госпожа фон Махель и посетите дамские салоны. А производство из-за этого не остановиться! Я останусь здесь.
И Анни уехала и была очень благодарна господину Буггатти. Он её успокоил, хотя бы на время! Но на следующий день она уже думала «Как жаль, что это всего лишь маленькая глупость! Если бы это было все так легко! Ну, допустим, она сможет завоевать сердце богатого мужчины. Но будет ли ей с ним комфортно, как с графом Махелем? Она не могла себе представить близость ни с одним мужчиной, кроме умершего супруга или князя Войцеховского! И если уже и искать состоятельного любовника, который подвязался бы ей в её трудных делах, так зачем далеко смотреть, она просто может легко устроить себе встречу с Войцеховским! Но и это не легко. Как можно за короткое время изменить себя и стать другой: ветреной, легкой, кокетливой, если твоя суть другая! Она четко понимала, что каждый поцелуй с князем будет сопровождаться видением умоляющего взгляда перед своим взором графини фон Гайзерштад, и осознанием того, какую боль они оба будут ей причинять! И к наслаждению близости с таким любимым и желанным ей человеком будет всегда, всегда примешиваться чувство угрызения совести. Полноты счастья не будет и мир еще больше настроиться против неё. Сейчас она живет в зоне отчуждения, а потом она будет жить в кольце абсолютной злобы и ненависти к ней всех светских дам. «Или я чего-то не понимаю!?» — спрашивала она себя раз за разом. — «О, дева Мария, ну как же все это трудно! Почему?» От постоянно противоречащих мыслей в своей голове она выдыхалась, борьба отнимала много сил. И самое тяжелое было то, что особенно последнее время она ощущала свое полное одиночество. Она просыпалась утром и сердце дребезжало от смутной тревоги, и ей до такого ожесточения хотелось схватиться рукой за лежащую рядом руку родного человека, сильного и бесстрашного. Раньше это был её супруг — спокойный и такой надежный! Сейчас его рядом не было. Рядом был маленький сынишка, но не он, а она должна стать для него надежным тылом, а её колошматило от вечных сомнений, холода одиночества и неразрешенных проблем. Она попыталась навестить тетушку. Та была вся в работе. Мастерская работала и она справлялась со всем: и с работниками, и со счетами и с клиентами и с покупкой материи, ниток, тесемок, кружев. Анни посмотрела, посмотрела и почувствовала, что тетушка счастлива своими хлопотами. Её все вопросы сводились к расспросам о маленьком Кристиане и Анни о своих переживаниях так и не заикнулась. Хелен — её лучшая подруга Хелен! Анни её любила, но они были разные, по-разному смотрели на жизнь и принимали её. Анни знала, она не найдет того совета и той силы у этой женщины. Так уж все сложилось. Ей требовался человек рядом, который будет намного сильнее её, мудрее и увереннее. И опять-таки — это мог быть князь Войцеховский — была в этом человека некая мощь и уверенность в себе. Такая не показная, а внутренняя. Чистая, искренняя, настоящая. Но Анни была не хищница, и игнорировать супругу в его жизни она не могла.
Однако же, некоторые перемены в её жизни наметились. Спустя несколько дней, господин Буггатти предложил ей поехать в Германию, где будет проходить благотворительная выставка самых новейших технических достижений Европы и ей как начинающему бизнесмену просто необходимо туда поехать. Но с ним, как компаньоном, еще и за тем, что он отдаленно был знаком с несколькими представителями немецкого, французского бизнеса, итальянского и австрийского и пообещал, что предпримет уместные попытки познакомить с ними и графиню фон Махель. В глубине души Анни понимала, что в его предложении есть и второе дно, которое он в данный момент просто не озвучил прямо. Она подумала и сказала сама себе: «Ну что ж, по крайней мере, для меня это хоть какое-то разнообразие и пусть эта поездка станет хоть отдаленно слабой её попыткой испытать свои женские чары на ком-нибудь и проверить силу женской красоты!» Вечером, она озадачила свою управляющую, Дору, следующим вопросом — Милая Дора, я умоляю тебя, абстрагируйся от того, что я хозяйка этого дома и скажи мне искренне — я привлекательная женщина, или ты советовала бы мне что-то изменить в своей внешности? Про внутренний мой мир я уже молчу, это слишком запущено! — и ласково улыбнулась.
Дора задумалась, но не над самим вопросом, а над тем, что же такое могло произойти, что её хозяйку стали интересовать такие вещи. Но отвечать было нужно. Она так же снисходительно улыбнулась и проговорила:
— Мне трудно судить об этом, потому что я вас уже давно люблю как дочь. Вы же знаете, мои двое сыночка умерли в младенчестве, а супруг погиб на войне. Но …я скажу как знаю — я никогда не любила блондинок. Они блеклые и легкомысленные. Но вы — единственная из всех, кто обладает настолько выразительной внешностью. Я бы просто советовала немного поправиться, округлиться, и больше у меня претензий нет — и она развела руками.
Анни доставила себе удовольствие заняться своим гардеробом и это она сделала уже вместе с Хелен. Они обе пошили себе по два новых платья у самого дорого и затребованного модельера Будапешта, просмотрели дюжину журналов с фотографиями модных причесок, прикупили себе дамскую косметику, которая в то время еще была слишком примитивной, но она уже успела стать символом абсолютного вкуса и стиля. И наконец, они посетили салон, где приняли всевозможные женские процедуры по уходу за лицом, волосами и телом. Для Анни это стало самоцелью, у Хелен же походы по салонам и магазинам вызвали у Миррано полную панику, ибо он знал, что золотой середины у его супруги даже природой не закладывалось в характере и к тому же — это настолько ударяло по их семейному бюджету и без того, ограниченному, что он четко понял, первым кто станет голодать в их семье — это будет он.
ГЛАВА 66
В Германии Анни никогда не была и ничем особенным её эта страна не поразила. Она еще не поняла, как ей принимать немецкую педантичность и аккуратность, описанную правилом «Порядок превыше всего»! С положительным знаком или отрицательным. Они въехали в примечательный город Франкфурт-на-Майне и она посчитала, что он чем-то очень похож на Будапешт и словно она из него
