолжая источать дым. Всех бы так…
Если к Тиграм подобраться метров на пятьсот с боку, то Т-34 сможет подбить его, а тогда ещё посмотрим кто кого! Только успеют ли подобраться? Уже семь танков горят…
— Много, твою мать, много… — Бормотал старшина, имея в виду Тигров. Впрочем, и одного Тигра для атаки на колонну уже много. Не особо поднимая голову, он посмотрел в небо. Пикирующие бомбардировщики Юнкерс разворачивались, заходя на цель. Скоро от танков останутся одни воспоминания.
Старшина стал искать взглядом комиссара или комдива. Он увидел обоих. Комиссар лежал лицом в луже крови и только по петлицам, можно было понять, что это он. Комдив тоже тут был. Сидел на дороге, привалившись к гусенице подбитого танка, и смотрел куда-то. Правда, живым не понять и не увидеть то, что видел сейчас комдив. У него не было обеих ног, а глаза остекленели. Старшина выругался, не услышал своей ругани — с диким воем Юнкерсы падали на цель. Даже сейчас пережив уже не одну атаку этих дьявольских самолётов, старшина ощутил, как в душу тянутся липкие пальцы ужаса. Последовавшая за этим воем канонада взрывов, его уже не пугала — взрывы-то он ещё с Первой мировой умел не замечать, а уж в революцию наловчился даже спать под грохот пушек и взрывов. Не впервой…, старшина быстро прикинул, кто в колонне ещё из старших офицеров имеется. Вспомнить не смог. Сплюнул угрюмо и взялся покрепче за автомат. Выходит он теперь командир. Отлично. И как собрать разгромленную колонну? Впрочем, собирать, похоже, смысла нет. На его глазах оторвало башню последнему Т-34, а саму машину разорвало металлической розочкой. Проклятые Юнкерсы почти всегда попадали в цель.
— Отступать! — Заорал старшина, искренне надеясь, что его услышат солдаты и что после, за это: «отступать» ему не пропишут путёвку в застенки НКВД. Впрочем, ему ли бояться застенков? В его годы там долго не живут. Слишком седой, что бы выжить там. Да и для третьей войны, уж совсем не те годы.
