не отступлюсь.
– Пытайся сколько угодно, – усмехнулась Юлька. – Только смотри не влюбись.
Я брезгливо скривился, прищурив один глаз.
Ага! Щас! Только штаны подтяну.
Не маленький, предохраняться умею. Я не о резинках, – с теми всё понятно; гладкие, с усиками, с запахом. Почему никто не думает о предохранении души? А её как раз нужно предохранять больше чем тело. Если я вижу, что девчонка этого не понимает, лучше обойду её стороной. Так что, ничьих сердец я не разбивал, и сам не налетал на рифы. Слава Богу, никто на меня не западает всерьёз. Видно, на лбу у меня написано прописными буквами с двойными пробелами: «Б А Б Н И К».
Приятель завидует. Он весь такой правильный, серьёзный, ответственный. Едва завалит в постель девчонку, та сразу строит относительно него долгосрочные планы. Он уже стал бояться женского пола, и как только эта фобия у него обостряется, допытывает меня: как тебе это удаётся? Почему они к тебе не пристают?
Почему-почему… Потому что надёжный мужчина и бабник это две большие разницы. А женщины умеют различать. Прописные с двойным пробелом на лбу, это, конечно фигня, но какая-то система опознавания «свой-чужой» у них существует.
«Свой», потому что потенциальный муж. Потому что на всю жизнь. Потому что надёжен, и за ним как за каменной стеной. Или просто потому, что «плохенький, да свой».
«Чужой» – потому что сволочь! Потому что не может принадлежать ей одной. Так запрограммирован природой. И жизнь с ним будет – сплошное мучение и бесконечная ревность. Так что лучше не начинать. А потому и доступен только иногда, – где-нибудь в машине или на квартире у разведённой подруги. Короткий праздник для души. Иногда просто для тела.
Что тут непонятного, приятель?
Может, и я когда-нибудь стану серьёзным, ответственным, и начну восприниматься женским полом как «свой», как кандидатура в мужья, как надёжный заслон от житейских проблем и подходящий постамент для памятника: «Рога ветвистые, мужские», одна пара, руками не трогать.
Господи! Вселенский разум! Или кто там есть наверху!? Помогите мне не торопиться.
Знаю – я циник! Ваши жёны не такие. Один вопрос: с какой звёздной системы прилетают те красавицы, которые спохватываются в моей постели от телефонного звонка: «Да, милый, я у Светки… А-а! Ты ей звонил? Так я только что от неё вышла… Она говорит, десять минут?.. Может и десять прошло. Знаешь я за стрелками на часах как-то не наблюдала… Нет, не счастливая, просто каблук сломался, не до часов было. Вот стою, не знаю, что делать, то ли до остановки босиком идти, то ли здесь машину ловить».
Голос уверенный, твёрдый, чуть погодя – игривый. Мужчина так правдиво врать никогда не сможет. «А ты не приревновал случаем? О-о! Меня так возбуждает, когда ты ревнуешь… Да!? Тогда жди».
Картинка недавняя, ещё не стёртая из памяти, и имя ещё не забыто – Вика. Она досадливо швыряет телефон на истерзанную постель, торопливо хватает с пола джинсы. «Вот попала, блин! Сыщик хренов, – не мне на мобилку, а сразу Светке на городской позвонил, попросил её дать мне трубку. А та тоже, коза, не позвонила, не предупредила. Мне от её дома полчаса езды, значит у меня всего двадцать минут».
Телефон жужжит запутавшейся в складках простыни мухой. Вика хватает его, прижимает голым плечиком к щеке, прыгает, попадая ногой в джинсы. «Ну, спасибо тебе, подруга, – и пятнадцати минут не прошло, как ты вспомнила, что надо меня предупредить… Ладно-ладно… Выкручусь, – не первый год замужем, только больше не делай так».
Она идёт в прихожую, возвращается с туфелькой в руке.
«Ломай каблук, – кидает мне туфельку. – Это моё алиби!»
Тянет с подзеркальника сумочку, босиком выходит на лестничную площадку, – всё предусмотрела, даже запачканные подошвы ног. Нетерпеливо ждёт меня на лестнице: «Давай, шевелись, в машине рубашку застегнёшь. Должен отвезти меня домой за двадцать минут. Миссия выполнима?»
Юлька иронично посмотрела на мой прищуренный глаз:
– Ладно, непробиваемый, не зарекайся!
В тот день она была в новом брючном костюме и белоснежной блузке. По мне, так ничего особенного, но девушка поворачивалась к подругам и одним боком и другим, вызывая одобрительные покачивания головами. Примерно в таком же стиле одевались остальные девчонки нашего отдела, и я решил по этому поводу высказать своё мнение:
– Скучно, милые мои. Ну, что это, – брюки и жакеты. Почему никто не ходит в юбках и платьях. Есть же строгие деловые платья, не нарушающие дресс-код.
– Не люблю платья, – скривилась Юля, снова крутанувшись как на подиуме.
Я пожал плечами, оставляя своё мнение при себе. В самом деле, не рассказывать же ей, как бывает волнительно почувствовать под пальцами не грубую джинсу, а воздушный материал, который легко скользит по ноге, приподнимается от лёгкого перебора пальцами, обнажая нежную кожу, маня вверх.
На следующий день случилась сенсация, – Алина пришла на работу в строгом и вместе с тем изящном платье. Я чуть не присвистнул от удивления, но комплиментов говорить не стал, напротив, – сделал вид, что ничего не заметил, а если и заметил, то мне всё это глубоко фиолетово. Но в душе у меня всё перевернулось… Что означает это платье как не сигнал мне? Я нетерпеливо ёрзал в кресле, но достойно выдержал паузу.
Только через час, когда был подготовлен весь пакет документов на отправку, и пора было ехать на таможню, я подошёл к Алине. Чёрт возьми! За последние пять лет я впервые чувствовал робость перед женщиной.
Взял со стола книгу, пролистал, принюхиваясь к запаху страниц.
– Мы так и не закончили разговор. Неужели вся разница между книгой и букридером в запахе?
– Судя по тому, как ты поглядываешь на часы, не самое лучшее время для разговоров.
– Можно подождать да конца рабочего дня. Есть места уютнее для разговоров, чем это царство снежной королевы. Кофе? Ужин? Только не убивайте отказом, сеньорита.
Она смотрела в монитор, монотонно и видимо бессмысленно постукивая пальчиком по клавише пробела.
– Я похожа на убийцу? – коротко глянула в мою сторону и снова вернулась взглядом к экрану. – А с работой управишься? У тебя сегодня вагоны.
Опаньки!.. Кажется, у меня дрожала рука, когда я брал со стола папку с документами.
– Не сомневайся! – я деловито поправил галстук и попятился, смахнув со стола какие-то бумаги.
Поднимая с пола рассыпавшиеся документы, боковым зрением угадал насмешливую улыбку Юльки, и на секунду почувствовал себя неуклюжим дурнем.
Никогда ещё у меня не было такого стимула к работе. В дни отправок случалась напряжёнка, и мне приходилось задерживаться с оформлением вагонов до ночи. Но вопрос, – успею ли я? – сегодня меня не мучил. Землю грызть буду, но успею.
Весь день я думал только об Алине. Всё! – она была моя. Окружающий мир будто чувствовал моё настроение. Отправка шла как никогда, – без сучка и
