— Я хочу отправиться в Санктум, к светлым, и оттуда помогать тебе.
Изумленно взглянув в полные тревоги глаза, я промолчал, не веря своим ушам. Страшно было открыть рот, так как не злиться не получалось.
— Прости, я знаю, это глупая затея, но мне кажется, я была бы там полезней. Мне мал Кадат, я не чувствую, что использую все свои силы и умения здесь, и я все больше вижу, что там в светском обществе я могла бы достичь большего. Только подумай, завербовав хотя бы одного из аристократов, мы сможем получить поддержку, и кто знает, даже склонить кого-то на свою сторону. Стоит только стороной обходить церковь, а королю все равно сейчас дела нет до темных, он пытается поделить трон между кучей наследников, что сам наплодил за время своего сумасбродного правления. Дедушка, подумай только, сейчас такое удобное время, чтобы укрепиться у светлых, и если не наладить отношения, то хотя бы помочь гончим и некромантам, появляющимся там.
Выдохнув, глухим голосом я все же смог выдавить из себя ответ.
— Ты так говоришь, будто это лишь легкая прогулка, Лилит.
— Я знаю, что это не прогулка. Я в курсе, что будет непросто, но ты же сам обучал меня, кто еще подойдет на такую роль? Ты столько сил в меня вложил и сам уже давно не можешь отлучиться от Храма, чтобы собрать сторонников в светлом континенте, но я могу.
— Как и сгинуть в этом месте.
— Да, я понимаю и не прошу отправлять меня туда одну. Собрать хотя бы пару человек мне в помощь и какую-нибудь красивую сказку сочинить. Буду торговкой книгами или чьей-то дальней родственницей. Пожалуйста, дедушка, подумай над моей просьбой, я не первый день ее обдумываю.
— Мне не нравится эта идея, я не хочу это даже предоставлять.
Я сохранял внешнее спокойствие, стараясь выполнить обещание, но, едва заметил, как огонек надежды погас во взгляде внучки, ощутил себя последним подлецом. Погрустнев, Лили опустила плечи и рассеяно отпила остывший чай.
— Я так и предполагала.
— Лили, послушай меня, тебе очень много рассказали о Санктуме, но, когда ты попадешь туда, у тебя не будет ни моей помощи, ни защиты.
— Да, я знаю.
— Это слишком безумная затея и слишком опасная.
— Да, понимаю.
Внучка поджала губы, и на миг мне показалось, что она вот-вот расплачется, словно дитя.
— Лили, умоляю, отбрось эти идеи, неужели тебе так сильно не нравится Кадат?
— Он мне нравится, это самый прекрасный город на свете, я уверена, но там за небесным морем есть огромный, неизведанный мир и люди, которым нужна наша столица не меньше, чем мне.
— И им помогут, там есть мои помощники.
— Их так мало, Ньярл, и их некому организовать, они все работают по одиночке, иногда без возможности хоть как-то связаться друг с другом.
— Мы можем отправить туда кого-то еще.
— У нас нет настолько сильных и обученных некромантов, дедушка, и ты это знаешь. Даже Элей не подошел бы на эту роль, он слишком нелюдим, а я знаю, как найти подход к людям.
Поднявшись с места, я присел перед внучкой и взял ее за руки, заставляя посмотреть на меня. Лили старалась не моргать и отвести взгляд, но я видел, как по щеке пробежала слеза.
— Моя милая Лилит, если с тобой что-то случится, я не смогу себе это простить и наверняка буду проклят своей дочерью.
— Если бы она была против, то уже прислала бы своего ворона с запиской.
— И все же, как я должен отпустить тебя туда, зная, что ты можешь не вернуться?
— Но я сильная, я справлюсь, неужели ты в меня не веришь?
— Верю, но даже меня там едва не погубили.
— Это было давно, и виновнику ты отомстил, навряд ли в столице найдется еще кто-то равный тебе по силе.
— Не в силе дело, Лили, а в коварстве.
— Я тоже не проста и смогу сбежать, если того потребуют обстоятельства. На крайний случай, обращусь к кочевникам.
Лилит освободила ладони от моих и тут же обняла меня, крепко прижимая к себе.
— Дедушка, ну поверь мне хоть на минуту, неужели я так много прошу? Первый раз я могу уехать на время, хотя бы на месяц, и тут же вернуться домой. Лишь проверю, смогу ли потянуть такую работу, и уже после решить, переезжать туда на более долгий срок или нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Обняв внучку в ответ, я погладил ее по голове. Чуть дрожащие пальцы и шмыгающий нос Лили топили мое сердце, как и надежда, томящаяся в ней, словно крохотное пламя на ветру, и лишь я мог решить: потушить ли этот огонек окончательно, или дать своей внучке расправить крылья так, как она сама того хочет.
— Боги, как же сильно я об этом буду жалеть, я уже это чувствую.
— Дедушка?
— Без десятка помощников я тебя никуда не пущу и только на месяц. А еще… имя, придумай себе новое, чтобы никто не заподозрил в тебе мою внучку.
Неверие Лилит на миг обжегшие мое сознание, тут же сменилось вспышкой неподдельной радости. Широко улыбнувшись, но все еще шмыгая носом, внучка отодвинулась, посмотрев на меня и вытирая слезы с щек.
— Я уже придумала. Меня будут звать Евой. Ева Блэквуд.
Дельфийский оракул
Дорога передо мной блестела от снега в ярком солнечном свете, и за время поездки от нее уже начали болеть глаза. Тихий шелест машины убаюкивал, усталость отзывалась ноющей головной болью и тяжестью в груди от старой раны, нанесенной еще во время осады. Не представляю, как Таранис тогда спас меня, тем более за такой короткий срок, но проснувшись, я даже не поверила тому, что со мной сидел именно светлый, тревожно наблюдая за моим состоянием. Поначалу даже детей боялся ко мне пускать, вдруг эхо их магии испортило бы результат, и заклинание, обратившее часть тела в магический кристалл, снова стало бы паразитировать на мне.
Посмотрев машинально на тыльную сторону ладони, где виднелся небольшой белесый шрам, я вспомнила о брате, ему повезло меньше, но всё же повезло. Даже в бесконечном лабиринте подземных тюрем под пытками, голодный и измученный он выжил, а мог бы ведь и к королю попасть на глаза или на фабрику таких вот кристаллов. Мало кто знает, как именно их научились выращивать светлые, они все еще прикрываются остатками этих камней в горных жилах и благородно умалчивают о том, что для создания их потрясающих поездов уходит слишком много магии и подобных стекляшек. Делают вид, что они все еще самые праведные, закрывая глаза на собственные руки, по локоть запачканные в крови.
— И недели не пройдет, как я сбегу оттуда.
Пассажир на заднем сидении видимо вновь заскучал, а я с ним на протяжении пути ни разу так и не смогла отдохнуть. Видимо, Мом решил напоследок проверить мое терпение и выдержку.
Посмотрев в зеркало, я заметила, как он, скривив губы, потирает шишку на лбу, оставленную Каином.
— Попробуй.
— И прирежу эту ведьму во сне.
— Если у тебя это и правда выйдет, то останавливать тебя нет смысла, и мы все обречены умереть в ближайшую неделю.
Непонимающе взглянув на меня, сын нахмурился, но лишь на мгновение, тут же ухмыльнувшись.
— А правда, что ты отца никогда не любила и выгнала его, чтобы он не мешал тебе ноги раздвигать перед светлым?
Вздохнув, я сосредоточилась на дороге, пожалев, что не взяла у Каина сигарет. Они бы сейчас не помешали.
— Если бы я не любила Эреба, вы трое никогда не родились бы.
— Ну не знаю, отец всегда говорил, что ты Ньярла и брата любила больше, чем его. Может, и Эреб нам не родной папаша? От кого из них родился я?
— У тебя слишком богатая фантазия для такого возраста.
— Это только ты печешься о нас как о маленьких, отец такой глупостью не страдает.
— Да, не страдает, и вот куда это вас обоих привело.
— Просто признайся, что благодаря Эребу я стал намного лучше и сильнее сестры, и тем более того мужеложца, что ты родила по ошибке.
— Если ты вправду лучше, то Геката это обязательно заметит.
— И ты просто отдаешь меня ей, как игрушку?
— Как ученика.
— И чему можно научиться у ведьмы в глуши? Бесконечно выслушивать нытье каких-то пьяниц и деревенщин? Лечить свиней? Бегать на роды к вечно беременным коровам, что плодят по десятку детей за жизнь?
