Взявшись за завтрак, я наконец-то смогла отвлечься от чужих проблем и вернуться в свои. Нужно ли сегодня сбегать на рынок за маслом? Стоит ли мне вообще вновь возвращаться к лампе и теребить незажившие раны снова? Хотя вопрос скорее в том, смогу ли я это сделать после того как зайду к Элею. Маг наверняка испортит мне настроение и не факт, что захочет помочь Гани.
Ньярл, а чем вообще отличается светлая и темная церкви?
В божественном влиянии. У светлых вся жизнь крутится вокруг Солара и его благословения, от его покровительства зависит человеческое счастье и чем больше ты нравишься богу, тем лучше ты живешь.
И как же ему понравиться?
Молиться, выполнять ритуалы, благодарить за любой успех и отдавать часть заработанных денег в храмы.
А у темных?
Все зависит от человека и его труда прежде всего. Осуждается глупость, гордыня, намеренное вредительство и лень, за это Нокс наказывает людей, тем самым заставляя исправится.
А жертвы и ритуалы?
Проводятся во имя искупления грехов по праздникам или с разрешения жрецов, если прихожанин после разговора с служителями не знает, как решить свои проблемы.
То есть подношения для светлого, чтобы жить хорошо, а подношения для темного, чтобы не жить плохо?
Да.
Оригинально, ничего не скажешь, а бывают ли праздники у Луны?
Ей были посвящены дни весеннего и осеннего равноденствия. Считалось, что в эти дни она своими руками устанавливает границу дня и ночи, уравновешивая силу братьев. В Заре до сих пор они отмечаются отдельным ритуалом.
А здесь у вас не проходят праздники в честь богини?
Их проводил только я в Храме, все остальные темные церкви поклоняются только Ноксу.
Брат поднялся из-за стола и прикоснулся к моему плечу, привлекая внимание.
— Я пойду одеваться.
— Хорошо, я тоже сейчас пойду.
Проводив его взглядом, я отставила пустую тарелку и украдкой взяла кусочек пахлавы с подноса. Вкус меда и орехов приятно разлился во рту, заставляя жмуриться от удовольствия.
Спустя всего полчаса мы с Гани вышли из задних ворот двора и направились по тропинке к церкви. Я морально готовилась к неприятному разговору и вела под руку брата, чувствуя, как начали дрожать его ладони. Мне хотелось его поддержать, но я не находила слов, да и сама не была уверена, что что-то получится. Элей мне был малознаком, и как он себя поведет, невозможно было предсказать, но его служба Ньярлу давала мне каплю доверия к этому человеку.
Миновав дорожку у озера и выбравшись на аллею перед церковью, я мельком бросила взгляд на Лилит, стараясь уловить в ней знакомые черты. Она была очень похожа на мать, но и что-то от деда ей определенно досталось. Хорошо было бы узнать о ней больше, особенно о ее жизни в Кадате и Санктуме.
Что-то я смогу тебе показать, но, к сожалению, не все.
Я знаю, но может быть стоит обратиться к Гете? Спросить у нее совета?
Если ты о судьбе Лилит у светлых, то я и так все расскажу.
Ты знаешь, что случилось?
Конечно, я же говорил, в мнительности прежнего короля есть моя вина.
Не совсем понимаю, но надеюсь, вскоре ты дашь разобраться.
Осторожно толкнув высокие деревянные двери церкви, мы вошли внутрь, стараясь не шуметь. Утренняя служба уже кончилась, и в огромном помещении под темными сводами стоял полумрак, освещенной была лишь часть у алтаря и пустующая кафедра.
— Ты уверена, что он здесь? Кажется, мы все же опоздали.
Ганим огляделся и прошел вперед к дальней стене. Только сейчас, подойдя немного ближе, я заметила, что за алтарем есть ступеньки вниз и площадка с полукругом небольших ажурных закрытых исповедален, чьи крыши были лишь немного выше уровня пола самого зала. Их не было заметно при входе, и даже на лестнице разглядеть, кто сидит внизу, было почти невозможно.
Какое странное решение.
Так человек может побыть один или молиться тайно. В одной из исповедален есть выход в сад.
Штора одной из комнат сдвинулась в бок, Элей, похожий на высокую пугающую тень в своем черном балахоне, вышел на площадку и строго взглянул на брата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я чем-то могу помочь?
— Д-да, извините, я… я просто хотел поговорить с вами.
— Поговорить? Что ж, проходите, я выслушаю вас.
Оторопев не меньше, чем Гани, я на всякий случай отошла назад от ступенек, чтобы снизу меня не было заметно. Думаю, им все же стоит сначала поговорить наедине, вмешаюсь, только если что-то пойдет не так.
Послышались тихие шаги и шелест штор. Я отошла еще дальше, сев на одну из скамей, стоящих перед кафедрой, подняла голову к окнам, рассматривая витражи.
Три бога, собранные из цветного стекла, поражали своей детальностью, кто-то явно вложил немало сил в эту работу, но, припоминая историю создания мира, я с некоторым упреком подумала, что не хватает еще одного витража.
Его облик не помнят, а влияния не видели больше трех тысяч лет, об остальных богах остались хоть какие-то записи.
Это все равно не выглядит правильно. Может информацию просто не нашли?
В случае с Луной мы можем точно знать, что ее намеренно старались вычеркнуть из пантеона, и те же кочевники помнят ее и почитают. Мундуса же намеренно никто не стирал из истории, он просто исчез после катаклизма.
Вздохнув, я придвинулась к колонне у края скамьи и облокотилась на нее, наблюдая, как солнечный свет разливается яркими бликами по каменному полу церкви. Течение времени в этом месте не чувствовалось, часов с собой не было, и я не могла представить, как долго мне придется ждать Гани.
Расскажи о Лилит.
Что рассказать?
Какой она была? Ты пока показал мне только свой приезд на ее рождение и все.
Огненной во всех смыслах слова. Она обожала жизнь и старалась узнать как можно больше, заражая своими идеями других. Согревала, словно лепестки костра, и была неуправляема, будто лесной пожар. Я считал, что ничего на свете не сможет остановить Лилит, если она решила добиться своего.
Считал?
Как оказалось, есть люди, что тушат даже самое яркое пламя.
Поболтав ногами в воздухе, я закрыла глаза, стараясь оживить в сознании статую, увиденную ранее. Должно быть, Лилит была чудо как хороша.
Ты отомстил за нее?
Конечно, хоть и давал клятву это не делать своими руками.
И ты сдержал эту клятву?
Да, тот человек убил себя сам, я лишь подсказал верный вариант.
Но неужели Геката не могла ее защитить? Изменить судьбу.
Я спрашивал ее после, моя дочь сделала все возможное, чтобы продлить жизнь Лилит.
Гете наверно было очень непросто тогда.
Она сильно изменилась, хоть и в мою сторону это никак не проявлялось, но для других будто потеряла человеческий вид. Я постоянно чувствовал, что обычные люди ее подспудно боялись.
И кроме брата у нее никого не осталось.
Зевнув, я прислушалась к едва слышному шелесту ветра за окнами. Иногда казалось, что в этих звуках что-то есть, что в тишине я слышу шепот, а не прохладные дуновения и трепет ветвей у стен. Может ли тут быть что-то еще?
— Серафина.
Вздрогнув, я чуть не подпрыгнула на скамье и, открыв глаза, увидела перед собой Элея, неприятно нависающего надо мной.
— Простите, кажется, я немного задремала, вы уже закончили?
— Да, Ганимед ждет тебя на улице.
— О, благодарю, тогда мне тоже пора.
Поднявшись и проскользнув мимо мужчины, я направилась к проходу между рядами, стараясь лишний раз не смотреть на Элеоса.
— Я не стану ему помогать, если вы не дадите мне поговорить с Ньярлом.
Замерев на полушаге, я ощутила, как от чужого тяжелого взгляда пробежал холодок между лопаток.
— Почему это звучит как шантаж? Разве вписывается в понятия вашей церкви использование других людей для своей выгоды?
Позади послышались шаги, Элей резко развернул меня к себе вцепившись в плечи. Он выглядел почти безумцем и, кажется, совсем отчаялся получить желаемое.
