Сом ощерил зубы наподобие улыбки. В зубах у него устроили домики какие-то существа, с рыбьими хвостами, руками и крошечными сморщенными лицами. Они во множестве носились над его языком, деловито заплывали в окошки прямо в зубах рыбы (каждый был отдельным домиком) и хлопали дверьми.
-- Ничего страшного, малыш. Долгими зимами мы совсем не видим света, и всё, что у нас есть, это легенды о том, что когда-нибудь придёт весна и всё растает. Легенды, пересказываемые снова и снова... За то, что вы дали нам немного солнца зимой, мы выполним по одному вашему желанию.
-- Желания! -- пропела Кся, подпрыгнув так высоко, что её волосы рассыпались из-под шапки, как солнечная рожь из дырявого мешка. Она больше не боялась.
-- Рыбьи чудеса, -- медленно сказал Ух. -- Никогда не думал, что у этих бессловесных существ могут быть чудеса. Как жалко, что я не могу взглянуть хоть одним глазком.
В душевном трепете он даже позабыл про своё "Ух".
-- Твоё желание мы уже исполнили, -- печально сказал сом Зверьку. -- Ты пожелал, чтобы желания исполнялись. И вот, они исполняются.
-- Как жалко, -- сказал Зверёк. -- Я хотел пожелать что-нибудь для Дома. Хорошего хозяина, например. Ему так одиноко одному.
Для себя он ничего не хотел. Его окружали чудесные вещи, а когда тебя окружают чудесные вещи, желать что-то для себя уже не хочется. Разве что, может, шарфик на шею, чтобы не мёрзнуть. Но если он попросит Ксю, она с радостью свяжет. И куда более весёлой расцветки, чем могли бы придумать рыбы.
-- Вас осталось двое. Желайте, что хотите.
Тёмные, словно затянутые илом, буркала уставились на Ксю. Она была такая маленькая, что сом не мог смотреть на неё одновременно двумя глазами, поэтому посмотрел сначала правым, а потом левым.
-- Пусть сначала мистер Ух загадает, -- застенчиво сказала она, спрятав ручки за спину.
Все посмотрели на Уха.
-- Ух. Я хочу, чтобы дом, в трубе которого живёт Зверёк, снова стал похож на дом и перестал скучать без хозяина. Пускай в него вернутся все, кто там когда-то жил.
-- Исполнено, -- сказал рыб и плеснул хвостом. Всем тут же захотелось посмотреть, что же случилось с домом. Зверёк оглянулся, но трубы не было видно за деревьями.
У них оставалось ещё одно желание, и Кся сказала:
-- Исполните, пожалуйста, одно своё желание. Какое хотите. Вы же наверняка не можете исполнять свои желания, а только чужие! Все волшебники такие беспомощные, никогда не могут о себе позаботиться.
Филин одобрительно ухнул, а сом сказал:
-- Охохо, наземные обитатели. Знаете ли вы, что могут желать рыбы? Тем более такие старые и мудрые, как я. Я ничего вам не скажу, потому что сам не знаю, каким образом будет меняться мировой порядок. Но ты права, маленькая кся. Спасибо тебе. И прощайте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И сом пропал в бездонной глубине, плеснув напоследок хвостом так, что в небо ударил целый фонтан ледяной воды. Друзья с криками бросились врассыпную.
-- Я люблю перемены, -- сказала Кся, когда всё успокоилось.
А Зверёк решил, что всё это немножечко страшно и что не мешало бы устроить им с Талисманом совет.
-- Ух! -- сказал филин. -- Поторопитесь! Игра в гляделки -- хорошая игра, но нам нужно лететь.
Никому не потребовалось объяснений. Их ждало ещё одно чудо. Даже солнце с любопытством выглядывало из-за тучи. Зверёк попытался разглядеть, надело ли оно сегодня свой цилиндр или в честь облачной погоды взяло с собой зонтик, но ничего не рассмотрел.
Возле дома ничего не изменилось. Только прибавилось теней под крыльцом. А на заднем дворе, там, куда солнце уже не дотягивалось, они стали немного погуще. Даже по садику бродили тени, но на этот раз это были тени облаков.
Они заглянули внутрь. Вот жуть-то! Пустая тёмная прихожая, тарелки и подсвечники на столе, под потолком в паутине запутался и тихо трепыхался под сквозняком мёртвыми крыльями мотыльков жуткий-жуткий ужас.
"Нет уж, -- решил Зверёк -- он бы никогда не стал здесь играть". Кся спряталась за его спиной, укрылась хвостом и выставляла наружу то один глаз, то другой, а то кончик носа.
Зверёк посмотрел на филина и понял, что даже его фантазия сейчас работала с перебоями.
-- Может, он придёт вечером? -- имея в виду хозяина, сказал Ух, положив связку ключей прямо на крыльцо. Там была целая россыпь их следов, и это смотрелось очень печально. Будто бы кто-то топтался на крыльце, не решаясь войти.
Они расселись по ветвям большой осины и начали рассказывать истории про рыб, но их оказалось очень мало. Может, потому, что рыбы молчаливые и не любят хвалиться своими подвигами. Кроме того, никогда не знаешь, что у них на уме. Только у Уха оказалась интересная история о том, как он пытался поймать рыбу в лужицах дождевой воды, собирающихся под листьями папоротника. Он клялся, что видел там блеск чешуи и рыбьи хвосты, и усы неведомых каракатиц.
-- Это было в самом конце весны. Как раз начал отцветать папоротник, -- сказал Ух.
-- Может, ты видел отражения неведомых небесных глубин? -- спросил Зверёк.
-- Так и есть! -- печально согласился филин. -- Ничего, кроме земли я там не наловил.
А Кся объяснила, что это скорее всего её сородичи, маленькие морские духи, испарившиеся когда-то в тучи и теперь пролившиеся дождём совсем в другом месте, мечтали о родных краях, создавая цветные картинки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Потом они начали придумывать истории про старого сома, но и эта тема быстро иссякла, потому что он не захотел участвовать в ребяческих выдумках и уплыл, величаво махнув хвостом.
