Расслышав нотку осуждения, Тесс ощетинилась.
— Она сильнее, чем кажется.
— Поверю на слово.
— Точно говорю.
Фииш поднял руки, сдаваясь.
— Мир, идет?
— Мне нужен кофе. — Тесс тихо спустила ноги с дивана, чтобы не разбудить Рен. — Это пончики?
— Твои любимые.
— Ты святой. Видел в городке Иена Норта?
— Не-а, — ответил он, направляясь в кухню готовить кофе.
— Вот ублюдок. — Тесс размяла сведенные судорогой ноги. — Можешь проверить печь? Она не греет.
Фииш пожал плечами и пошел посмотреть. Несколько минут спустя появился и заявил:
— Она не работает.
— Правда? И как я не заметила.
Сарказм его не прошибал.
— Может, у тебя кончился пропан.
— Я только что сменила баллон.
Снаружи под шинами захрустел гравий. Баюкая спеленатого младенца, Тесс подошла к окну и увидела, как подъезжает потрепанный «Ленд Крузер». Она попятилась, чтобы на ребенка не попал сквозняк, когда Норт нырнул в дверной проем. Крик напугал бы Рен, поэтому Тесс пришлось довольствоваться яростным шепотом:
— Где вы пропадали?
— Были кое-какие дела.
Он заполнил все пространство: казалось, потолок стал ниже, а стены сдвинулись теснее.
— Да ну. У меня тоже. Вы должны были приехать еще несколько часов назад. — Она полезла под шаль, чтобы отстегнуть слинг. — Подержите-ка ее, пока я осмотрю печь.
Норт отступил.
— Я уже ее осмотрел. Поэтому и опоздал. Вам нужна новая.
— Хотите кофе? — спросил Фииш из кухни.
Норт окинул взглядом пакет с выпечкой.
— Нет, спасибо.
Тесс высвободилась из слинга и понизила голос до шипения.
— Что значит, мне нужна новая печь?
— Ваша старше вас. Очевидно, вы не получили мое сообщение.
— Какое сообщение?
— То, что я наговорил вам на голосовую почту, мол, съезжу и найду кого-нибудь заменить печь.
Она и забыла, что убрала звук у телефона, боясь разбудить Рен, но учитывая отношение Норта, откуда Тесс было знать, вдруг он от них сбежал?
— Я заказал новую, — сообщил Иен. — Плохие новости — нужную печь трудно достать, потребуется время.
— Сколько?
— Несколько недель.
— Недель? Я не могу держать здесь младенца без тепла!
— Верно. Вам придется переехать в школу.
Она ухватилась за две мысли сразу. Расходы, которые потребуются на новую печь, и идея пожить в школе. С первым Тесс как-нибудь разберется, а что касается школы — только не с воспоминаниями, которые там еще витали.
— Последнее место, куда я перееду.
— Достойной замены не имеется. Я перевезу туда все, что вам нужно, а потом уеду в город. У вас одной будет места сколько угодно.
— В город? Вы в своем уме? Вы в самом деле думаете, что я позволю вам сбежать на этот ваш Манхэттен и оставить меня наедине с вашим ребенком?
Фииш, все еще возившийся с кофейником, с интересом наблюдал за перепалкой. Хозяин кафе — тип непредсказуемый. Он мог удержать их ссору при себе, а мог разболтать о ней каждому встречному-поперечному, кто заглянет в «Разбитый дымоход».
— Так не пойдет, — заявила Тесс.
— Придется смириться. — Норт, кажется, решил, что владелец кофейни уже достаточно услышал, поэтому закрыл тему и подхватил пакет с пончиками. — Не возражаете, если я возьму один?
— Спрашиваете не у меня, — ответил Фииш.
— Они мои, — возразила Тесс.
— У меня в машине есть еще, — повернулся Фииш к Норту. — По доллару за штуку. Тесс у меня работает, потому ей они причитаются даром.
Норт посмотрел на Тесс:
— Он ведь не очень меня жалует?
Она скрипнула зубами.
— Никто вас не жалует. Все считают, что вы слишком задираете нос.
Он кивнул.
— Вполне справедливо.
Фииш вдруг заметно смутился.
— Я забыл о вашей потере. Никогда не встречался с вашей супругой, но наверняка она была хорошим человеком. — И поспешил к входной двери. — У меня есть еще пончики в машине. Они в грузовике.
Вскоре после того, как приволок пакет со вчерашними пончиками, Фииш отчалил. Небольшая отсрочка дала Тесс шанс привести мысли в порядок, и как только владелец кофейни вышел за дверь, она повернулась к Норту.
— Вы не бросите вашу дочь. Вы несете за нее ответственность. Как вы вообще подумали, чтобы оставить ее, и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я ее не бросаю. У вас будет все, что вам нужно.
— Важно не то, что нужно мне. А то, что нужно ей.
Его каменное выражение сказало все.
Тесс вытащила малышку из слинга.
— Неважно. Я увольняюсь.
Его наконец проняло.
— Вы не можете так поступить.
Тесс свободной рукой потянулась за одеяльцем.
— Забирайте ее. Я не хочу в этом участвовать.
Норт отступил назад.
— Хорошо. Вы победили. Чего вы хотите?
Она хотела, чтобы он стал отцом этому крошечному человеческому созданию, но на подобное требовалось время.
— Не покидайте ее.
— Вы хотите, чтобы я остался в школе?
Последнее, чего ей хотелось. Тесс укутала ребенка.
— Где она — там должны быть и вы. — И где придется быть Тесс. Она настолько зациклилась на попытках наладить связь отца и дочери, что не подумала, как тяжело будет делить с ним пространство, но не видела альтернативы. — Даже думать не смейте о том, чтобы бросить ее и жить сам по себе. Я достаточно ясно выражаюсь?
Его губы едва дернулись.
— Более чем.
Рен снова завозилась.
— Мне нужно переодеться, а вы не можете отказываться от нее вечно. Рано или поздно вам придется взять ее на руки.
— Скорее поздно. Имейте в виду, что я простужен.
— А на вид уже выздоровели. — Тесс остановилась, прежде чем еще кое-что сказать. Если уж придется сосуществовать с Нортом, нужно добиться какого-никакого мира. Тесс знала, под сколькими личинами может прятаться горе, и ей придется сделать то, что она поклялась не делать, когда приедет в Темпест. Голос ее оставался ровным. Глаза сухими. — Я понимаю горе лучше, чем вы думаете. Я сама потеряла мужа. Он тоже был молод, и ему не следовало умирать.
Тесс говорила твердым голосом, создавая впечатление, будто это произошло давным-давно и она оправилась. Как же далеко от истины.
— Соболезную.
Ни грамма жалости. Просто утверждение.
— Говорю только потому, чтобы вы не считали, будто я черствая. Но у вас есть дочь, и ей нужен отец. Сейчас, когда вы потеряли жену, дитя может показаться вам слабым утешением, но возможно скоро этим утешением станет.
Слова звучали пустыми, но в то же время могли обернуться правдой. Если бы у них с Тревом рос ребенок… Но Трев был не готов.
Норт положил недоеденный пончик на бумажный пакет.
— Вы все еще не поняли, как вижу?
— Поняла что?
Он потер шрам на тыльной стороне руки.
— Бьянка не была мне женой.
Рен издала тоненькие протестующие звуки. Тесс уставилась на Норта.
— Но…
Бьянка настойчиво называла его мужем, а поскольку вряд ли слыла рабыней условностей, Тесс не могла представить, что той было бы стыдно за беременность вне брака.
— Тогда почему она говорила, что вы ее муж?
Норт схватил ключи от машины.
— Мне кое-что нужно сделать в доме. Я за вами вернусь.
— Погодите! Вы же не можете уйти, как…
Оказывается, мог.
***
Иен скинул куртку и бросил ее на диван. От пота рубашка прилипла к телу. Он солгал о том, что здесь есть, чем заняться. Солгал, потому что Тесс хотела объяснений, а когда дело доходило до Бьянки и его самого, объяснять было сложно.
Он оглядел просторную комнату. Этот дом на вершине Ранэвей Маунтин задумывался как идеальное убежище. Никакие льстивые галеристы или фанатичные приверженцы не стучались в его дверь. На Манхэттене все в мире искусства чего-то хотели от Иена: его одобрения, его наставничества, его денег. Он думал, что сможет сбежать сюда. Выяснить, что он собой представляет как тридцатишестилетний художник, а не мятежный ребенок. Найти новое направление, которое имело бы смысл. Но затем он уступил уговорам Бьянки поехать с ним. Теперь она была мертва, и ему приходится иметь дело с последствиями, в том числе с возмущением, которое вцепилось в Тесс Хартсонг так же крепко, как и этот ребенок.
