31 марта, за день до введения коммунального взноса в Англии и Уэльсе, демонстрация против взноса переросла в бунт на Трафальгарской площади и вокруг нее. Имелись свидетельства того, что группа зачинщиков беспорядков намеренно подстрекала к применению насилия. Строительные леса на площади были разобраны и использованы в качестве метательного оружия; были зафиксированы случаи поджогов и уничтожения автомобилей. Почти 400 полицейских получили ранения, и 339 человек были арестованы. К счастью, никто не погиб. Такое безобразие вызывало у меня отвращение.
В первый раз правительство заявило о том, что каждый, кто может себе это позволить, должен заплатить что-то за поддержание в рабочем состоянии предприятий и предоставление услуг, которыми пользовался. Целый класс людей был возвращен в состояние ответственных членов общества, от которых требовалось быть не просто подданными, но гражданами. Жестокие бунты 31 марта стали ответом. И отказ от коммунального взноса стал одной из величайших побед этих людей, когда-либо признанных консервативным правительством.
Проблема заключалась в том, что из-за размера счетов новой системе теперь противостояли те самые законопослушные граждане, на которых она опиралась. Однако бунт не заставил меня отказаться от намерения продолжать проводить политику коммунального взноса и от того, чтобы наказать преступников.
В действительности мне не было известно, что бунтовщики двигались в сторону Уайтхолла в то время, когда я обращалась к центральному совету в Челтенхеме. Я начала свою речь с одной из серии все более рискованных шуток об отношении к моему лидерству. У Челтенхема была репутация традиционного места для ухода на пенсию правителей бывшей империи, и это добавляло остроты. Я начала: «Для меня огромное удовольствие снова оказаться в Челтенхеме. Дабы избежать возможного недопонимания и рискуя разочаровать несколько благородных полковников, давайте сразу проясним один момент: я прибыла в Челтенхем не для того, чтобы уйти на пенсию».
Я практически сразу перешла к сути вопроса, который будоражил партию: «Множество счетов по коммунальному взносу, которые сейчас получают люди, слишком высоки. Я разделяю их негодование. Но давайте говорить прямо: это из-за того сколько тратят местные органы самоуправления. В этом заключается проблема. Ни одна схема, какой бы гениальной она ни была, не сможет компенсировать высокие затраты низкими взносами».
Далее я перечислила ряд ограниченных послаблений. Даже этот скромный список потребовал того, чтобы я отказалась от слабого текста, предоставленного казначейством, и написала свой собственный. Однако в связи с отсутствием коллег на работе в поздний час я не смогла включить в текст гарантии того уровня, какого хотелось бы. Поэтому мне пришлось лишь обозначить ряд идей относительно мер по борьбе с расточительством. Основной смысл моей речи должен был заключаться в том, что для снижения коммунальных взносов на грядущих местных выборах нужно голосовать за Консервативную партию. Речь была принята хорошо, но и у них, и у меня оставались опасения. Теперь мне предстояло добиться того, чтобы мои коллеги так же самоотверженно, как и я, посвятили свои усилия защите народа от этих проблем.
Крис Паттен был резко против каких-либо комплексных мер против местных органов, но я настаивала на том, что MoD должно проработать все варианты. Я хотела видеть сокращение расходов в ряде местных административных органов. Результаты выборов в четверг 3 мая 1990 г. свидетельствовали о том, что в тех местах, где консервативные члены местных советов использовали коммунальный взнос как способ обозначить разницу между собой и лейбористами, а затем смогли убедить электорат голосовать за консерваторов, вместо того, чтобы обрушиваться с обвинениями на правительство, им все удавалось. Успехи консерваторов в Вандсворте и Вестминстере стали результатами этого подхода. Там, где консерваторы контролировали местные органы управления, наши результаты оказывались тем лучше, чем ниже устанавливался взнос. Обратное правило было применимо к лейбористам. В этом смысле коммунальный взнос уже начал трансформировать местное правительство.
Для Консервативной партии существовала перспектива даже в плохой (в общенациональном смысле) год выиграть выборы в местные правительства, основываясь в первую очередь на местных условиях и базируясь на местных проблемах, а не на попытках охватить все общенациональные тенденции. Эти успехи, однако, не умаляли необходимости добиться того, чтобы уровни взносов по всей стране сдерживались на низком уровне. С мая по начало июля готовились документы между министрами и чиновниками. Мы с Крисом Паттеном до сих пор не пришли к согласию по вопросу полномочий общей «закупорки». Джон Мейджор разрывался между двумя линиями. С одной стороны, он, как канцлер, хотел видеть эффективный контроль над государственными расходами. С другой стороны, он беспокоился о том, добьется ли парламентская партия новых важных законодательных процедур для получения сдерживающих полномочий.
Но внезапно новая юридическая консультация изменила всю основу нашей дискуссии. На встрече во вторник 17 мая юристы сообщили, что даже новые законопроекты в области сдерживания могут быть подорваны судебным контролем. Мне это казалось невероятным. Предполагалось, что суды не позволят парламенту выполнить его долг и защитить граждан от неразумного уровня налогообложения: это ставило под сомнение нашу способность контролировать бюджетные расходы и вести экономику. На этом этапе я спросила срочного совета о том, как преодолеть эти трудности.
Легко представить себе мое удивление, когда я, просматривая свои почтовые ящики вечером 13 июня, наткнулась на записку от моего личного секретаря с рапортом о телефонных переговорах с правительственными юристами, которые состоялись тем вечером. С их точки зрения, нынешний законопроект может быть более надежным, чем отмечалось в их предыдущих рекомендациях. Они сообщили нам, что мы сможем сдерживать большое число органов, если на раннем этапе бюджетного цикла дадим понять, что конкретно мы будем считать избыточным увеличением расходов. Эта юридическая рекомендация спустя несколько дней была подкреплена победой правительства в судебном процессе против нескольких местных административных органов.
Вечером 26 июня я провела совещание с министрами, чтобы определиться с нашей позицией. Юристы подтвердили рекомендацию о том, что вряд ли мы сможем добиться большей уверенности в вопросе сдерживания. Я намеревалась отказаться от идеи введения общих сдерживающих полномочий. Я бы предпочла совместить это с использованием местных референдумов, чтобы администрации, которая намеревалась превысить установленный государством лимит, пришлось сначала добиться согласия электората. Однако в свете пересмотренных юридических рекомендаций я согласилась с тем, что если суды не выдвинут какую-либо новую идею, способную изменить позицию, в 1991–1992 годах сдерживание лучше будет проводить в рамках существующего закона.
Другим аспектом, который нам нужно было обсудить, были дополнительные средства, которые требовались для того, чтобы ограничить нагрузку на отдельных граждан. Крис был уполномочен заявить в Палате общин об определенных дополнениях в схеме переходных послаблений и прочих изменениях.
Система местной администрации, которую я передала по наследству своему преемнику, осталась непопулярной. В конце марта 1991 г. М. Хезелтайн, ставший вновь секретарем по вопросам окружающей среды, объявил о том, что правительство приняло решение отказаться от коммунального взноса и вернуться к налогу на недвижимость.
Мало какие эпизоды того периода, который я провела в правительстве, породили больше мифов, чем вопрос о коммунальном взносе. Обычно его представляют как доктринерскую схему, навязанную податливым министрам авторитарным премьером и в итоге отвергнутую общественным мнением. Это очевидная глупость. Как отметил Найджел Лоусон, мало законопроектов когда-либо так тщательно и скрупулезно рассматривались министрами и чиновниками в Кабинете, как это было с коммунальным взносом. Я сделала вывод, что какая бы реформа ни была выбрана, она должна была быть подкреплена драконовскими ограничениями расходов местной администрации, чтобы не позволить местным органам управления, как консервативным, так и лейбористским, использовать переходный период для увеличения расходов, чтобы свалить все на правительство.
Очевиден тот факт, что фундаментальные проблемы местного самоуправления: плохо предоставляемые услуги, непрозрачные взаимоотношения с центральной администрацией, отсутствие эффективной местной подотчетности – не только сохраняются, они усугубляются.
Глава 35
Сокращать и удовлетворять
Перевод Баратов П.Н.
