Я поспешил продолжить разговор.
— Физически или психически? — серьёзно уточнил я.
— Вообще. Расскажите мне, как вы себя чувствуете, — оторвался он от писанины.
— В общем-то, неплохо, но могло быть и лучше.
— Что же вас беспокоит, мистер Иванов?
Я не мог воспринимать его, как доктора-психиатра. Он упрямо напоминал мне героев из идиотских индийских фильмов. Мне хотелось поговорить с ним об индусском кино.
— Ну, — вздохнул я, — меня беспокоит моя неопределённость, курящие соседи…
— Вы раньше курили? — перебил он меня.
— Никогда не курил.
Индус спешно сделал пометку в своём конспекте.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Досаждают множество ограничений. Я считаю, что если предоставить заключённым возможность пользоваться мобильными телефонами, это положительно улучшило бы их эмоциональное состояние. Связь с близкими и друзьями…
— Продолжайте, — торопливо сделал он запись в мою историю болезни.
— Так же, я считаю, доступ к интернету тоже необходим, особенно, для иностранцев. Это обеспечило бы их связь с родиной. Ведь эту переписку и посещение сайтов легко контролировать, и всегда можно прекратить, если заключённый злоупотребляет, — рассуждал я.
— Но ведь вам предоставляют бесплатную почтовую связь, — вставил индус.
— А вы своим родственникам и друзьям в Индии письма королевской почтой отправляете, или электронной? — съязвил я.
— Но я же не заключённый! — удивился тот дерзкому вопросу.
Посмотрел на меня и спросил, — и почему вы решили, что я в Индию пишу письма?
— Потому что вы Индус, и Англия никогда не будет вашей родиной. Я уверен, что вы поддерживаете связь с родственниками в Индии.
— Очень интересно!
— Кстати, вы случайно, не в Советском Союзе учились?
— Нет. Я учился дома в Дэйли. Что-нибудь ещё вас беспокоит? — вернул он меня к теме нашей встречи.
— Мне бы некурящего, нормального соседа, да поскорей начать посещать занятия. Надеюсь, такие пожелания заключённого приемлемы для этой тюрьмы?
— Что вы понимаете под «нормальным соседом»?
— Просто здравый человек, подобно вам, а не наркозависимый идиот, обозлённый на весь мир…
— И вы не думаете о самоубийстве? — не услышал он мой ответ-комплимент.
— Пока не думаю. Во всяком случае, не сейчас и не в этом паршивом месте!
— Значит, вы не исключаете такой шаг?! — оживился доктор и стал снова что-то записывать.
— Пока, я далёк от этого. А что, я похож на самоубийцу?
— Вы могли бы совершить это где-то в более подходящем месте? — проигнорировал он мой вопрос.
— Послушайте! У меня есть некоторые планы на будущее…
— Можете рассказать мне о ваших планах?
— Выйдя отсюда, я должен написать книгу об Англии. Это особенная страна и странные люди…
— Собираетесь ли вы описывать события в этой тюрьме?
— Обязательно! И вас упомяну.
Индус, улыбаясь, быстро строчил что-то в своём конспекте.
— Кстати, знаете ли вы, что индийские фильмы были очень популярны в Советском Союзе? — заполнил я возникшую паузу.
— Вам нравятся индийские фильмы? — спросил он, не отрываясь от писанины.
— Мне, не нравятся.
— Почему!? — удивился доктор, перестал писать и взглянул на меня поверх очков.
— Все индийские фильмы — это некая идиотская смесь; клоунада, песни и танцы. Как такое может нравиться взрослому, образованному человеку?!
Доктор закончил писать мою историю. Удобно откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня, словно он сомневался в моей образованности.
— Итак, мистер Иванов. Правильно ли я вас понял, что вы не намерены совершать самоубийство? — вернулся он к главному вопросу.
— Запишите себе, что я не намерен.
— Даже где-то в ином, более подходящем месте? — доставал индус.
— Я вам уже сказал; мне ещё надо написать книгу об этой стране и вас лично. А это потребует немало времени.
Доктор улыбнулся.
— Хорошо, мистер Иванов. Тогда зачем вам — образованному человеку, с большими творческими планами на будущее, вот это, — указал он на удавку.
— Вам никто не докладывал, что я не изготовлял этого и не подвешивал к потолку? Это моё в такой же степени, как и ваше. Когда меня перевели в ту камеру, эта штука уже была там.
— Нет. Мне лишь сообщили, что вы сказали по поводу обнаруженной верёвки в вашей камере.
— Что могут сказать тюремные надзиратели… — вздохнул я.
— Хорошо, мистер Иванов. Я надеюсь, что вы, действительно, просто пошутили.
— Именно! Я снова, неудачно пошутил, не в той компании. Меня неправильно поняли, и отвели к психиатру.
В кабинет заглянул чёрный медбрат. Он ожидающе смотрел на доктора, демонстрируя свою собачью преданность и готовность поднести смирительную рубашку, или ширнуть заключённому дозу успокоительного.
— Мы закончили, — важно сказал индус доктор африканцу медбрату.
— Ещё какие-нибудь вопросы или пожелания, — мистер Иванов? — по-казённому спросил меня доктор.
— Да, — ответил я.
— Слушаю, — устало вздохнул индус, и снова откинулся на спинку стула.
— Я думаю, что кроме школьных уроков, спортивного зала и библиотеки, хорошо бы в каждой тюрьме организовать фонотеку. Этакое собрание музыки на различный вкус; от дебильного рэпа до джаза и классики. А также, и аудио книги. Это не потребует отдельного помещения. Достаточно компьютера с хорошим объёмом памяти, где всё это можно хранить в формате мр3, и постоянно пополнять новинками. Я уверен, что многие заключённые, слушая музыку, положительно отвлекались бы от мрачных мыслей. Я вижу, как они здесь обмениваются компакт дисками и кассетами. Уверен, что такая услуга окажется в большом спросе среди заключённых. Возможность слушать любую музыку, послужит здесь для заключённых, как облегчающая душу психотерапия и эстетическое воспитание, — сумбурно изложил я своё пожелание доктору, который едва слушал меня.
— Всё? — перебил меня доктор коротким вопросом.
— В тюремных фонотеках может быть не только рэп, рок, джаз и классика, но также, и песни из индийских фильмов, — добавил я.
Доктор лишь грустно улыбнулся.
— Почему вы не записываете моё ценное предложение в историю наблюдения за пациентом? — кивнул я на прикрытую папку на его столе.
— Я всё запишу. Об этом не беспокойтесь, мистер Иванов, — пообещал он мне, как пациенту, от которого хотел поскорей избавиться.
Появилось желание растолковать этому индийскому доктору английскую пословицу: Never say never..[99] В русской редакции это говорится более конкретно; от тюрьмы и от сумы не зарекайся! Я представил этого самодовольного тюремного доктора с тяжёлым акцентом в качестве заключённого.
Мне указали на дверь.
В коридоре ожидал меня тот же охранник. С ним мы и пошли обратно в крыло.
По дороге, он заговорил со мной отеческим тоном.
— Ты пойми нас, парень, правильно. Мы здесь на службе… Ты же видишь, какие люди здесь сидят; полно психов и подонков. У нас плохая статистика относительно самоубийств. Вот мы и решили показать тебя доктору.
— Мне было очень интересно поговорить с ним, — успокоил я пожилого надзирателя.
— Вот и хорошо. Я понимаю, что ты попал сюда случайно, фактически — по миграционному делу, — кряхтел пенсионер, поднимаясь за мной по ступенькам.
— Случайно и ненадолго, — скупо поддержал я разговор, думая о своём.
31
Не богохульствуй, сын мой! Господь не покинет тебя и оценит твоё чувство юмора и реализма. Каждому воздастся!
Видимо, решив, что меня не следует оставлять одного в камере, они вскоре привели мне нового соседа. Это был типичный местный парень среднего возраста, вовсе не похожий на уголовника. К тому же он оказался приветливым и общительным товарищем, что не свойственно для аборигенов.
— Привет! Я Майк, — подал он мне руку, бросив на кровать огромный мешок с личными вещами.
— Сергей, — ответил я, рассматривая его и гадая, за что он мог сюда попасть.
Кроме махинаций с кредитными карточками, ничего другое ему не подходило.
— Я знаю, ты русский. Это отец Джон организовал моё переселение к тебе. Я его активный прихожанин, и тоже не курю, — объяснил Майк.
— Понятно.
Мысленно я поблагодарил отца Джона. Он делал всё правильно.
— Здесь стоит неприятный запах, — принюхался Майк.
— Пахнет Хари Кришной, — пояснил я.
— Ты кришнаит? — спросил Майк.
— Нет, это предыдущий сосед здесь курил и дымил.
— Если курил, значит и он не кришнаит. — Ты не против, если мы сделаем уборку? — предложил Майк.
— Нет, не против, — ответил я, наблюдая за новым соседом, пытаясь таки определить, каким образом он конфликтует с британским уголовным правом?
