войска на Новой Гвинее подавили последние очаги японского сопротивления к западу и к югу от Санананды. По оценкам, за время кампании погибло 7000 японских солдат; американские и австралийские войска потеряли 3000 человек. Почти ни один японец не позволил себе сдаться в плен; большую часть из 350 пленных составляли китайские и корейские рабочие, приписанные к японским войскам.
В то самое время, пока японцы впервые сдавали одно из своих главных территориальных завоеваний, немецкие и итальянские войска в Северной Африке отступали из Триполи. Во время отхода в Тунис их постоянно преследовали и беспокоили силы Монтгомери.
23 января Рузвельт и Черчилль провели последнюю пленарную встречу в Касабланке. Говоря о помощи Советскому Союзу в связи с другими обязательствами Великобритании и Соединенных Штатов, Рузвельт предложил на следующем раунде переговоров о снабжении придерживаться положения из отчета Объединенного комитета начальников штабов о том, что «поставки в Россию не будут продолжаться по непомерно высокой цене для усилий Объединенных Наций». Черчилль ответил, что помощь Советскому Союзу «должна идти и никакие инвестиции не принесут лучших дивидендов». Объединенные Нации, настаивал Черчилль, «не могут позволить России пасть».
В последовавшем обсуждении, однако, два начальника американских штабов, адмирал Кинг и генерал Маршалл, подчеркнули масштабы грузопотерь в ходе северных конвоев. «Такие потери, — предупредил Маршалл, — не дали нам начать наступление на других фронтах и тем самым исключили возможность того, чтобы немцы сняли с русского фронта сухопутные и авиационные войска». Следовало убедиться, добавил Маршалл, что, продолжив движение конвоев в СССР, они поставят под угрозу успех высадки на Сицилии. Если «цена прохода конвоев по северному пути окажется чрезмерной», согласился Черчилль, «их придется остановить». Какое бы решение ни было принято, добавил он, Сталину следует сообщить «факты». Конвои будут прекращены, «если потери окажутся слишком высокими».
Затем конференция обсудила время десанта на Сицилию. Черчилль настаивал на наиболее ранней возможной дате и сказал Рузвельту, что он «опасается разрыва на четыре месяца летом, когда ни войска Соединенных Штатов, ни Великобритании не будут соприкасаться с немцами». Рузвельт принял этот аргумент, прокомментировав, что такой разрыв «может серьезно повлиять на весь мир».
Тогда Черчилль стал настаивать на высадке на Сицилии в июне. Но после того, как генерал Маршалл предупредил о необходимости избежать сроков, из-за которых «придется пожертвовать серьезной подготовкой операции», союзники решили назначить ее на июль: «Следует отдать распоряжения, чтобы в следующие три недели попытаться достигнуть более благоприятной июньской даты для начала операции, но без предубеждения к июльской дате».
Восемь дней «почти непрерывных» дискуссий в Касабланке о каждом аспекте англо-американской военной политики были, телеграфировал Черчилль правительству в Лондон, «с одной точки зрения, очень примечательны». Был восстановлен приоритет «уничтожения Гитлера» над разгромом Японии. Кроме того, первоочередное значение тем летом отводилось Средиземноморью перед наступлением через Ла-Манш, но без отказа от «максимального» наращивания в Британии сил, необходимых для последующей высадки через Ла-Манш в 1944 г.
На Восточном фронте немцы 24 января 1943 г. были выбиты из Воронежа, а на Северном Кавказе — из Армавира. Из Сталинграда фон Паулюс запросил у Гитлера разрешения сдаться. «6-я армия, — ответил Гитлер, — будет держать позиции до последнего человека и последнего патрона». В этот день Красная армия заняла последний аэродром Паулюса в Гумраке. В Северной Африке постоянно отступавшие на запад войска Роммеля перешли на территорию Туниса в Бен-Гардане и начали обустраивать оборонительные линии чуть западнее Меденина.
В Германии, ввиду острой необходимости иметь на линии фронта больше людей, батареи ПВО внутри самого рейха с 26 января стали обслуживаться членами гитлерюгенда возрастом от пятнадцати лет. На следующий день базировавшаяся в Британии 8-я воздушная армия США осуществила первый бомбардировочный налет на Германию; он был направлен против складов и заводов Вильгельмсхафена. В воздушном бою над портом были сбиты двадцать два немецких самолета ценой потери всего трех из шестидесяти четырех американских бомбардировщиков, принимавших участие в рейде.
После конференции в Касабланке Черчилль и Рузвельт направились в Марракеш, где в телеграмме Сталину рассказали о своих решениях, которые, по их мнению, вместе с «мощным» советским наступлением «вполне могут поставить Германию на колени в 1943 году».
Их «главным желанием», сообщали Черчилль и Рузвельт Сталину, было «отвлечь крупные немецкие сухопутные и воздушные силы с русского фронта и направить в Россию максимальный поток снабжения». Союзники не жалели никаких усилий для того, чтобы направить СССР материальную помощь «любым возможным путем». Как только Северная Африка будет очищена от сил оси, планировалось начать в Средиземноморье крупномасштабную морскую десантную операцию, в то время как с воздушных баз, размещенных в Северной Африке, Британия и Соединенные Штаты начнут «интенсивные бомбардировки важных целей оси в Южной Европе». «В быстром темпе» должны усилиться налеты союзнических бомбардировщиков на Германию и из Британии.
Черчилль и Рузвельт объясняли Сталину: «Мы полагаем, что увеличение количества дневных и ночных налетов и общего веса сброшенных бомб приведет к весьма значительному материальному и моральному ущербу в Германии и быстро истощит германскую истребительную авиацию. Как Вы знаете, мы уже сковываем более половины германских военно-воздушных сил в Западной Европе и на Средиземном море. Мы не сомневаемся, что наше усиленное и разнообразное бомбардировочное наступление вместе с другими операциями, которые мы предпринимаем, приведет к дальнейшему отвлечению германских воздушных и других сил с русского фронта»[86].
Деятельность партизан быстро начинала досаждать немцам по всей оккупированной Европе; 28 января, пока гремели бои к западу от Воронежа, Сталинграда и Армавира, немцы начали операцию «Праздник урожая — 2» против советских партизанских сил западнее дороги Минск — Слуцк, в 350 километрах от линии фронта.
Еще дальше от окопов, вдали от полей партизанских сражений, за актами храбрости продолжала приходить смерть; 29 января в Вежбице близ Радома были расстреляны три семьи поляков, укрывавшие евреев; среди пятнадцати поляков, убитых в тот день, была двухлетняя девочка. Еще западнее несколько сотен французских добровольцев уезжали из Парижа, чтобы воевать за Германию на Восточном фронте; на их вагонах было написано: «Смерть евреям!» Тогда же другие поезда увезли 869 евреев из голландского Вестерброка и тысячу евреев из Берлина в Освенцим.
Чтобы обеспечить успешный ход уничтожения, 30 января, в десятую годовщину своего прихода к власти, Гитлер назначил своего австрийского соратника Эрнста Кальтенбруннера шефом Главного управления имперской безопасности, поручив ему координацию облав и депортации. Под его началом находился шеф гестапо Генрих Мюллер, который подписывал приказы, согласно которым депортировали евреев; один такой приказ требовал доставить в Освенцим к 31 января 45 000 евреев.
В небе над Германией британские бомбардировщики, выполняя касабланкскую директиву Рузвельта и Черчилля, атаковали Берлин в дневные часы 30 января и Гамбург — той же ночью. Рейд на Берлин планировался
