— Вы не понимаете, что для меня это значит.
— И не пойму, если вы не прекратите делать мне больно!
Дернувшись назад и вырываясь из чужих рук, я хотела было ударить мужчину, но тот неожиданно ослабил хватку и, склонив голову, опустился передо мной на колени.
— Умоляю, я не знаю, как еще вас можно убедить, пожалуйста, прошу вас.
Сделав по инерции шаг назад, я вновь замерла, не в силах оторвать глаз от Элея и чувствуя, как стыд обжог мои щеки. Видимо, я действительно не понимала, как сильно ему нужна эта возможность, и даже сам Ньярл был крайне недоволен, подспудно укоряя меня за жестокость.
— Да вы издеваетесь надо мной.
Мысленно отступив, я дала дорогу магу, не желая больше наблюдать за происходящим.
— Ты ее очень сильно смутил, и, наверно, это единственное, что могло бы так хорошо сработать.
— Ньярл?
Я ощутил, как чужая робкая надежда сменилась облегчением и скорбью, смешанной с счастьем. Опустившись перед Элеосом на каменный пол, я протянул ладони и осторожно обнял своего помощника, поддерживая его.
— Прости, что оставил тебя.
— Ты должен был забрать меня с собой. Ты хоть понимаешь, что именно мне пришлось тебя хоронить? Самому копать могилу и не дать светлым растерзать тебя окончательно?
— Извини, Элей.
— Ты будто нарочно не дал мне быть рядом, не дал защитить тебя, пожертвовать собой, чтобы ты жил.
Элей обнял меня в ответ, крепко сжав в своих объятьях и чуть вздрагивая от сдерживаемых слез. Его сердце вновь разрывалось, будто он мысленно вернулся в Храм, в тот день, когда нашел мое мертвое тело у алтаря.
— Тише, я знаю, тебе пришлось не легко.
— Ты умер, Ньярл! И как мертвец ты был свободен, а я нес скорбь за нас двоих.
— Как видишь, я снова в некотором роде жив.
— Я слышал крик Гекаты и ее плачь голосами тысячи воронов в столице. Я видел, как некроманты отказывались верить в твою смерть, ведь в их глазах ты был почти что божество. Я сам почти сошел с ума тогда, как те, что не смогли смириться с твоей смертью, они сдавались в руки светлых, ты был для них единственной надеждой.
— Прости.
Больше слов не находилось, и я не знал, как оправдаться. Куда не глянь, я всюду виноват.
Сообщи ему еще, что мы уедем скоро.
Софи, насколько ты жестока?
А разве это мой план?
Не твой, согласен, но тогда боюсь, он бросит все и поплывет в Целестию за нами.
— Я постараюсь приходить почаще, Сера не будет против.
Правда что ли?
Помолчи.
— Элей, ты долго мне был верен, прошу, дай теперь помочь тебе.
Моих ушей достиг его горячий шепот и тихий безнадежный голос.
— Я так устал, позволь за тобой уйти.
— Не смей, я запрещаю это делать.
Чуть отстранившись, я ладони протянул к знакомому лицу и пальцами растер старые шрамы на щеках.
— Ты поклялся мне служить и клятвой жизнь свою отдал, теперь не вздумай обокрасть хозяина.
— Ньярл, я теряю свои силы и мой век не бесконечен.
От горечи сводило скулы, а сердце, взятое взаймы, сжалось от тоски.
— Я знаю.
Устами прикоснувшись к лбу Элея, я ощутил его блаженный трепет.
Это мои губы.
Я ненадолго одолжу.
Глухое раздражение Софи затронуло меня, время обмена подходило к концу. Послушно отступив, я отдал место ей.
Отстраняясь от мужчины, я встала, опираясь на скамью и чувствуя, как замёрзли ноги, кажется, остаток дня я проведу в горячей ванне и под одеялом, чтоб не заболеть.
— Спасибо Сера, мне нужно было с ним поговорить.
— Надеюсь, ты выполнишь обещание, Элей, Гани нужна поддержка.
— Да, конечно, но почему вы не сказали ему о…
— Не за чем, я не хочу быть лишь придатком для чужого сознания, Блэквуды не меньше твоего хотят увидеть Ньярла. Если бы Каин знал о нем, он от меня и воспоминания бы не оставил.
Элей поднялся в след за мной и дрожащими пальцами подхватил мою ладонь, чуть сжав ее.
— Я понимаю, и, наверно, на их месте поступил бы так же, но сейчас клянусь молчать о том, что Ньярл с вами и готов вам помогать. Поверьте, что бы ни случилось, что бы ни произошло вы, можете рассчитывать на мою защиту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он выглядел слегка смущенно и не поднимал головы, рассматривая мою руку. Вновь приблизившись, я заставила его взглянуть на меня, заметив влагу в уголках чужих глаз.
— И от чего же ты можешь меня защитить?
— От Блэквудов, если они узнают и будут давить на вас, я готов увезти вас хоть на край света.
— Элей, ты же понимаешь, что я, во-первых, девушка, а во-вторых меня коробит от того, что моим телом пользуется другой человек?
— Мне не нужно будет что-то помимо редких встреч, и я никогда не… мне не нужно было тело моего хозяина.
Со стороны входа послышался тихий скрип двери, в церковь заглянул Ганим, возмущенно посмотрев на нас.
— Ты обещал, что у вас будет короткий разговор.
— Да, конечно. Серафина уже уходит.
Элеос неохотно отпустил мою ладонь, выдавив из себя подобие улыбки.
— Еще раз спасибо, я правда благодарен вам.
— До скорой встречи.
Отвернувшись, я, не оглядываясь, прошла к выходу, навстречу к брату, чувствуя, что еще не раз загляну в эти мрачные стены.
Лилит
— Дедушка, я так соскучилась!
Рыжеволосая бестия повисла у меня на шее, едва завидев. Все сумки тут же были брошены на землю, любые приличия забыты, и под ошарашенными взглядами моих помощников из Храма внучка расцеловывала мои щеки, без конца повторяя, как сильно она хотела меня увидеть.
— Лили я тоже очень скучал, не представляю, как тебя вообще смогли отпустить в Кадат.
— Ой, и не говори, мне как шестнадцать исполнилось, я сразу маме сказала, что обязана побывать в столице, иначе от тоски помру в этой дурацкой деревне, а она ни в какую, ты же знаешь, Геката упряма до безумия. Мне пришлось два года ее упрашивать, всеми правдами и неправдами уговаривать, а она нет и все тут. Так я забастовку устроила, есть отказывалась, мавок подговорила, даже дядю на свою сторону перетащила, ничего не помогало, пока она дом не перестроила и клетки с воронами не завела. Ты представляешь, у нас какое-то вороново царство во дворе, и второй этаж появился, так красиво, но я все равно в Кадат хотела. Вот мама и отпустила меня наконец, да так провожала, будто я на войну ухожу, даже дядя все глаза выплакал, ну где это видано.
Лилит все-таки отпустила мою шею и пробежала вперед, заинтересованно разглядывая здания на улице. Столица выглядела неаккуратно, в постоянной стройке, то и дело слышался стук молотков, но дома, построенные временно из дерева и подручных средств, почти полностью сменились на красивые каменные жилища в едином стиле. Островерхие крыши небольших башенок своими шпилями тянулись к нему, узкие узорчатые окна смотрели на плодовые деревья во дворах сменявшиеся кленами, каштанами или вязами у дороги. Стрельчатые арки самых больших строений, словно порталы в отдельные миры, часто связывали проходы в самые важные здания города, делая центр Кадата одним большим лабиринтом, в котором, впрочем, сложно было бы потеряться. Самые главные улицы-лучи всегда могли вывести путников к Храму, чьи пинакли и ребра крыши были видны из любой части столицы.
— Боги, как же тут красиво, и как много места, это просто уму непостижимо!
— Справа от тебя Дом Печати, можешь заглянуть к ним на досуге, при издательстве есть очень неплохой книжный магазин.
Внучка свернула к галерее, обрамлявшей здание, и заглянула в одно из окон, рассматривая свертки книг на длинных широких столах внутри.
— Это там мама печатает свои легенды?
— Да, можешь посмотреть, как это делается, и похвастаться подписанным экземпляром.
— Ой нет, терпеть не могу эту книгу. Там такие глупости написаны, что я понятия не имею, как это вообще покупают.
— Насколько я знаю, все истории правдивы.
