Тяжёлое молчание продлилось не дольше пяти секунд, когда Егор Анатольевич едва заметно опустил голову.
— Хорошо. Пусть будет, как она хочет.
Он развернулся и пробрёл к лестнице на второй этаж, и Макс готов был поклясться, что хромота отца Рады усилилась. Скрипнули ступени. Егор Анатольевич поднялся на половину, так, что его головы и плеч уже не было видно снизу, и вдруг слегка севшим голосом заявил:
— Я поговорю с женой. На тебе — моя мать.
Он действительно поговорил с тётей Асей. Макс пару дней наблюдал её покрасневшие глаза, и лишь потом, подойдя к нему, она тихо и грустно попросила:
— Пожалуйста, позаботься о Раде.
С баб Ниной вышло сложнее. Старшая Беляева не спорила, но много говорила и много спрашивала.
— Ты ведь понимаешь, что с ней не всё просто?
— Не беспокойтесь, у меня составлен план.
И он долго, подробно рассказывал ей, что Слава многое знает о нечисти, а староста поселения, куда он собирается отвезти Раду, должна знать, что делать с такими людьми. Эти разговоры повторялись по несколько раз на дню, а всё остальное время пожилая колдунья молча сверлила приёмыша взглядом так, что это замечала даже трёхлетняя Катя, что уж говорить о вездесущей Раде. Как-то раз краем уха Макс услышал, как старшая дочь Беляевых, забравшись в бабушкину комнатку, громким шёпотом спрашивает:
— Ты на Макса всё ещё злишься, да? Почему?
В отличие от внучки, баб Нина умела шептать, и ответа Макс не услышал.
А на шестнадцатый день ожидания он, в очередной раз бездумно пролистывая исписанную возможными планами дальнейших действий тетрадь, отчётливо услышал быстрые и лёгкие шаги. Дверь в дом бесшумно открылась, пропуская внутрь среднюю дочь Беляевых.
Невысокая, как отец, тонкая, как мать, Лена всегда напоминала Максу лесную фею. Её длинные волосы волнами спадали по плечам; большие, отдающие жёлтым глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами, смотрели на мир с вечным удивлением.
— Максим! — Её голос напоминал о весенних ручьях. — Фуры вернулись. Фура. Одна.
Однажды Макс видел настоящую европейскую фею. Она так же смотрела из банки, в которую её посадили, и тоже смогла преподнести им сюрприз. Макс поднялся на ноги, аккуратно приставив стул обратно к столу.
— Известно, что случилось?
— Я точно не знаю. — Лена виновато опустила взгляд. — Меня попросили поскорее позвать тебя к воротам. Там охотник, сказал, что его зовут Кот. Он ищет тебя.
Макс стиснул зубы. Казалось, давно пора было привыкнуть, что Слава и понятие безопасности несовместимы, но всякий раз подобные ошибки напарника неизменно вызывали в Максе желание свернуть ему шею. Хотя бы на время.
— Понял. Спасибо.
Лена за ним не пошла, и хорошо — так Макс мог позволить себе идти быстро. К воротам спешил не он один: услышавшие о возвращении фуры жители поселения стягивались туда, мешая пройти и вызывая раздражение. Они не понимали, что, пока фура и все прибывшие на ней люди не будут досмотрены, им, напротив, следовало бы разойтись по домам и закрыться там, выставив всю возможную защиту. Он знал по меньшей мере три случая, когда вампиры Кровавой Короны прорывались в защищённые поселения, используя местный транспорт и самих местных. Впрочем, если сейчас там в самом деле был Слава, вампиров быть не могло.
Слава в самом деле топтался на расстоянии вытянутой руки от левой створки ворот. Невысокий — едва ли сильно выше Рады — тощий и жилистый гость поселения вертел лохматой головой, осматривая окрестности. Большие голубые глаза с длинными светлыми ресницами придавали его лицу нечто то ли девчачье, то ли детское. Да, Слава с его чуть вдёрнутым носом, торчащими в стороны ушами и неизменно восторженным выражением лица никак не выглядел на свои двадцать два, особенно когда натягивал чёрную толстовку, к капюшону которой на манер кошачьих ушей были криво пришиты два лоскутка чёрной ткани.
Заметив Макса, Кот жизнерадостно замахал обеими руками. Он широко улыбался. Слишком широко, чтобы Макс мог ожидать хороших новостей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Где машина? — вместо приветствия поинтересовался он.
Улыбка напарника стала ещё шире, а в глазах заблестели виноватые огоньки.
— Ну, в общем…
Его рука взъерошила и без того лохматые светлые волосы. Макс ругнулся. Они провели вместе уже полгода, и за эти полгода Слава накосячил куда больше раз, чем Макс — за всю свою жизнь.
— В общем? — уточнил он бесстрастно.
Напарник вжал голову в плечи.
— Ну. Всё вообще, на самом деле, не плохо, — осторожно заметил он, не переставая улыбаться на сей раз откровенно виноватой улыбкой. — То есть, это, машины нет, это да. То есть…
Вокруг становилось всё больше народу. Люди собирались вокруг фуры, шумели, косились на чужака и на болтающего с ним Макса. Подходить никто не спешил, но рано или поздно кто-нибудь подойдёт, а за ним потянутся ещё…
— Давай за мной.
Где сейчас точно никого не было, так это в привратной сторожке СОБов. Между ней и стеной сколотили скамейку, на которой в спокойные дни курили безопасники, но сегодняшний спокойным определённо не был.
— Итак, — Макс сел на скамью первым, наслаждаясь прохладой падающей от стены тени, — машины нет. Почему?
— Ну. — Смущённый неожиданной сменой места Слава растерянно хлопал глазами. — А. Это. В общем, короче, я туда прихожу, нахожу того мужика, отдаю твоё письмо, а он такой, типа, тебя помню, Чтеца помню, но сейчас помочь не могу, потому что прервалась поставка какой-то штуки, и они сейчас вообще готовый транспорт не продают. Починить старую предложил, если будут запчасти, а я что, у нас от машины и так одна запчасть осталась. Ну, короче…
— Короче, — подтвердил мрачнеющий с каждым словом напарника Макс.
— В сентябре предложил зайти ещё раз. Может, там уже что появится.
Сентябрь. До сентября ещё два с половиной месяца, и Макс не мог точно сказать, это «всего» или «аж». Придётся оставаться здесь, у Беляевых, и держать при себе не умеющего держать рот закрытым напарника. Такому риску он не подвергал принявшее его поселение ещё ни разу. Лучше всего будет перебраться в другое место, но куда и, самое главное, как? В отличие от Славы, Макс знал наверняка, что не сможет неделями топать пешком через лес без необходимого снаряжения, лишённый возможности себя защитить.
— Только это, нам тут помочь вызвались.
Макс, вырванный из своих размышлений голосом напарника, передёрнул плечами.
— Кому и что ты ещё наболтал? — уточнил он, отгоняя всплывшие в воображении сцены явления к Беляевым со словами: «Напарника у меня опять нет. Но этого я убил сам».
— Да я, в общем-то, и не болтал ничего, — смутился Слава. — Мы просто когда разговаривали с механиком, там рядом был Бессмертный, и он услышал твоё имя, и подошёл потом, мол, хочет с тобой познакомиться и подвезти готов, если куда надо. У него автодом огроменный, поместимся, и ещё место останется.
Бессмертный. Вот чего не хватало до полного счастья.
— Ну, я сказал, что с тобой поговорю, и он меня сюда повёз, а потом…
По спине Макса пробежал ледяной ветерок.
— Стоп. Ты хочешь сказать, что сейчас где-то тут рядом стоит огромный автодом Бессмертного?
— Не, он сейчас не тут! — Слава снова улыбался, явно не понимая, что натворил. — Он нас подкинул и пошёл разбираться со второй фурой.
Макс медленно прикрыл ладонью глаза. Происходила катастрофа, и косвенным виновником этой катастрофы оказался он. Нельзя было приближаться к Беляевым, пока с ним Слава, никак нельзя, но он приблизился, и теперь в маленькое поселение на берегу Камы ведёт след Бессмертного, по которому всегда идут те, кто несёт разрушения и смерть.
— Вот он вернётся, поговорит с тобой, и тогда можно будет с ним поехать, — беззаботно поведал Слава и мечтательно улыбнулся. — Я с ним пересекался пару раз до того, как тебя встретил, один раз даже поработали вместе. Хорошо вышло.
Вышло чудовищно, и с этим было необходимо срочно что-то делать. Стоило сесть и подумать, по возможности заперев напарника где-нибудь, где его не найдёт ни одна живая душа, но сперва — прояснить тёмные пятна этой истории.
