В Палестине 17 сентября индийский сержант дезертировал из армии Алленби и перебежал к туркам на позициях к северу от Иерусалима. Он сообщил, что через два дня должно начаться большое наступление. Турецкое командование, в том числе Мустафа Кемаль, поверило ему, в отличие от Лимана фон Сандерса, который не принял никаких специальных мер. В полночь 19 сентября британская артиллерия начала артподготовку. Затем, на рассвете 20 сентября, Алленби возобновил наступление на север, которое годом раньше закончилось взятием Иерусалима. Через несколько часов его пехота прорвала турецкую оборону, а кавалерия устремилась на север по прибрежной равнине.
Важную роль в новом наступлении Алленби играла авиация. В то утро британские и австралийские военно-воздушные силы в течение двух часов бомбили телефонные и телеграфные узлы турок в Афуле, Наблусе и Тулькарме, лишив генерала Лимана фон Сандерса связи с подчиненными ему войсками. Также был выведен из строя главный военный аэродром немцев в Дженине. Все семь дней наступления кавалерии Алленби авиация бомбила дороги, железнодорожные узлы и скопления войск, полностью разрушив турецкие и немецкие оборонительные планы.
20 сентября войска Алленби вошли в Изреельскую долину и за два дня боев захватили 7000 пленных. Турки были деморализованы и больше не желали сражаться. В Афуле, железнодорожной станции между Хайфой и Дамаском, индийская кавалерия атаковала позиции турок, убив 50 и взяв в плен 500 солдат противника. Потери индийцев были несущественными: один раненый кавалерист и двенадцать убитых лошадей. В окрестностях Мегиддо, библейского Армагеддона, где туркам приказали удерживать позиции любой ценой, огонь по противнику открыли только немецкие стрелки. Два пулемета заставили их умолкнуть. Затем британская кавалерия направилась к Назарету, и рано утром 21 сентября трехтысячный гарнизон города сложил оружие. Наступающая армия за один день продвинулась почти на 65 километров.
Фон Сандерс бежал из Назарета в пижаме. Турки, не имевшие ни воли, ни средств к сопротивлению, устремились на север и на восток. В тот день отступали две колонны турецких войск, одна из Тулькарма, другая из Наблуса, – через холмы и долины Самарии. Обе колонны были атакованы британской и австралийской авиацией. Вот что рассказывали австралийцы о расстреле колонны турок длиной около трех километров, которая пыталась добраться до Наблуса из Тулькарма: «Пилоты, сменяя друг друга, сбрасывали бомбы, а затем, направляемые наблюдателями, расстреливали несчастных турок из пулеметов. Израсходовав патроны, они спешили на аэродром, чтобы пополнить боезапас, и снова возвращались к массовой бойне. Некоторые летчики совершили в этот день по четыре боевых вылета» [257].
В тот же день еще более жестоким воздушным налетам подверглась колонна турецких войск, двигавшаяся к реке Иордан от Наблуса. Это была самая массированная воздушная атака за всю войну. Более 50 самолетов бомбили и расстреливали из пулеметов турецких солдат и их обозы, растянувшиеся по узкой долине Вади-Фара. Пока турки пытались добраться до реки, на них было сброшено более 9 тонн бомб, а пулеметы расстреляли 56 000 патронов. Первый удар был нанесен по машинам в голове колонны, так что остальным пришлось остановиться. Затем авиация принялась методично уничтожать неподвижные автомобили и расстреливать из пулеметов охваченных паникой людей, которые пытались укрыться внизу, в высохшем русле реки, или вскарабкаться наверх по крутым склонам [258].
На следующий день, 22 сентября, на турецкие войска, спускавшиеся к реке Иордан по Вади-Фара, был совершен еще один воздушный налет – на них обрушились еще 4 тонны бомб и 30 000 пуль. «На одном участке дороги, – писал историк Королевских ВВС Х. А. Джонс, – брошенные на ходу грузовики врезались в пушки, а те, в свою очередь, в другие машины, и вся эта масса двинулась вперед, сминая и корежа друг друга, пока наконец не остановилась под действием собственного веса. По всему ущелью были разбросаны изуродованные тела людей и животных». У некоторых летчиков, бомбивших отступавших турок, увиденные с воздуха картины вызвали такое отвращение, что они просили освободить их от последующих вылетов.
Турки были ошеломлены мощью британской авиации и скоростью, с которой наступала кавалерия союзников. 22 сентября Алленби спросил командира Пустынного конного корпуса, сколько взяли пленных. Услышав, что захвачено 15 000, он рассмеялся и сказал командиру корпуса: «Мало, черт возьми! Мне нужно 30 000, прежде чем вы закончите». Его пожелание исполнилось. 23 сентября 500 британских кавалеристов взяли порт Хайфа и после броска на север вошли в город крестоносцев Акру. В тот же день в Вади-Фара был осуществлен третий воздушный налет на турецкие войска, пытавшиеся прорваться к Иордану. На них обрушилось более 6 тонн бомб и 33 000 пуль. В результате трехдневных воздушных атак были уничтожены 50 грузовиков, 90 пушек и 840 четырехколесных фургонов, запряженных лошадьми. Погибли сотни турецких солдат. Смерть с воздуха приняла невиданные масштабы.
25 сентября австралийская и новозеландская кавалерия пересекла Иордан и вошла в Амман, расположенный на железной дороге Берлин – Багдад. Всего в атаке принимало участие 2750 кавалеристов. Они взяли в плен 2563 турецких солдат, доведя количество пленных, захваченных египетскими экспедиционными силами за неделю, до 45 000 человек. Один пленный немецкий офицер раздраженно сказал на допросе: «Мы пытались прикрыть отступление турок, но ждали, что они хотя бы попытаются сохранить присутствие духа. Наконец мы решили, что они не стоят того, чтобы за них сражаться».
За полчаса до полуночи 25 сентября, менее чем через две недели после начала и всего через десять дней после окончания наступления на Сен-Миель, 37 французских и американских дивизий начали новое, еще более масштабное наступление на Аргонский лес и вдоль реки Мёз. Той ночью во время артиллерийской подготовки американцы выпустили 800 снарядов с горчичным газом и фосгеном, выведя из строя более 10 000 немецких солдат (из них 278 человек погибло). Было задействовано 4000 пушек, и «ни одна из них», как выразился американский историк, «не была сделана в Америке» [259].
Среди американских командиров батарей был капитан Гарри С. Трумэн. «С 4 до 8 часов утра я выпустил 3000 снарядов калибра 75 миллиметров, – впоследствии вспоминал он. – В ночь на пятницу я спал на краю леса справа от моей батареи. Если бы я не проснулся и не встал в 4 утра, меня бы сейчас тут не было, потому что немцы открыли заградительный огонь по тому месту, где я спал!»
Шестичасовой обстрел продолжался всю ночь. В 5:30 утра 26 сентября в наступление пошли более 700 танков, за которыми следовала пехота. Немцев отбросили на 5 километров. Артиллерия, эффективно работавшая всю ночь, также переместилась вперед. «Когда мы двигались по дороге под насыпью, – много лет спустя вспоминал Трумэн, – французская 155-миллиметровая батарея стреляла поверх наших голов, и я до сих пор плохо слышу среди шума».
К утру 27 сентября в плен попало более 23 000 немцев. В тот день близ Камбре британские экспедиционные силы атаковали линию Гинденбурга. Наступление поддерживали более 1000 самолетов; авиацией было сброшено 700 тонн бомб и произведено 26 000 выстрелов из пулеметов. К ночи атакующие захватили еще 10 000 пленных и две сотни орудий. Даже по меркам Западного фронта потери немцев были ошеломляющими: 33 000 пленных за один день. Однако сражение в Аргонском лесу показало, что немецкая армия не собирается сдаваться, а американцы встретились с упорным сопротивлением и понесли большие потери. Как говорили американские солдаты, «там у каждого проклятого немца был пулемет или пушка». В результате немецкой контратаки одна американская дивизия поддалась панике и в беспорядке отступила.
По меркам Западного фронта действия американцев можно было считать успешными. Монфокон, который, по мнению Петена, немцы могли удерживать до зимы, был взят 27 сентября, и на этом участке удалось продвинуться на 10 километров. Однако планы союзников были более масштабными, отчего горечь неудачи ощущалась сильнее.
28 сентября британцы под командованием Хейга предприняли массированное наступление на Ипрском выступе: началась Четвертая битва при Ипре. В ней приняли участие 500 самолетов. Среди новозеландцев, сражавшихся в тот день под Гювельтом, был получивший девять ранений генерал Фрейберг, который писал другу: «Я командовал своей бригадой верхом на лошади (уродливой белой немецкой лошади) и на ней же наступал под огнем противника, пока ее не убили». Наступление было стремительным – в тот же день пал Витсхете, и в плен сдались 4000 немцев. В боях 28 сентября также участвовала бельгийская армия, без особых потерь освободившая Пасхендале, годом раньше ставший местом кровавой бойни.
