Шло время, и желание просто жить взяло верх над страхом перед неизвестностью. Откинув сомнения, его товарищи разлетелись по всей планете, создав одиннадцать небольших колоний. Единственный, кто не решился воссоединиться с планетой, оставался он, Адам. Это решение далось ему легко и без каких-либо сожалений, ведь та единственная, ради которой он жил, была на орбите, а приобретя планету, он мог потерять ее навсегда. Безусловно, обмен был неравный, а потому Адам остался жить в построенной на месте приземления генетической лаборатории, и если и выходил на поверхность, то с соблюдением всех правил безопасности.
В первое время, после того как боги покинули его, он практически не ощущал одиночества. Колонизаторы почти ежедневно посещали лабораторию. Из разных уголков планеты они привозили не только образцы живых организмов, но и удивительные рассказы о мире, отделенном от Адама прочным защитным полем.
Не покладая рук, он вместе с Шакти, Варуном и оставшимися на планете генетиками разрабатывал новые вакцины, и когда работа заканчивалась, все колонии прилетали к нему. Шумные, казалось, счастливые компании наперебой делились друг с другом последними новостями, о чем-то спорили, с чем-то друг друга поздравляли… В такие моменты Адам испытывал, с одной стороны, радость за своих товарищей, а с другой, некую жалость к себе из-за того, что не мог считать себя полноценным членом земного общества.
Но шли годы, и постепенно все изменилось.
Земные боги все реже и реже навещали Адама. Не чувствуя более угрозы жизни, они перестали интересоваться его исследованиями, как впрочем и им самим. Безусловно, связь с межзвездным ковчегом, с Шакти была постоянна, но кураторы пока решили исключить физический контакт с планетой, а значит, Адам должен был довольствоваться лишь виртуальным общением с ними. Думая о своей жизни в лаборатории, он все больше осознавал, что просто застрял. Застрял между двумя мирами, и в любой из этих миров дорога для него была пока закрыта.
Единственный, кто хоть и редко, но навещал Адама, был Мукаса. Оставаясь верным дружбе, он не только привозил новые образцы для исследований, но и вводил его в курс происходившего на планете. Вот и сейчас Адам ждал его прилета.
Утром Мукаса связался с ним и сообщил о скором визите, при этом созданный образ передавал крайнее возмущение и волнение. Адам вообще-то уже привык к неожиданным новостям, но все равно предчувствие было не очень хорошее.
Поднявшись со своего места, он прошелся вдоль стеллажей с оборудованием, разминая затекшие ноги. В исследовательском отсеке места было мало и царил постоянный рабочий беспорядок. Нельзя сказать, что это было необходимостью. Будь рядом Шакти, она вряд ли допустила бы подобное, но ее не было, а для него беспорядок был непринципиальным. Сигнал известил о завершении обработки данных, и Адам уже было направился обратно к креслу, но долгожданный прилет друга изменил его планы.
Когда он вошел в гостиную, Мукаса был уже там. Несмотря на волнение, он радовался встрече не меньше Адама. Они искренне поприветствовали друг друга, и Адам, усадив друга в глубокое кресло, отправился к стойке с напитками.
– Что-нибудь успокаивающее?
– Пожалуй, но сделай и себе тоже.
– Все так серьезно? Думаю, я уже привык к разного рода ситуациям.
– Посмотрим.
Мукаса достал из туники индивидуальный помощник, дав ему команду активизироваться, а через мгновение лаборатория запросила у Адама разрешение на трансляцию. Подав гостю напиток, он стал за креслом, а на экране появилось изображение.
Поселение богов, где была сделана запись, напомнило Адаму их генетическую лабораторию на спутнике. Сходство, правда, было больше ассоциативное, просто Адам не знал еще мест, где так же, как и на увиденной картинке, на относительно небольшой площади располагалось множество построек. Но в лаборатории это было оправданно рабочей необходимостью, а почему на планете боги решили жить так близко друг к другу, он понять не мог. Селение находилось на обширном, покрытом густой высокой растительностью плато. Множество небольших, сложенных из сухой коричневой почвы и дерева домов располагались вдоль ровных лучей-дорог, берущих свое начало из центра. Сам же центр имел форму окружности, по линии которой входом в центр разместилось двенадцать относительно небольших, сложенных из природного камня жилых зданий. С внешней стороны стена одного здания переходила в стену другого, так что складывалось впечатление, что это одно строение. Прерывались здания лишь в одном месте, служившим входом в мир, так сказать, «истинных» богов, но и этот вход был перегорожен воротами из того же камня.
– Я ошибаюсь, или раньше поселения выглядели немного не так?
– Ты прав, Адам. Раньше мы были куда беспечнее.
– На планете появилась новая опасность? Судя даже по тому немногому, что я вижу, она должна быть весомой.
– Ты даже не представляешь, насколько.
Тем временем к поселению приблизился ковчег. К удивлению Адама, он не сел в центре, а опустился в высокую траву на окраине, довольно далеко от закрытого входа.
– В поселке даже нет площадки для ковчегов?
– Площадка есть, но ковчег – власть, и рисковать им желающих нет.
Ответ Мукасы окончательно поставил Адама в тупик. Внимательно посмотрев на друга, он в очередной раз задумался над тем, как изменился тот с момента их прибытия на планету.
В земной жизни его товарищей и их уже многочисленных потомков было много странного и непонятного не только для кураторов, но и для самого Адама. Общаясь с Мукасой, Адам искренне пытался понять изменившуюся психологию его собратьев, но с каждым годом делать это становилось все сложнее.
Первое, что удивляло, если не сказать больше, так это то, что его товарищи стали отдаляться от своих же потомков. Сначала Адам был уверен, что это связано с тем, что боги, рожденные на планете, имели несколько иную душу и, возможно, изначально причина была именно в этом. Действительно, флуктуации души первых поколений имели очень широкий спектр, и тогда они с Шакти так и не смогли найти в них общие закономерности. После долгих споров генетики решили, что такое разнообразие надо объяснять попыткой их расы приспособиться к изменившемуся балансу вселенских сил, и хотя до этого Адам искренне считал, что для столь высокоорганизованной души, как у богов, этот процесс не характерен, других объяснений все равно не было.
Сейчас верность этой теории уже не вызывала у него сомнений. Со временем изменения в богах стали более однородны и даже начали проявляться некие общие характеристики. Означало ли это, что боги изменились? Без всякого сомнения.
Внешне эти изменения заметны не были, но внутренний мир богов становился иным. С одной стороны, это давало Адаму уникальный шанс понять, какая характеристика души отвечает за то или иное мировоззрение. Эти исследования, внезапно ставшие возможными в их новом мире, были и интересны, и в то же время фундаментальны. Впервые появилась возможность приоткрыть тайну божественной души, и мысль эта поначалу буквально окрыляла его, помогая забывать о том положении, в котором они очутились.
Но вот что ставило в тупик, так это изменения в самих верховных богах. В них, по наблюдениям Адама, пропало то единение душ, благодаря которому существовало их общество, единение, при котором их личные интересы совпадали с интересами общественными.
В первое время жалобы Мукасы на своих товарищей вызывали у Адама снисходительную улыбку. Он был уверен, что таким образом друг пытается приблизить его к обществу, от которого он был отдален, и не придавал им особого значения. Но годы шли, и Адам понял, что жалобы друга были искренними.
Недопонимание, а порой и недоверие богов друг к другу в итоге привели к образованию одиннадцати отдельных групп. Из рассказов Мукасы Адам знал, что, несмотря на всё, верховные хотя и редко, но общались между собой. Но их земные потомки практически не имели контакт с другими колониями.
И Адам, и кураторы, безусловно, знали о таком положении дел, но они, оставаясь верными традициям, уважительно относились к выбору своих братьев и, по своему обыкновению, не вмешивались в земную жизнь. Переселенцы, со своей стороны, тоже не жаловали кураторов вниманием; единственное, что их интересовало, – это огромный объем знаний, хранившихся в базах межзвездного ковчега.
Из приземлившегося на околице ковчега вышли с десяток богов.
– Это Маву, не знаю, помнишь ты его, или нет? Он специализировался по Н-полям.
– Он из вашей колонии?
По созданному Мукасой образу Адам понял, что вопрос был не только неуместен, но и оскорбителен.
– Он из поселения Сата.
Адам хотел уж было спросить, почему один бог живет в поселении другого, но передумал.
– А кто с ним?
– Это земные, – ответил Мукаса, создав образ пренебрежения и даже брезгливости. Такое отношение к своим потомкам не только удивляло, но и вызывало обиду. Адам уже несколько раз собирался обсудить это с Мукасой, но так и не решался.
