Договоримся полюбовно. Но вам придётся отдать всё до последнего трона.
— Да как же?! Я — старый человек! Вы меня что?! На улицу вышвырнуть хотите?!
— Вы же примерный семьянин и помогали своим детям. Неужели они хотя бы не накормят?
Антон ещё долго закатывал истерики, бил себя кулаком в грудь, угрожал, снова извинялся и так по кругу, пока это не надоело даже Беллино.
— Мы уходим, старик! — бросил он напоследок. — Завтра я приеду снова и жду от тебя ответ! Дорогая, пошли отсюда! Видеть его больше не хочу!
Дорогая.
Союз с Мурцатто оказался для Беллино настолько выгодным, что Стелла не смела перечить. Ей пришлось признать, что всё-таки нашлась та женщина, которая может присмотреть за её сыном не хуже.
8
Как и ко всякому испытанию, избежать которого не получится, к родам Мурцатто готовилась очень тщательно: осваивала дыхательные практики, массаж, воспользовалась обезболивающими. Однако Бог-Император миловал.
Она читала и слушала мнения других женщин, но такую же сильную боль не ощутила. Вот однажды неподалёку произошёл взрыв, Мурцатто вылетела из седла и сломала руку. Тогда боль была настолько острой, что она потеряла сознание.
Роды же оказались болью не такой сильной, но растянутой во времени, накатывающей во время схваток и утихающей, но всё ещё изматывающей после. Муж держал за руку, и Мурцатто была благодарна за заботу, хотя этого и не требовалось, — справилась бы сама.
И вот последнее усилие: ослепляющая вспышка перед глазами, натяжение, кровь била в виски, давление такое, что казалось, будто вот-вот лопнешь, а потом…
Свобода.
Когда Мурцатто проморгалась и смогла снова различать мир вокруг, то первое, что она увидела — это сияющее лицо мужа.
— У нас сын, Рика! Сын! — воскликнул он. — Гальвано!
У Мурцатто теперь появился свой маленький рыцарь, белый сокол, пока ещё не оперившийся, но какие его годы?
Кроха, завёрнутая в простыню, лежала во второй паре механических рук техноадепта, который и принимал роды. Кроха не издавала ни звука, была бледна как смерть — родилась раньше срока на две недели — Мурцатто дёрнулась и спросила:
— Он…
— Состояние стабильное, — раздался синтезированный голос существа, по внешнему виду и не определишь, какого пола. — Но реакция нетипичная.
Гальвано, похоже, наконец рассмотрел, что за железное чудище его держало, и заревел.
— Теперь все параметры в норме, — проговорил техноадепт и передал ребёнка матери.
Поразительно! Мурцатто столько всего видела и где только ни побывала, но это… Этот мальчик…
Именно Гальвано — настоящее чудо Бога-Императора, щедрый дар, и Мурцатто не была уверена, что заслужила его. Так уж вышло, что она к этому невероятному мгновению успела нарушить почти все добродетели, прививаемые в детстве семьёй и церковью. И всё равно получила награду.
В этом, наверное, и проявлялось величайшее милосердие Властелина Человечества, неживого и немёртвого на Троне Златом.
Да, рано или поздно придётся предстать перед Ним, чтобы понести заслуженную кару, а пока Мурцатто собиралась насладиться счастливым временем в кругу семьи.
9
Машина выстрелила тарелочку. Мишень пролетела пару десятков метров, прежде чем раздался гром выстрела, и она развалилась на десятки мелких обломков, которые потерялись в траве. Ещё пуск, только уже с противоположной стороны по другой траектории, — снова попадание.
Мурцатто переломила двустволку — наружу вырвались струйки дыма — и извлекла гильзы.
С тех пор, как Мурцатто вошла в семью Форте и дела более-менее наладились, в поместье появилась конюшня и стрельбище. Со старыми привычками так просто не расстаться.
Ещё пара пусков. Беллино оба раза промахнулся, — Мурцатто, конечно, втягивала супруга во все свои развлечения, но на приемлемом уровне он освоил только верховую езду.
— Теперь твоя очередь, малыш, — произнесла она, глядя на сынишку.
— Я не малыш, мне скоро восемь. — Гальвано насупился.
— Не сердись, — проговорила Мурцатто. — Для меня ты всегда останешься малышом. Спроси бабушку, — она так называет даже твоего папу.
Гальвано прищурился и посмотрел на отца. Тому только и осталось, что усмехнуться, кивнуть и произнести:
— Так и есть, сынок.
— Ну, ладно, — произнёс Гальвано.
И всё-таки Мурцатто решила больше не называть сына "малышом". Ростом и крепким телосложением он не отличался. В этом он походил на кого угодно, но только не на Беллино.
Мурцатто зарядила ружьё, взяла со столика наушники, протянула и то, и другое сыну.
— Ну. Ты что? Всё забыл? — спросила она, глядя на то, как он держит оружие.
Гальвано поднял наушники и спросил:
— Что?
— Не направляй на людей. — Мурцатто увела ствол к небу. — Ты что? Бабушку не любишь?
— Люблю. Просто… извини.
— Да всё нормально. — Мурцатто махнула рукой. — Тебе помочь?
— Нет, я хочу сам попробовать. — Гальвано снял ружьё с предохранителя.
Мурцатто махнула слугам рукой. Тарелка полетела по небу, а Гальвано на траву, — оступился, потерял равновесие и упал. Он тут же вскочил, — наверное, рассчитывал, что никто не заметит.
— Давай помогу, — проговорила Мурцатто.
— У меня получится!
— Конечно, получится, дорогой. — Мурцатто опустилась на колени и прижалась к спине Гальвано.
Она поправила хватку сына, зафиксировала его руки своими, а потом подала команду на пуск мишени. Гальвано долго тянул. Мурцатто уже решила, что эта тарелка тоже разобьётся сама по себе, но раздался выстрел и… У него получилось.
Мурцатто издала победный выкрик, Беллино подошёл, положил руку на плечо Гальвано и проговорил:
— Молодец, сынок!
Гальвано перестал дуться, робко улыбнулся, и эта его улыбка — лучшая награда. Мурцатто поцеловала его в лоб и обняла.
Подошла Стелла Форте.
— Гальвануччо попал? — спросила она.
Мурцатто кивнула.
— Славно. Мясо готово. Прошу к столу, — добавила свекровь.
Мурцатто взяла и сына, и мужа за руки, а потом прошла в беседку, где слуги уже выставляли угощения, приготовленные на свежем воздухе, а также вина из коллекции Форте.
Вкушая сочный стейк с пряным соусом и листьями салата, запивая его красным вином, Мурцатто вдруг вспомнила о своей прошлой жизни. Она поморщилась.
Ведь можно было по-другому. Почему же этот кошмар длился почти двадцать лет?
— Милая, всё в порядке? — спросил Беллино.
— Лучше не бывает. — Она подмигнула супругу.
— Кстати, Манрикетта, ты надолго к нам? — спросила Стелла.
— Мама… — начал было Беллино, но Стелле хватило одного взгляда, чтобы тот смолк.
— До конца недели, — ответила Мурцатто. — Потом
